|
Стр. 5
и без государственной поддержки, предусмотренной федеральным
законодательством и правовыми актами города Москвы для этой
категории социально незащищенных граждан.
Прежде всего в наиболее тяжелой жизненной ситуации оказываются
дети, чьи родители (как правило, алкоголики или наркоманы)
произвели отчуждение благоустроенного жилища в городе Москве,
оставив детей без крыши над головой и средств к существованию.
Причем на момент совершения сделок многие семьи состояли на учете
как неблагополучные, и имелись все основания для лишения родителей
родительских прав. Большинство детей, чьими тяжелыми жизненными
ситуациями занималась служба Уполномоченного, оказались
зарегистрированными после продажи их родителями жилых помещений в
городе Москве в отдаленных районах Тверской области (около 80
процентов обратившихся), в полуразрушенных домах, куда дети и не
выезжали. Половина так называемых родителей, продав московское
жилье, исчезало, бросив детей у родственников или у случайных
людей. Другие на новом месте продолжали пьянствовать, употреблять
наркотики, издевались над детьми, которые бежали от родителей,
приезжали в город Москву и оказывались на улице или, в лучшем
случае, в приютах.
Органы опеки и попечительства районов города Москвы, на чьей
территории были нарушены права детей или где они оказались после
возвращения в город Москву, оставшись без крыши над головой и
родительского попечения, категорически отказываются заниматься
вопросами возвращения московского жилья и определения статуса
"бывших москвичей", считая это обязанностью администрации
населенных пунктов, где дети формально зарегистрированы, но не
находятся. В результате жилищные права детей не восстанавливаются,
а по достижении восемнадцати лет они не имеют никакой
государственной поддержки как социальные сироты, так как их статус
не установлен.
Если же московских детей признают оставшимися без родительского
попечения там, где они формально числятся после потери жилья в
городе Москве, эти несовершеннолетние размещаются в детских домах
данных субъектов Российской Федерации, по выходу из которых они не
могут реализовать ни одного из своих прав выпускников детских
домов и становятся бездомными, бесправными гражданами, лицами "вне
закона". Многие из них возвращаются в город Москву в надежде
восстановить свои жилищные права, но не в состоянии этого сделать.
Абсолютно типичной является судьба К-вой Т.С., 1985 года
рождения, мать которой, К-ва О.Ю, проживая на территории ЮВАО
города Москвы (ул. 2-я Институтская, дом 2/10, кв. 24), в течение
десяти лет не регистрировала рождение дочери, так как
пьянствовала, употребляла токсические вещества, вела
антиобщественный образ жизни. Всего у К-вой было шестеро детей.
В 1995 году К-вой О.Ю. удалось обменять московскую квартиру на
частный дом в Калужской области. Так как К-ва О.Ю. не была лишена
родительских прав, Мосжилсервис беспрепятственно дал согласие на
заведомо ухудшающий условия жизни детей обмен, а органы внутренних
дел, где семья была известна как неблагополучная, сняли всех
проживающих с регистрационного учета, не поинтересовавшись, почему
малолетняя Татьяна К-ва вообще не зарегистрирована по месту
жительства матери.
В дальнейшем К-ва О.Ю. нигде не регистрировала младшую дочь,
так как у той отсутствовало свидетельство о рождении. С 1996 года
К-вы вообще не имеют никакого жилья. У К-вой Татьяны нет ни
свидетельства о рождении, ни паспорта, ни страхового полиса.
Фактическая сирота не может ни работать, ни учиться, ни обратиться
за медицинской помощью. Лишенная родительского попечения с первых
лет жизни К-ва Т. бродяжничает, стала, как и мать, токсикоманкой,
неоднократно была участником преступлений, содержалась в ЦВИНП
города Москвы. Однако ни в городе Москве, ни в городе Подольске,
где ребенок бродяжничал, не хотели заниматься определением ее
статуса социальной сироты и предъявлять иск о лишении К-вой О.Ю.
родительских прав. Это предлагалось сделать администрации
Думнического района Калужской области, куда в 1995 году
перебралась с детьми К-ва О.Ю. и была прописана в доме, который
сгорел в 1996 году.
30 января 2003 года социальной сироте исполнилось 18 лет. Она
не может предъявить иск о лишении родительских прав, так как стала
совершеннолетней. Из-за попустительства и халатности органов по
защите прав детей К-ва О.Ю. не подлежит государственной защите,
как лицо из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения
родителей. На нее не распространяется законодательство,
гарантирующее социальным сиротам внеочередное предоставление
жилого помещения, льготы в получении образования, материальное
обеспечение и т.д.
Складывается ситуация, при которой вместо того, чтобы принимать
меры к немедленному восстановлению нарушенных прав детей, органы
по защите прав несовершеннолетних отказываются от выполнения своих
прямых обязанностей, пытаясь переложить их на соответствующие
службы других населенных пунктов, где ребенок числится
проживающим.
Из письма директора ГУВУ "Социальный приют для детей и
подростков" города Москвы:
"М-ва Ольга Владимировна, 1998 года рождения, поступила в приют
в 2002 году. Мать девочки три года назад потеряла паспорт, ведет
разгульный образ жизни, пьянствует, воспитанием детей не
занимается, обитает на трех вокзалах. М-в В.Д., записанный в
свидетельстве о рождении ребенка отцом, умер в 1999 году. С целью
сбора документов, необходимых для подготовки искового заявления в
суд города Москвы о лишении родительских прав матери в отношении
несовершеннолетней Ольги, мы письменно обратились в управу района
Южное Медведково, так как ребенок был обнаружен и проживал на
территории данного района. Но в разговоре по телефону со
специалистами районной управы на заданный нами вопрос о действиях
по сбору таких документов последовал ответ, что такие документы
районной управой собираться не будут в связи с отсутствием у
семьи М-вых регистрации на территории данного района".
Еще более возмутительной представляется ситуация, когда
администрация школ-интернатов и детских домов, где ребенок
находится не один год как социальный сирота, не ставит вопрос в
судебном порядке о лишении родителей воспитанника родительских
прав в период пребывания подопечного в государственном детском
учреждении. Это приводит, прежде всего, к нарушению основных
гражданских прав ребенка, который вынужден вернуться к тем же
людям и в те же безобразные условия, откуда он был помещен под
опеку государства.
Кроме того, если во время пребывания в детском учреждении для
детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, ребенок
утрачивает прежнее жилое помещение в результате незаконных сделок,
он лишается права на получение отдельного жилья по выходу из
детского дома только на том основании, что органы опеки и
попечительства своевременно не поставили вопрос о лишении
родителей несовершеннолетнего родительских прав.
Полагаю необходимым в самые кратчайшие сроки разработать и
внести в Семейный кодекс Российской Федерации и правовые акты
города Москвы нормы, регламентирующие порядок, и сроки определения
статуса социальных сирот с момента их выявления, а также ввести
механизм ответственности, в том числе и материальной, за
ненадлежащее выполнение обязанностей по защите прав детей,
оставшихся без попечения родителей.
Кроме того, необходимо прямо предусмотреть в статье 264 ГПК
Российской Федерации рассмотрение судом дел об установлении фактов
оставления детей без родительского попечения до достижения ими
совершеннолетия, если данный факт не был установлен в исковом
порядке путем предъявления иска о лишении родительских прав и
предъявление такого иска невозможно, так как ребенок достиг
восемнадцати лет.
Прямое указание на обязанность суда рассмотреть дело об
установлении вышеуказанного факта исключит необоснованные отказы в
приеме заявлений, с чем служба Уполномоченного столкнулась,
обращаясь во многие судебные инстанции.
Тем не менее уже имеется практика установления фактов
нахождения детей без родительского попечения до достижения ими
возраста восемнадцати лет в одном из московских судов.
Уполномоченный участвовал при рассмотрении данных дел.
XII. Необоснованное применение статьи 51 Конституции РФ
при решении вопросов защиты прав детей
Юристы службы Уполномоченного столкнулись с фактами нарушения
прав детей родителями под предлогом соблюдения требований статьи
51 Конституции РФ.
Отец или мать без ведома и согласия другого родителя,
изменившие место жительства ребенка, отказываются в дальнейшем
сообщить информацию о местонахождении несовершеннолетнего,
ссылаясь на то, что "никто не обязан свидетельствовать против себя
самого, своего супруга и близких родственников".
На этом основании органы прокуратуры, внутренних дел, опеки и
попечительства не могут получить от родителей ребенка или его
родственников сведений о ребенке. Не предусмотрена
ответственность родителей за сокрытие информации о том, где
находится ребенок, даже тогда, когда он объявлен в розыск или
предъявлен иск об определении места жительства
несовершеннолетнего.
В силу части 3 статьи 17 Конституции РФ обладание гражданином
правами и свободой не означает возможность ничем не ограниченного
произвола с его стороны при их осуществлении или злоупотреблении
ими. Тем более, когда речь идет о нарушении прав и интересов
детей. Принцип уважения прав и свобод других лиц неразрывно связан
с идеей обладания основными правами. Именно поэтому часть 3 статьи
17 Конституции РФ запрещает нарушать права и свободу других лиц
при осуществлении гражданином своих прав.
Житель Москвы М-ой А.П. с 1999 года ничего не знает о своем
сыне Станиславе, 1990 года рождения, который зарегистрирован в
городе Москве, однако место его фактического жительства
неизвестно. Ни мать ребенка М-ая Э.В., ни бабушка Б-ва Л.Ф. не
сообщают органам опеки и попечительства и сотрудникам ОВД "Теплый
Стан" о том, жив ли ребенок и где он находится, ссылаясь на статью
51 Конституции РФ.
Из письма матери М-го А.П. к Уполномоченному:
"В доме, где проживала семья моего сына до 1999 года, ходят
слухи, что ребенок погиб, а его мать и бабушка скрывают это, чтобы
получать алименты. Я прошу Вас, используя права и возможности
Уполномоченного, заставить, обязать, принудить мать М-ую Э.В. и
бабушку Б-ву Л.Ф. опровергнуть эти слухи, то есть привезти
Станислава в Москву, чтобы я и сын могли воочию убедиться, что
ребенок жив и здоров. Мы уже можем поверить только своим
глазам...".
Обращает на себя внимание и тот факт, что при выявлении детей,
оставшихся без попечения родителей, сотрудники правоохранительных
органов, отбирая объяснения у родственников граждан с асоциальным
поведением, оставивших детей без надзора, предупреждают их о праве
не давать объяснения против своих близких.
Это затрудняет сбор доказательств для предъявления исков о
лишении родительских прав, не дает возможности своевременно изъять
ребенка из опасной среды, препятствует защите его прав и законных
интересов, в том числе права на жизнь.
Отбирая объяснения у бывшего мужа К-вой О.Ю., бросившей без
родительского попечения шестерых детей, сотрудник Подольского ОВД
в письменном виде предупредил отца детей о том, что он вправе не
сообщать сведения, компрометирующие его бывшую жену. Хотя К-в-отец
не является свидетелем по уголовному делу, а К-ва О.Ю. не
относится к его родственникам или членам семьи.
Сведения об образе жизни и отношении к детям
матери-алкоголички, ведущей разгульный образ жизни, могли бы
помочь спасти детей от бродяжничества, пьянства, токсикомании,
если бы своевременно были использованы для отобрания у нее детей и
помещения их под опеку государства, однако этого не произошло.
Неоправданно широкое применение статьи 51 Конституции РФ делает
декларативной статью 56 Семейного кодекса Российской Федерации,
гарантирующую право ребенка на защиту, особенно часть 3 этой
статьи, обязывающую граждан сообщать органам опеки и
попечительства об угрозе жизни или здоровью ребенка, нарушении его
прав и законных интересов. Именно члены семьи ребенка, его близкие
родственники больше всех осведомлены о том, защищен ли он в семье,
или родители стали для несовершеннолетнего источником реальной
опасности его здоровью, нравственности, психическому развитию и
т.д.
Становится невозможным осуществлять принцип равенства прав
родителей в воспитании детей (статья 38 Конституции РФ), если один
из родителей будет использовать "право на молчание" в личных
целях, не заботясь о том, что при этом нарушаются права других
граждан и прежде всего собственного ребенка.
Считаю, что родители обязаны предоставлять информацию о
местонахождении детей органам опеки и попечительства,
правоохранительным органам, суду, если имеется спор об определении
места жительства ребенка и порядке участия в его воспитании
отдельно проживающего родителя, о лишении родительских прав, а
также если данная информация необходима для защиты прав и
законных интересов ребенка.
Отказ от предоставления такой информации, повлекший
существенное нарушение прав другого родителя или самого ребенка,
должен преследоваться в уголовном порядке.
Полагаю, что в сфере семейного законодательства не только
должностные лица и посторонние граждане обязаны предоставлять
сведения о нарушении прав ребенка его родителями, но и его близкие
родственники, один из родителей обязаны дать полную и объективную
информацию о положении ребенка в семье, даже если эта информация
может быть использована против граждан, указанных в части 1 статьи
51 Конституции РФ.
Сам ребенок не в состоянии свидетельствовать в свою пользу.
Следовательно, действие статьи 51 Конституции РФ ограничивается
требованиями части 1 статьи 38 Конституции РФ, предусматривающей,
что дети с момента рождения находятся под защитой государства, и
каждый ребенок имеет гарантированное государством право на
воспитание и заботу.
XIII. Организационные проблемы деятельности
аппарата Уполномоченного
Учитывая, что 2002 год был первым годом работы нового для
города Москвы государственного органа, перед Уполномоченным,
помимо основной содержательной деятельности, стоял целый ряд
организационных проблем: формирование работоспособного аппарата,
организация офиса (ремонт помещений, приобретение и установка
мебели, оборудования, организация делопроизводства, подключение
локальных сетей), организация приема населения как прямого канала
обращений граждан к Уполномоченному и т.д.
К сожалению, Уполномоченному не удалось решить многие из
указанных проблем. Основная причина - в течение всего 2002 года и
до настоящего времени Уполномоченному не предоставлено помещение
для работы.
В соответствии с пунктом 5 статьи 13 Закона города Москвы от 3
октября 2001 года N 43 "Об Уполномоченном по правам ребенка в
городе Москве" помещение для размещения Уполномоченного и его
аппарата предоставляется Правительством Москвы.
25 марта 2002 года издано распоряжение Мэра Москвы N 192-РМ "Об
Уполномоченном по правам ребенка в городе Москве", в пункте 1
которого дано поручение Департаменту имущества города Москвы
предоставить помещения для размещения Уполномоченного и его
аппарата.
25 июля 2002 года и 25 сентября 2002 года Мэром Москвы даны
поручения руководству Департамента имущества города Москвы по
решению вопроса обеспечения помещениями аппарата Уполномоченного.
Однако ни требования Закона города Москвы, ни указания
распоряжения и поручений Мэра Москвы выполнены не были.
Департамент имущества города Москвы проявил неспособность и
нежелание обеспечить институт Уполномоченного необходимыми
помещениями, отвечающими специфике, целям и статусу нового для
города Москвы государственного органа. Фактически Департамент
имущества города Москвы саботировал данные ему поручения и сорвал
работу Уполномоченного в 2002 году по большинству направлений.
Уполномоченный размещается в крайне стесненных условиях в
помещении РОО "Благотворительный центр "Соучастие в судьбе". С
согласия депутатов Московской городской Думы Уполномоченный по
средам ведет прием граждан в приемной Московской городской Думы.
Из-за отсутствия помещения для работы формирование аппарата
Уполномоченного стало невозможным. В 2002 году в аппарате
Уполномоченного работал один специалист (с 1 апреля 2002 года) и
два адвоката по договорам (один с 1 марта 2002 года, другой с 1
октября 2002 года). Основную часть времени специалисты работали на
дому.
Уполномоченный по правам
ребенка в городе Москве
А.И. Головань
|
