Законы России
 
Навигация
Популярное в сети
Курсы валют
17.09.2016
USD
64.99
EUR
73.02
CNY
9.74
JPY
0.64
GBP
85.84
TRY
21.89
PLN
16.88
 

ДОКЛАД УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ РЕБЕНКА В Г. МОСКВЕ ОТ 11.03.2005 О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ РЕБЕНКА В ГОРОДЕ МОСКВЕ, О СОБЛЮДЕНИИ И ЗАЩИТЕ ПРАВ, СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА В 2004 ГОДУ

По состоянию на ноябрь 2007 года
Стр. 4
 
       По  ходатайству  Уполномоченного жилищный вопрос  данной  семьи
   рассматривался  в  префектуре ЗАО города Москвы, однако  префектура
   не  нашла достаточных оснований для обеспечения жильем семьи  М-вой
   Е.С.
       Имеют  место факты нарушения прав военнослужащих и их детей  на
   обеспечение жилой площадью по месту службы.
       Так,  в  1996  году  воинской частью N 5128  семье  О-вых  было
   предоставлено     место    в    общежитии    Земельно-строительного
   университета.  В  1999  году О-вов А.С. был  переведен  в  воинскую
   часть  N 3795, где он служит и в настоящее время. Воинская часть  N
   3795  за  неимением площади не смогла предоставить жилье  семье  О-
   вых,  которые  до  2003  года  вынуждены  были  оставаться  жить  в
   общежитии  Земельно-строительного университета без законных  на  то
   оснований.  После  обращения  О-ва А.С.  в  Московский  гарнизонный
   военный  суд его исковое заявление об обязании командира  войсковой
   части  N  3795  предоставить жилое помещение было  удовлетворено  1
   декабря 2003 года.
       Однако  данное  решение суда исполнено не  было.  Только  после
   вмешательства  Уполномоченного  ситуация  сдвинулась  с   места   и
   появились  варианты  ее разрешения, а вопрос был  взят  под  личный
   контроль   командующим   войсками   Московского   военного   округа
   внутренних войск МВД Российской Федерации.
       Таким  образом,  можно  сделать вывод,  что  далеко  не  всегда
   принцип    государственной   защиты   прав   и   свобод    граждан,
   гарантированный   Конституцией  Российской  Федерации,   определяет
   содержание    деятельности   ряда   чиновников   и    руководителей
   предприятий, от которых зависит восстановление интересов детей.
       К  сожалению,  с  принятием нового Жилищного кодекса  положение
   лиц, проживающих в общежитиях, значительно ухудшится.
       Расширены  основания, по которым людей можно будет выселить  из
   общежитий  без  предоставления им другой жилой площади.  В  перечне
   граждан, не подлежащих выселению без предоставления другого  жилого
   помещения,  отсутствует такая нуждающаяся в государственной  защите
   группа  населения, как одинокие лица с проживающими вместе  с  ними
   несовершеннолетними детьми, а значит, в скором  будущем  мы  станем
   свидетелями роста бездомных среди несовершеннолетних.
       Кроме  того, по новому Жилищному кодексу выселению из общежития
   без   предоставления   другого  жилого   помещения   подлежат   все
   пользователи, прекратившие трудовые отношения, уволенные со  службы
   независимо от причины увольнения и закончившие обучение.
       При  переходе  прав  собственности на специализированные  жилые
   помещения,  а  также передаче такого жилого помещения в  управление
   другому юридическому лицу договор найма будет прекращаться.
       Анализируя  данную  проблему, приходим к выводу,  что  жилищная
   реформа   ухудшила   положение  прежде  всего  малообеспеченных   и
   социально  незащищенных  групп населения, рядовых  тружеников,  чьи
   жилищные   условия   не   отвечают  даже   минимальным   социальным
   стандартам.   Теперь  они  лишены  государственной  поддержки   при
   изменении  их  жизненной ситуации, что противоречит конституционным
   нормам и принципам социальной справедливости.
   
          О нарушении прав и законных интересов детей в связи
       с внесением изменений в часть первую Гражданского кодекса
                         Российской Федерации
   
       Совершенно очевидно, что Жилищный кодекс, вступивший в  силу  1
   марта    2005    года,   имеет   явно   выраженную   антисоциальную
   направленность  и в первую очередь преследует цель  защитить  права
   собственников жилых помещений.
       Но  наибольший вред правам и интересам детей способно причинить
   применение  новой  редакции  пунктов  2  и  4  статьи  292  ГК  РФ,
   вступившей  в  силу  1  января  2005  года  в  связи  с   принятием
   Федерального  закона от 30 декабря 2004 года N 213-ФЗ  "О  внесении
   изменений   в   часть   первую  Гражданского   кодекса   Российской
   Федерации".
       В   соответствии  с  редакцией  пункта  4  статьи  292  ГК  РФ,
   действовавшей   до   31  декабря  2004  года,   отчуждение   жилого
   помещения,  в  котором  проживали  несовершеннолетние  члены  семьи
   собственника,  если при этом затрагивались их права или  охраняемые
   законом  интересы,  допускалось только с согласия  органа  опеки  и
   попечительства.
       Органы  опеки  и попечительства от имени государства  выполняли
   охранительно-контролирующую  функцию  с  той   целью,   чтобы   при
   совершении  собственником  сделки с  жильем,  в  котором  проживали
   несовершеннолетние, не нарушались права и законные интересы  детей,
   не ухудшались их жилищные условия и качество жизни.
       Недобросовестные  риелторы  и приобретатели  жилья  в  процессе
   "работы"  с  нерадивыми  родителями,  ведущими  асоциальный   образ
   жизни,   способными  злоупотребить  своими  родительскими  правами,
   вынуждены  были  использовать  "обходные  схемы",  чтобы   избежать
   обращения  в  органы опеки и попечительства для получения  согласия
   на сделку с жильем, где проживают несовершеннолетние.
       Одна  из  наиболее  распространенных  в  последнее  время  схем
   состояла  в  следующем. Подбиралась "проблемная" московская  семья,
   имеющая   в   собственности  жилье,  где  родители  уклонялись   от
   воспитания детей, оставляли их без родительского попечения  в  силу
   асоциального  поведения  или  психического  расстройства,  законные
   представители  несовершеннолетних состояли на учете  в  органах  по
   защите  прав  детей,  но еще не были лишены родительских  прав  или
   ограничены в них.
       На  членов  семьи,  прежде всего, на  имя  детей,  за  бесценок
   приобреталось  негодное,  не отвечающее  санитарным  и  техническим
   требованиям   жилье  в  Подмосковье  или  областях,  граничащих   с
   Московской    областью.    В    приобретенное    жилое    помещение
   перерегистрировались несовершеннолетние из неблагополучной семьи  и
   их родители. Затем проводилось отчуждение московской квартиры.
       При   этом   если  несовершеннолетний  являлся  сособственником
   московского жилья, согласие на сделку испрашивалось в органе  опеки
   и  попечительства  по  новому месту регистрации  ребенка,  если  же
   несовершеннолетний  не  был  сособственником,  а  имел  лишь  право
   пользования, согласие органа опеки и попечительства не  требовалось
   вовсе.
       Так,  например,  к  Уполномоченному обратилась  У.,  бабушка  и
   опекун  малолетнего  Алексея,  2003 года  рождения.  Отец  ребенка,
   хронический  алкоголик, получил в связи со сносом по договору  мены
   новую  московскую квартиру, в которой никого на праве собственности
   не  зарегистрировал, а прописался с сыном на жилую площадь в городе
   Серпухове,  которую  ему  приобрели  посредники  по  сделке.  Затем
   беспрепятственно  обменял московскую квартиру  на  жилье  в  городе
   Серпухове, где вскоре был убит.
       Малыш, как и прежде, проживает с бабушкой в городе Москве.  Из-
   за  отсутствия  московской прописки у ребенка возникли  проблемы  с
   лечением  и дошкольным образованием. Бабушка У. и ее внук находятся
   на  грани  нищеты.  Шансов  добиться  в  суде  восстановления  прав
   ребенка на квартиру в Москве практически нет.
       Новая  редакция  пункта 4 статьи 292 ГК  РФ  допускает  продажу
   квартир,    принадлежащих    родителям   несовершеннолетних,    без
   предварительного согласия органа опеки и попечительства.
       Такое  согласие  теперь требуется, только если органу  опеки  и
   попечительства  известно,  что  в жилом  помещении  проживают  дети
   собственника,  находящиеся  под опекой  или  попечительством,  либо
   несовершеннолетние   члены  семьи  собственника,   оставшиеся   без
   попечения  родителей,  и  если  при этом  затрагиваются  права  или
   охраняемые   законом   интересы   ребенка.   Между   тем   механизм
   предварительного   выяснения   таких   обстоятельств   законом   не
   предусмотрен.
       Правительство    Российской   Федерации   и    ряд    депутатов
   Государственной Думы - авторы новой редакции пункта  4  статьи  292
   ГК РФ обосновывали ее тем, что:
       1)  согласие органа опеки и попечительства на отчуждение  жилья
   значительно  затрудняет оборот жилых помещений в целом и  ипотечные
   правоотношения в частности;
       2)  защита  прав  и законных интересов детей в  силу  пункта  1
   статьи 64 Семейного кодекса возложена на родителей;
       3)   "презумпция  недобросовестности"  родителей   противоречит
   основам гражданского права;
       4)  имеют  место злоупотребления специалистов органов  опеки  и
   попечительства при даче согласия на отчуждение жилья.
       Ранее, учитывая неспособность (от 0 до 14 лет) или ограниченную
   способность  (от  14  до 18 лет) несовершеннолетних  защищать  свои
   права,  законом  были установлены дополнительные меры  защиты  прав
   ребенка  государством. Это институт опеки и  попечительства  и  его
   согласие  на  совершение родителями ребенка  сделок  по  отчуждению
   имущества.
       На письмо Уполномоченного от 23 июля 2004 года N АГ-2-1860/4 на
   имя  Руководителя  Администрации  Президента  Российской  Федерации
   Д.А.  Медведева о недопустимости принятия поправки в статью 292  ГК
   РФ   пришел  ответ  за  подписью  помощника  Президента  Российской
   Федерации  И.И. Шувалова от 27 сентября 2004 года N А4-14372Пиш,  в
   котором, в частности, говорилось:
       "По  мнению  Правительства  Российской  Федерации,  в  условиях
   отсутствия  нормативно-правовых  актов,  регламентирующих   понятие
   нарушения  интересов несовершеннолетних членов  семьи  собственника
   жилого   помещения,   органы   опеки  и   попечительства   зачастую
   необоснованно  запрещают отчуждение жилых помещений,  не  неся  при
   этом  никакой  материальной ответственности. В тех  случаях,  когда
   органы  опеки  и попечительства все же выдают разрешение  родителям
   на   отчуждение   жилых   помещений,  перед   родителями   ставятся
   трудновыполнимые   условия,   не   всегда   отвечающие    интересам
   несовершеннолетних  детей. Таким образом,  необходимость  получения
   согласия   органа  опеки  и  попечительства  на  сделку  не   может
   рассматриваться    как    эффективный    способ     защиты     прав
   несовершеннолетних при отчуждении жилого помещения".
       Действительно,  защита  прав  и интересов  ребенка  возлагается
   прежде   всего  на  его  родителей.  Однако  родители   не   вправе
   представлять   интересы  своих  детей,   если   органом   опеки   и
   попечительства установлено, что между интересами родителей и  детей
   имеются   противоречия  (пункт  2  статьи  64  Семейного  кодекса).
   Государство  гарантирует ребенку право на защиту от злоупотреблений
   со стороны родителей (пункт 2 статьи 56 Семейного кодекса).
       В  определении Конституционного Суда Российской Федерации от  6
   марта  2003  года N 119-О говорится, что установленный  действующим
   законодательством специальный порядок отчуждения  жилых  помещений,
   в  которых проживают дети, соответствует конституционному  принципу
   защиты детства (статьи 38 и 45 Конституции Российской Федерации)  и
   гарантирует несовершеннолетним охрану и государственную  защиту  их
   прав  и  законных  интересов, в том числе защиту от злоупотреблений
   со  стороны  родителей  (пункт 2 статьи 56  и  пункт  2  статьи  64
   Семейного кодекса).
       Новая редакция пункта 4 статьи 292 ГК РФ лишает всякой правовой
   защиты  от  злоупотреблений  со стороны  родителей  при  сделках  с
   жильем  огромное  число несовершеннолетних, реально  нуждающихся  в
   государственной    поддержке,   то   есть    детей,    живущих    в
   неблагополучных  семьях, в которых родители не лишены  родительских
   прав  или  не ограничены в родительских правах, но используют  свои
   права  не  в  интересах  ребенка, о чем в силу  объективных  причин
   неизвестно органу опеки и попечительства.
       Е.Я.,  мать несовершеннолетнего Александра, 1994 года рождения,
   страдающая   тяжелым  заболеванием  головного  мозга,   осложненным
   хроническим  алкоголизмом, продала свою трехкомнатную  квартиру  на
   Профсоюзной  улице (в одном из престижных районов Москвы)  площадью
   46,6  кв.  м  за 523000 рублей (по ценам БТИ), предварительно  сняв
   сына  с  регистрационного учета в городе Москве. Е.Я.  состояла  на
   учете  в  комиссии по делам несовершеннолетних и защите их  прав  с
   2000  года  как  нерадивая  мать,  не  занимающаяся  воспитанием  и
   содержанием   несовершеннолетнего.  Постановлением   главы   управы
   района  Теплый  Стан  было отказано Е.Я.  в  выдаче  разрешения  на
   отчуждение жилья.
       Заранее,  с  целью избежать нового обращения в  орган  опеки  и
   попечительства  муниципалитета "Теплый  Стан",  риелторы  приобрели
   для  семьи  Е.Я. квартиру в городе Чехове стоимостью 53000  руб.  и
   сняли мать и ее ребенка с регистрационного учета.
       В  дальнейшем  глава Чеховского района Московской  области,  не
   вдаваясь  в подробности сделки, дал согласие на отчуждение квартиры
   в городе Москве.
       Судья  Чеховского  городского  суда  Московской  области   Л.И.
   Новосельнева,   рассмотрев  4  марта   2004   года   заявление   об
   оспаривании  действий главы Чеховского района  Московской  области,
   отказала  в  его  удовлетворении, указав, что "постановление  главы
   Чеховского   района   носит  разрешительный,   а   не   обязывающий
   характер",   "оспариваемым   решением   главы   Чеховского   района
   распоряжение имуществом ребенка не осуществлялось".
       Все  попытки Е.Я. добиться восстановления в суде жилищных  прав
   своего сына остались безрезультатными.
       В  2003 году в России свыше 60000 родителей лишены родительских
   прав,  а  172779  неблагополучных  родителей  состоят  на  учете  в
   органах  внутренних дел, и это только те, кто попал в  поле  зрения
   органов   системы  профилактики  безнадзорности  и   правонарушений
   несовершеннолетних.
       Авторы  поправки к пункту 4 статьи 292 ГК РФ вопреки  Конвенции
   ООН  о  правах  ребенка  и российскому законодательству  превратили
   ребенка  из  самостоятельного субъекта права в объект  родительской
   власти.
       Родители могут оставить детей без жилья не только умышленно, но
   и  в  силу  других  причин: болезненного состояния;  руководствуясь
   благими   пожеланиями,  совершая  рискованные  действия   в   целях
   приобретения  лучшего жилья, например, отчуждение жилого  помещения
   и  размещение вырученных средств в банках. Такие действия родителей
   нарушают  конституционное  право  ребенка  на  жилище  или  создают
   реальную угрозу его нарушения. Поэтому государство во всех  случаях
   должно  проверять,  используют  ли родители  свои  права  во  благо
   ребенка.
       Новая  редакция  пункта 4 статьи 292 ГК РФ  не  учитывает,  что
   собственниками жилого помещения могут являться не родители, а  иные
   члены  семьи  несовершеннолетнего (бабушка, дедушка, дядя,  тетя  и
   т.д.).  В  данной  ситуации  указанные  лица  получают  возможность
   отчуждать жилье без согласия органа опеки и попечительства.
       Утверждения   о   том,   что  "презумпция   недобросовестности"
   родителей  противоречит основам гражданского  права  и  что  защита
   прав  и  законных  интересов  несовершеннолетних  во  всех  случаях
   возлагается   на   их   родителей,  а  не   на   органы   опеки   и
   попечительства,  не соответствуют пункту 2 статьи  56  и  пункту  2
   статьи  64  Семейного  кодекса  и  статьям  1157,  1167  ГК  РФ,  в
   соответствии  с  которыми  отказ  от наследства  несовершеннолетним
   допускается   с   предварительного  разрешения   органа   опеки   и
   попечительства,   а  раздел  наследства,  если  среди   наследников
   имеются  несовершеннолетние  граждане,  осуществляется  с  участием
   органа опеки и попечительства.
       Отказ   органа  опеки  и  попечительства  выдать  согласие   на
   совершение  сделки  с  жилым помещением не  является  абсолютным  и
   может быть обжалован заинтересованными лицами в суд.
       При  этом  законодатель считает необходимым защитить с  помощью
   органов  опеки  и  попечительства жилищные  и  имущественные  права
   взрослых  недееспособных  граждан, а  также  совершеннолетних  лиц,
   признанных  ограниченно  дееспособными (хронических  алкоголиков  и
   наркоманов).
       Таким  образом,  дети,  то  есть  недееспособные  или  частично
   дееспособные граждане Российской Федерации по возрасту,  поставлены
   в  неравное  положение с теми, кто недееспособен из-за болезни  или
   пагубных  пристрастий.  Одним отказано  в  государственной  защите,
   другим она гарантирована в полном объеме.
       Социальные последствия внесения изменений в пункт 4 статьи  292
   ГК  РФ: ухудшение жилищных условий несовершеннолетних членов  семьи
   собственника,   полная  утрата  детьми  жилья,  значительный   рост
   детской  беспризорности  и преступности,  увеличение  числа  детей,
   оставшихся  без  попечения  родителей,  что  повлечет  значительные
   финансовые   затраты   на   преодоление  этих   социально   опасных
   последствий.
       Ни   одно  развитое  правовое  государство  не  устраняется  от
   контроля за отчуждением жилья, если при этом затрагиваются права  и
   охраняемые   законом  интересы  детей.  Более   того,   во   многих
   европейских  государствах отчуждение жилого  помещения,  в  котором
   проживают   несовершеннолетние,  допускается  только  с  разрешения
   суда.  Вместо того, чтобы улучшить действующий порядок контроля  со
   стороны  государства при совершении сделок с жильем,  затрагивающих
   права  и  законные интересы ребенка, от него фактически отказались.
   Такой  подход противоречит конституционному принципу защиты детства
   (статья 38 Конституции Российской Федерации).
       Проблемы, возникающие с необоснованными отказами органов  опеки
   и  попечительства  выдать согласие на отчуждение жилого  помещения,
   могли  бы быть решены путем принятия федерального закона об органах
   опеки  и  попечительства, в котором следовало бы установить порядок
   и  сроки выдачи органами опеки и попечительства согласия на  сделку
   с жильем, а также основания для отказа в этом.
       В   соответствии  с  редакцией  пункта  2  статьи  292  ГК  РФ,
   действовавшей  до 31 декабря 2004 года, переход права собственности
   на  жилое  помещение  к  другому лицу  не  являлся  основанием  для
   прекращения   права  пользования  жильем  членами  семьи   прежнего
   собственника, то есть лицами, зарегистрированными на  данной  жилой
   площади по месту жительства и на ней проживающими.
       В  новой  редакции этого пункта установлено, что переход  права
   собственности  на жилище является основанием для прекращения  права
   пользования жильем членами семьи прежнего собственника.
       Авторы   поправки   не  скрывали,  что  ее  цель   -   создание
   максимальной  привлекательности  жилья  на  рынке  недвижимости   и
   снижение рисков ипотечного кредитования.
       Действовавшая  редакция  пункта 2 статьи  292  ГК  РФ  являлась
   важной  социальной  гарантией  для пользователей  жилых  помещений,
   которые  в соответствии с пунктом 1 статьи 292 ГК РФ приравнивались
   в правах к нанимателям жилья.
       С  момента возникновения права пользования жилым помещением это
   право   принадлежит   не   собственнику  жилья,   а   пользователю,
   являющемуся членом семьи собственника жилого помещения.  Это  право
   является  гражданско-правовым  отражением  конституционного   права
   граждан  на жилище (статья 40 Конституции Российской Федерации).  В
   определении  Конституционного  Суда  Российской  Федерации  от   21
   декабря 2000 года указано, что гражданское законодательство  наряду
   с  правами собственника жилого помещения признает и защищает  права
   владельцев  и  пользователей  такого помещения,  что  соответствует
   общему  конституционному принципу недопустимости нарушения  прав  и
   свобод  одних  лиц осуществлением прав и свобод других  (статья  17
   Конституции Российской Федерации).
       Со   времени  римского  права  известно  понятие  узуфрукта   -
   устанавливаемое    законом,   договором   или   завещанием    право
   пользования имуществом, принадлежащим другому лицу.
       С   принятием  новой  редакции  пункта  2  статьи  292  ГК   РФ
   пользователи жилыми помещениями попали в абсолютную зависимость  от
   воли   и   произвола  собственника  жилья.  При  отчуждении  жилого
   помещения  собственником пользователи будут  выселяться  на  улицу,
   лишаться  регистрации, а также прав и гарантий,  с  ней  связанных.
   Резко  возрастет  число людей из числа бывших пользователей  жилья,
   не  имеющих места жительства. Это будут не асоциальные личности,  а
   нормальные законопослушные граждане, лишенные не только  крыши  над
   головой, но и права на судебную защиту.
       Вместо  стабилизации  ситуации,  связанной  с  оборотом   жилых
   помещений, возникнет социальное напряжение.
       Перед   органами  государственной  власти,  органами   местного
   самоуправления возникнет проблема обеспечения жильем этих  граждан,
   так  как  в  соответствии  со  статьей  40  Конституции  Российской
   Федерации  каждый  имеет право на жилище. За счет средств  бюджетов
   субъектов    Российской    Федерации   потребуется    строительство
   специального жилого фонда для этих целей.
       Изменение  пункта  2  статьи 292 ГК  РФ  означает,  что  отныне
   родители  смогут  продать принадлежащее им на  праве  собственности
   жилье  невзирая на право ребенка пользоваться им.  В  то  же  время
   закон  не  обязывает  таких  родителей  вселить  ребенка  во  вновь
   приобретаемое   жилое  помещение  (как  не  обязывает   их   купить
   несовершеннолетнему какое-либо жилище).
       У  Уполномоченного есть все основания полагать, что поправки  в
   статью   292   ГК   РФ   пролоббированы  риелторскими   компаниями,
   заинтересованными   в   развитии   своего   бизнеса   и   получении
   сверхприбылей,   в  ущерб  конституционным  и  гражданским   правам
   несовершеннолетних и взрослых пользователей жилых помещений.
       Постановка  коммерческих интересов по обороту  жилых  помещений
   превыше  интересов  граждан - пользователей  жилья,  то  есть  прав
   человека,  признаваемых  согласно статье 2  Конституции  Российской
   Федерации   высшей   ценностью  правового   государства,   является
   нарушением основ конституционного строя Российской Федерации.
   
        Нарушения прав детей органами паспортно-визовой службы
   
       Анализируя вопросы, связанные с реализацией прав детей  в  2004
   году,  Уполномоченный обращает внимание на растущее число обращений
   граждан   с  жалобами  на  волокиту,  безразличие  и  самоуправство
   подразделений  паспортно-визовой  службы  органов  внутренних   дел
   (далее  -  ПВС)  при документировании несовершеннолетних.  Часто  у
   людей  затруднения  возникают  даже при  наличии  всех  необходимых
   документов   и  законных  оснований:  при  документировании   детей
   общегражданскими и заграничными паспортами, при выдаче  вкладыша  к
   свидетельству о рождении.
       К  Уполномоченному  обратилась гражданка Российской  Федерации,
   москвичка  Б.,  которая  в  1994 году  вышла  замуж  за  гражданина
   Абхазии.   У   заявительницы  возникли  колоссальные  трудности   в
   получении  заграничного паспорта для дочери,  1995  года  рождения.
   Работники   ПВС   наотрез   отказались  выдать   несовершеннолетней
   заграничный  паспорт, утверждая, что ребенок российской  гражданки,
   рожденный  в городе Москве, зарегистрированный вместе  с  мамой  по
   месту  жительства в московской квартире и никуда не  выезжавший  из
   столицы  дальше дачи в Московской области, не является  гражданином
   Российской  Федерации.  Сотрудникам ПВС  было  известно,  что  брак
   между  родителями  девочки  был  расторгнут  через  год  после   ее
   рождения,  а в 2003 году отец ребенка вообще был лишен родительских
   прав.
       Вполне  обоснованно  звучит вопрос матери в  обращении  на  имя
   Уполномоченного: "Почему вместо того, чтобы заниматься  полноценным
   развитием  своего ребенка, силы и время нужно тратить  на  безумные
   очереди    в    ПВС,   доказывание   и   разъяснение   действующего
   законодательства тем, кто по долгу службы обязан его знать?".
       А  вот  еще  один из примеров, когда получение общегражданского
   паспорта  для  подростка растянулось на полтора  года  нервотрепок,
   унижений и жизни вне закона.
       В  августе  2003  года гражданка Г-ва обратилась  к  начальнику
   паспортно-визового отдела (ПВО) ОВД Басманного  района  с  просьбой
   выдать  ее  сыну Александру, 1988 года рождения, паспорт гражданина
   Российской    Федерации.   Начальник   ПВО   проявил    необходимую
   "бдительность"  и  решил  проверить  принадлежность   подростка   к
   гражданству  Российской Федерации, основываясь не на законе,  а  на
   непонятных  телеграммах  МВД  России  и  ГУВД  города   Москвы   об
   обязательной  проверке  наличия  гражданства  и  не   принимая   во
   внимание   действующее  законодательство  и   документы   мальчика,
   выданные в подтверждение российского гражданства.
       В  1995 году Г-вой вместе с двумя ее несовершеннолетними детьми
   при  переезде  из  Грузии  в  Москву было предоставлено  российское
   гражданство,  о чем имелась соответствующая справка, представленная
   в  ПВО.  На  основании  этой справки Г-ва и ее  старшая  дочь  были
   документированы  паспортами граждан Российской  Федерации,  а  сыну
   Александру в феврале 2001 года был выдан вкладыш к свидетельству  о
   рождении,  подтверждающий то, что он является  гражданином  России.
   Более   того,   в   августе   2001  года   Александру   был   выдан
   загранпаспорт. Можно только гадать, что и зачем в течение  полутора
   лет   проверял  начальник  ПВО  ОВД  Басманного  района,   расходуя
   государственные средства, время и здоровье мамы и  ее  сына,  чтобы
   выдать несовершеннолетнему паспорт.
       Только   вмешательство  Уполномоченного  и  Прокуратуры  города
   Москвы остановило "хождение по мукам" Г-вой с сыном.
       Гражданка   Российской  Федерации,  москвичка  Г.  пожаловалась
   Уполномоченному   на  незаконные  действия  сотрудников   ПВО   ОВД
   Гагаринского   района,   куда  она  обратилась   за   вкладышем   к
   свидетельству о рождении ее сына, 1988 года рождения.
       Начальник  ПВО отказал заявительнице на том основании,  что  не
   было   представлено  подтверждение  гражданства  отца  ребенка,   с
   которым  Г.  еще  в 1991 году расторгла брак и с  тех  пор  никаких
   сведений  об  отце  ребенка  не  имела.  При  этом  сотрудники  ПВО
   проигнорировали тот факт, что гражданство ребенка,  родившегося  до
   1   июля  2002  года,  устанавливается  в  соответствии  с  Законом
   Российской   Федерации  от  28  ноября  1991  года  N   1948-1   "О
   гражданстве  Российской  Федерации".  В  данном  нормативном   акте
   установлено, что ребенок, родители которого на момент его  рождения
   состоят  в  гражданстве Российской Федерации, является  гражданином
   Российской  Федерации,  или  если  один  из  родителей  состоит   в
   гражданстве Российской Федерации, а другой нет, ребенок  признается
   гражданином Российской Федерации.
       Несовершеннолетняя Дарья С., 1989 года рождения, которую  после
   смерти   матери   незаконно  сняли  с  регистрационного   учета   в
   московской  квартире,  обратилась  в  ПВО  ОВД  Донского  района  с
   просьбой выдать общегражданский паспорт. В выдаче паспорта  ребенку
   было  отказано  в связи с отсутствием у нее регистрации  на  данный
   момент.
       Должностными лицами паспортного стола была нарушена  статья  27
   Конституции  Российской  Федерации,  в  которой  установлено,   что
   каждый,  кто законно находится на территории Российской  Федерации,
   имеет  право  свободно передвигаться, выбирать место  пребывания  и
   жительства.  Кроме  того,  в  постановлении  Конституционного  Суда
   Российской  Федерации от 15 января 1998 года  N  2-П  указано,  что
   конституционные права и свободы гарантируются гражданам  независимо
   от  места  жительства, включая наличие или отсутствие у них  жилого
   помещения для постоянного или временного проживания.
       В   данном   постановлении  Конституционного  Суда   Российской
   Федерации  обращается внимание на то, что наличие жилого  помещения
   и  регистрации в нем не может быть условием для получения паспорта.
   Конституционный   Суд   Российской   Федерации    определил,    что
   "регистрация  или  отсутствие таковой не может  служить  основанием
   ограничения или условием реализации прав и свобод граждан".
       Кроме  того, в соответствии с приказом МВД России  от  26  июля
   1999  года  N  554 "гражданам, не имеющим места жительства,  выдача
   или замена паспортов производится по месту пребывания".
       Отсутствие у Дарьи С. паспорта гражданина Российской  Федерации
   нарушает  не  только  действующий на территории  России  паспортный
   порядок,  но  и  ее  права на свободу передвижения  и  выбор  места
   жительства,  образование, медицинскую помощь, труд и другие  права,
   закрепленные и гарантированные Конституцией Российской Федерации.
       Поражает  не только равнодушие, но и очевидная некомпетентность
   сотрудников ПВС.
       К Уполномоченному обратилась гражданка С. с жалобой на действия
   сотрудников   ПВО  ОВД  района  Гольяново,  которые  отказывают   в
   регистрации  ее  шестилетнего  сына и требуют  письменное  согласие
   отца ребенка, зарегистрированного там же.
       Брак  с  отцом несовершеннолетнего был расторгнут  еще  до  его
   рождения, место нахождения бывшего супруга неизвестно.
       Данное  требование  сотрудников ПВО  незаконно  и  противоречит
   здравому  смыслу,  поскольку  согласно  статье  20  ГК  РФ   местом
   жительства  несовершеннолетних детей является место  жительства  их
   родителей.
       В  заявлении  С.  указано, что оба родителя зарегистрированы  в
   одном  и  том же жилом помещении. При таких обстоятельствах ребенок
   может быть зарегистрирован только по одному адресу.
       Требование   письменного  согласия  каждого  из  родителей   на
   регистрацию  ребенка  по месту жительства имеет  правовое  значение
   только тогда, когда родители проживают раздельно и решают вопрос  о
   месте  жительства  ребенка в соответствии с  пунктом  3  статьи  65
   Семейного кодекса.
       Органы  внутренних  дел  нарушили  также  часть  1  статьи   54
   Жилищного  кодекса  РСФСР,  а также Правила  регистрации  и  снятия
   граждан  Российской  Федерации с регистрационного  учета  по  месту
   пребывания  и  по  месту жительства в городе  Москве,  утвержденные
   постановлением Правительства Москвы от 6 апреля 2004  года  N  189-
   ПП.  В  пункте  3.3 указанных Правил установлено,  что  регистрация
   несовершеннолетних по месту жительства родителей не требует какого-
   либо дополнительного согласования.
       Настораживает  тот  факт,  что  сотрудники  ПВС  обращают  мало
   внимания  на критику, не спешат исправлять свои ошибки,  даже  если
   на  руках у измученных родителей имеются вступившее в законную силу
   решение  суда  и  исполнительные документы  о  восстановлении  прав
   несовершеннолетних.
       Ни  судебные  постановления, ни предписания органов прокуратуры
   не  становятся,  к  сожалению,  основаниями  для  принятия  жестких
   кадровых   решений   в  отношении  сотрудников   ПВС   со   стороны
   руководства ГУВД города Москвы.
       К  Уполномоченному обратилась гражданка Г. в защиту прав своего
   несовершеннолетнего   сына,   1990   года   рождения,    гражданина
   Республики   Белоруссия,   с  жалобой   на   необоснованный   отказ
   сотрудников  ПВС выдать ребенку разрешение на временное  проживание
   без прохождения дактилоскопии.
       Родители   ребенка  обжаловали  в  суд  незаконное   требование
   сотрудников      ПВС      о      прохождении     несовершеннолетним
   дактилоскопической регистрации.
       Решением  Головинского  районного  суда  города  Москвы  от  22
   октября  2004  года требование паспортно-визового  управления  ГУВД
   города   Москвы  об  обязательной  дактилоскопической   регистрации
   ребенка   признано  неправомерным.  Данным  решением   суд   обязал
   паспортно-визовое  управление ГУВД города Москвы оформить  мальчику
   разрешение на временное проживание без дактилоскопии.
       Но  ни  через месяц, ни через два паспортно-визовое  управление
   ГУВД  города  Москвы  не  исполнило решение  суда  и  не  устранило
   беззаконие,   в   связи  с  чем  было  вынесено   постановление   о
   возбуждении исполнительного производства.
       Совсем  другие  трудности преодолевают родители при  оформлении
   своим  детям разрешения на временное проживание или при  оформлении
   гражданства   Российской  Федерации.  В  этих   случаях   родителям
   приходится  не  только  преодолевать  некомпетентность  и  грубость
   сотрудников  ПВС,  но  и  соотносить свои  действия  с  Федеральным
   законом  от  31  мая  2002  года N 62-ФЗ "О гражданстве  Российской
   Федерации",  который  далеко  не всегда  способствует  защите  прав
   детей.
       К    Уполномоченному    поступило    обращение    Б-ко    Л.Л.,
   зарегистрированной  по  месту  жительства  в   городе   Москве,   в
   интересах  своей падчерицы Дарьи Б., 1987 года рождения,  гражданки
   Эстонии.
       Дарью  Б. с официально оформленного согласия ее матери  в  2000
   году  вывезли в Москву по месту жительства родного отца и мачехи  -
   граждан  Российской  Федерации. Вывезти  девочку  из  Эстонии  было
   жизненно   необходимо,  так  как  ее  родная  мать  не   занималась
   воспитанием,   обучением,  содержанием,   лечением   дочери,   вела
   аморальный образ жизни.
       В  2000  году  Дарью  Б. зарегистрировали по  месту  пребывания
   сроком   на  5  лет  в  маленькой  московской  квартире  по   месту
   жительства отца и мачехи.
       Впоследствии  возникла необходимость в приобретении  Дарьей  Б.
   гражданства  Российской Федерации, так как девочка по происхождению
   и   менталитету   русская,  имеет  русских   родителей,   проживает
   постоянно  в  городе  Москве, учится в  московском  колледже  и  не
   собирается  возвращаться в Эстонию, где ее  никто  не  ждет  и  она
   никому не нужна.
       Родной  отец  и  мачеха Дарьи Б. для оформления ей  гражданства
   Российской  Федерации  обращались  в  ОВИР  района  Гольяново,   но
   получили  отказ  и  угрозу  депортировать  ребенка  в  Эстонию,   а
   паспортно-визовое управление ГУВД города Москвы отказало  Дарье  Б.
   в   приобретении  гражданства  Российской  Федерации  в  упрощенном
   порядке   на   том   основании,  что  отец  несовершеннолетней   не
   зарегистрирован по месту жительства в городе Москве.
       Что  же  делать Дарье? Возвращаться в Эстонию, где ее никто  не
   ждет,  или  жить  с родными и любящими людьми, но вне  закона,  без
   документов, а значит и без перспектив на будущее?
       Обращаясь  к  Уполномоченному, люди интересуются и тем,  почему
   так  запутанна,  утомительна  и  дорогостояща  процедура  получения
   гражданства   Российской  Федерации  и  разрешения   на   временное
   проживание.
       Подобные  вопросы стоят перед многими нашими бывшими гражданами
   и   их   детьми.   Однако   разрешить  их  в   рамках   компетенции
   Уполномоченного  невозможно, так как нарушения их гражданских  прав
   вызваны  несовершенством российского законодательства и могут  быть
   решены только на федеральном уровне.
       Федеральный   закон   "О   гражданстве  Российской   Федерации"
   безжалостно  лишает  жителей государств бывшего  СССР  -  людей  по
   происхождению  и  менталитету  русских,  воспитанных   на   русской
   культуре, в большинстве своем хорошо образованных, окончивших  наши
   школы  и  вузы  и  желающих вернуться на Родину, возможности  стать
   гражданами России.
       С   таким   Федеральным   законом  "О  гражданстве   Российской
   Федерации"  государство теряет тысячи и тысячи  достойных  граждан.
   При  нашей  демографической ситуации это не только непозволительная
   роскошь, но и преступная безответственность.
   
            О проблемах законодательства и правоприменения
      при осуществлении родительских прав родителем, проживающим
                          отдельно от ребенка
   
       С  каждым  годом все большую актуальность приобретает  проблема
   осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно  от
   ребенка.
       С  одной  стороны, участившиеся случаи обращения за  помощью  в
   этом  вопросе со стороны родителей свидетельствуют об их правильной
   оценке  своего  статуса  родителя и желании исполнять  родительские
   обязанности.  С  другой стороны, во многих случаях  дети  в  спорах
   между  бывшими супругами выступают в качестве объекта спора,  а  не
   самостоятельного субъекта прав и обязанностей.
       К   сожалению,   действующее   семейное   законодательство   не
   обеспечивает урегулирование таких конфликтов на ранних стадиях и  в
   интересах детей.
       В  соответствии со статьей 24 Семейного кодекса при расторжении
   брака  в  судебном  порядке в случае, если  отсутствует  соглашение
   между  супругами или оно нарушает интересы детей, суд  обязан,  во-
   первых,   определить,   с   кем   из  родителей   будут   проживать
   несовершеннолетние дети после развода, а во-вторых,  определить,  с
   кого  из родителей и в каких размерах взыскиваются алименты  на  их
   детей.  Это  правило  требует в большинстве  ситуаций,  чтобы  суд,
   руководствуясь  статьей  196 ГПК РФ, вышел  за  пределы  заявленных
   истцом  требований  и разрешил два указанных вопроса  по  существу.
   Между  тем  очень  часто  суд, приняв к  рассмотрению  заявление  о
   расторжении   брака  между  супругами,  у  которых  имеются   общие
   несовершеннолетние дети, не обращает внимания на то, достигнуто  ли
   между  супругами соглашение о месте жительства и содержании  детей.
   Отсутствие   требования   о  взыскании  алиментов,   к   сожалению,
   неправомерно  расценивается  судами  как  наличие  между  супругами
   соглашения.
       Неисполнение судами указанного императивного требования  статьи
   24 Семейного кодекса влечет нарушение прав и интересов детей.
       Прежде  всего,  речь идет о том, что даже после  развода  место
   жительства   ребенка  продолжает  оставаться  неопределенным.   Как
   следствие  -  неопределенность в вопросе, кто именно  из  родителей
   имеет   право   осуществлять  полномочия  законного   представителя
   ребенка, а кому предоставлена лишь возможность общения с ним.
       Практика показывает, что по прошествии нескольких лет родитель,
   с  которым проживает ребенок, вынужден разыскивать бывшего  супруга
   для того, чтобы решить проблемы, связанные с заключением сделок  от
   имени ребенка, и другие вопросы.
       Такая же неопределенность остается после судебного решения и  в
   вопросе  о содержании ребенка. Случается, что родитель, проживающий
   отдельно,   на   момент  расторжения  брака  обещает  предоставлять
   ребенку  содержание и настаивает на том, чтобы алименты  с  него  в
   принудительном  порядке не взыскивались. Однако  после  развода  он
   меняет  место  жительства  и  скрывает  свое  имущество.  Поскольку
   соглашение  между  супругами не было оформлено  в  соответствии  со
   статьей  100 Семейного кодекса, то и отсутствие судебного документа
   (судебного  решения  или  приказа) не позволяет  в  такой  ситуации
   обеспечить ребенку право на получение содержания. Между  тем  пункт
   2  статьи  24  Семейного  кодекса прямо обязывает  суд  в  подобных
   случаях рассмотреть вопрос о содержании ребенка. Неисполнение  этой
   обязанности может лишить ребенка возможности получать содержание.
       Надо   отметить,   что  встречаются  и  прямо   противоположные
   ситуации.  Родитель,  проживающий отдельно,  регулярно  выплачивает
   содержание  на  ребенка или предоставляет его в натуральной  форме,
   однако  не  оформляет  соглашение в установленном  порядке  (в  том
   числе  при  разводе  в  суде).  По  прошествии  некоторого  времени
   родитель,  с  которым  проживает ребенок, ссылаясь  на  статью  107
   Семейного  кодекса,  обращается в суд  с  требованием  о  взыскании
   алиментов  за  прошедший  период.  Необходимость  доказывать   факт
   добровольного  исполнения  обязанности  по  содержанию  ложится  на
   родителя,  проживающего  отдельно. В таких случаях  нарушения  прав
   родителей  могло бы не быть, если бы суды своевременно, в  одном  и
   том  же гражданском деле о расторжении брака, устанавливали наличие
   между  супругами соглашения и придавали ему требуемую законом форму
   (например, определение об утверждении мирового соглашения сторон  -
   статья 173 ГПК РФ).
       В   практике  Уполномоченного  также  имеются  случаи,   когда,
   заключая   мировое   соглашение  о   содержании   детей,   отдельно
   проживающие родители не собираются его выполнять, а используют  как
   средство     уклонения    от    реальной    материальной     помощи
   несовершеннолетним.
       М.  и О. заключили соглашение о добровольном содержании сына  и
   дочери,  указав, что М. обязуется выплачивать детям денежную  сумму
   в размере 500 у.е. ежемесячно.
       Однако,  как  только  определение суда об утверждении  мирового
   соглашения сторон вступило в законную силу, М. предъявил иск в  суд
   о  перечислении 50% суммы алиментов на личные лицевые счета детей в
   целях  использования в будущем на их обучение  и  лечение.  Никаких
   доказательств  расходования О. алиментов в ущерб интересам  сына  и
   дочери М. не представил, в связи с чем в иске ему было отказано.
       Московский   городской  суд  по  жалобе  истца  по   формальным
   основаниям  отменил  судебное решение, и  в  настоящее  время  дело
   направлено  на  новое  рассмотрение. Дети с  начала  2003  года  не
   получают достаточного содержания от своего отца.
       Анализируя  причины нарушения прав детей М., следует  отметить,
   что   в   пункте  2  статьи  60  Семейного  кодекса  не  содержится
   оснований,  по  которым  родитель, обязанный  уплачивать  алименты,
   вправе требовать ограничения их наличного размера до 50%.
       Это  позволяет  органам опеки и попечительства  и  суду  крайне
   субъективно  подходить  к  критериям  добросовестности   получателя
   алиментов  и  фактам  обоснованности трат средств,  поступающих  на
   ребенка  (естественно, речь не идет о неблагополучных  семьях,  где
   детские  деньги тратятся на алкоголь, наркотики или иные проявления
   асоциального образа жизни родителей).
       Не всегда учитываются уровень жизни детей, качество воспитания,
   образования     и    медицинской    помощи,    которые     получают
   несовершеннолетние по месту жительства, реальная стоимость услуг  и
   товаров и прочее.
       Кроме  того,  уменьшение размера наличных  средств  и  открытие
   накопительных  счетов  на  имя  детей  при  нынешней  экономической
   ситуации  и  высоком  уровне  инфляции  не  способствуют  улучшению
   условий   их   жизни   и   обеспечению  повседневных   потребностей
   несовершеннолетних.
       Полагаю,  что в целях соблюдения имущественных прав  ребенка  и
   недопущения  злоупотреблений со стороны  плательщика  и  взыскателя
   алиментов   необходимо  внести  изменения  в  статью  60  Семейного
   кодекса  и уточнить основания ограничения права одного из родителей
   распоряжаться      полученными     деньгами      на      содержание
   несовершеннолетнего.
       Как  и  прежде,  вызывает озабоченность зачастую необоснованная
   позиция,  которую занимают в вопросе об осуществлении  родительских
   прав  органы  опеки и попечительства, призванные наилучшим  образом
   обеспечивать интересы детей.
       В соответствии со статьей 65 Семейного кодекса место жительства
   детей   при   раздельном   проживании   родителей   устанавливается
   соглашением  родителей, однако не все родители  приходят  к  такому
   добровольному соглашению (или заключают его, но затем  отказываются
   исполнять).
       При  отсутствии  соглашения спор между  родителями  разрешается
   судом   исходя   из   интересов  детей  и  с  учетом   их   мнения.
   Обстоятельства,  которые  при этом должен  рассмотреть  суд,  носят
   оценочный  характер: привязанность ребенка к каждому из  родителей,
   нравственные и иные личные качества родителей и прочее.
       Именно  для того, чтобы наиболее полным образом установить  эти
   обстоятельства  и  дать  им  соответствующую  оценку,  суд   обязан
   привлечь  к участию в деле об определении места жительства  ребенка
   орган   опеки  и  попечительства,  который,  в  свою   очередь,   в
   соответствии  с  пунктом  2  статьи 78  Семейного  кодекса  "обязан
   провести   обследование  условий  жизни  ребенка  и   лица   (лиц),
   претендующего   на   его   воспитание,  и  представить   суду   акт
   обследования и основанное на нем заключение по существу спора".
       При   получении   от  органов  опеки  и  попечительства   актов
   обследования   и   заключений   граждане   сталкиваются   с   рядом
   трудностей.
       Во-первых,  Семейный кодекс не определяет, какой  именно  орган
   опеки  и  попечительства должен составлять итоговое  заключение  по
   существу   спора   -   орган  опеки  и  попечительства   по   месту
   фактического   жительства  ребенка  или   по   месту   фактического
   жительства  отдельно живущего родителя. В соответствии  со  статьей
   78  Семейного  кодекса  и  статьями 47 и  56  ГПК  РФ  при  наличии
   заключений,  поступивших  от двух органов опеки  и  попечительства,
   суд  обязан рассмотреть оба. При этом в соответствии со статьей  67
   ГПК   РФ   "суд  оценивает  доказательства  по  своему  внутреннему
   убеждению,  основанному  на  всестороннем,  полном,  объективном  и
   непосредственном  исследовании  имеющихся  в  деле   доказательств.
   Никакие  доказательства  не  имеют для суда  заранее  установленной
   силы".
       Между  тем  суды зачастую игнорируют положительные  заключения,
   полученные  отцами,  проживающими  отдельно,  в  органах  опеки   и
   попечительства  по  своему месту жительства.  Такое  положение  дел
   нарушает  права  и  охраняемые интересы ребенка  (статьи  54  и  55
   Семейного кодекса).
       В.  обратилась в Гагаринский районный суд города Москвы с иском
   к  К.  об  определении места жительства их дочери Арины, 2000  года
   рождения, с ней.
       К.  предъявил  аналогичное требование, мотивируя его  тем,  что
   дочь  с  2003 года живет с отцом, который содержит ее, воспитывает,
   заботится  о  здоровье девочки, водит в детский сад, организовывает
   летний  отдых и так далее. Мать ребенка оставила семью добровольно,
   никаких препятствий в общении с дочерью ей не чинилось.
       Вынося решение об определении места жительства девочки с отцом,
   судья   Гагаринского  районного  суда  города  Москвы  Е.В.   Сахно
   руководствовался   в   том   числе  и  заключением   муниципалитета
   "Обручевский" по фактическому месту жительства Арины с отцом.
       Как  следует из акта обследования, проведенного муниципалитетом
   "Обручевский",    ребенок   проживает   с   отцом    в    отдельной
   благоустроенной  квартире,  занимает отдельную  уютную  комнату.  У
   девочки  есть хорошо оборудованное место для занятий,  имеются  все
   необходимые вещи, много игрушек.
       Отмечено,   что  "между  отцом  и  дочерью  сложились   теплые,
   близкородственные     отношения,     основанные     на     взаимной
   привязанности".  Обстановка  в  комнате  "характеризует  заботливое
   отношение отца к ребенку".
       При    обследовании   в   Центре   психолого-медико-социального
   сопровождения  Арина  ни  разу  не  ответила  на  вопросы  о  маме,
   поставленные в различных формах.
       В   суд   также  было  представлено  заключение  муниципалитета
   "Новогиреево", с которым суд не согласился.
       В  дальнейшем данное решение суда было безосновательно отменено
   по  причине  отсутствия справки о зарплате  с  места  работы  К.  и
   сведений   об  адресе  квартиры,  которую  он  должен  был   вскоре
   получить.
       При   новом   рассмотрении  дела  тот  же  суд   проигнорировал
   заключение    органа   опеки   и   попечительства    муниципалитета
   "Обручевский",  на территории которого на момент  разрешения  спора
   продолжал   проживать   К.  с  дочерью,  а  также   отверг   мнение
   муниципалитета  "Зюзино"  (по  месту регистрации  К.  в  полученной
   квартире) в поддержку исковых требований К.
       Суд  записал  в  решении,  что "не  был  учтен  возраст  и  пол
   ребенка", а также указал причины, по которым Арина не может с  2003
   года и по настоящее время проживать с матерью.
       Судья  В.П. Мизяк, определив место жительства Арины с  матерью,
   обосновала  свое решение заключением органа опеки и  попечительства
   муниципалитета  "Новогиреево"  (по  месту  регистрации   матери   и
   ребенка, где девочка не проживала с февраля 2003 года).
       Во-вторых,  заключения  органов опеки  и  попечительства  очень
   часто  составляются предвзято. Невзирая на равенство прав родителей
   по   отношению  к  ребенку,  установленное  статьей  61   Семейного
   кодекса,  служащие органов опеки и попечительства  порой  полагают,
   что  интересы  несовершеннолетних  детей  состоят  в  проживании  с
   матерью.
       Наряду с этим имеют место случаи, когда высокий уровень доходов
   отцов,  наличие  у  них благоустроенного и дорогостоящего  жилья  и
   другого  имущества  являются решающими  факторами  при  составлении
   заключения о месте жительства ребенка с отцом.
       К сожалению, если суды формально подходят к рассмотрению спора,
   то  придают такому документу органа опеки и попечительства  заранее
   установленную силу.
       При  этом не учитывается главное требование законодательства  -
   преимущественным обстоятельством, требующим установления в деле  об
   определении  места жительства ребенка, является его интерес  (пункт
   5  постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27
   мая  1998  года  N  10  "О применении судами  законодательства  при

Новости партнеров
Счетчики
 
Популярное в сети
Реклама
Разное