|
Стр. 2
93. В данных актах Ассамблея отметила, что Украина явно не
соблюдала своих обязательств (212 человек были казнены в период с
9 ноября 1995 г. по 11 марта 1997 г. по официальным данным). В то
же время Ассамблея отметила, что с 11 марта 1997 г. в Украине de
facto действовал мораторий на смертную казнь. Ассамблея настояла
на том, чтобы мораторий был подтвержден de jure, и Верховная Рада
ратифицировала Протокол N 6 к Конвенции. Ассамблея подчеркнула
важность фактического введения моратория на смертную казнь и
твердо заявила, что в случае очередного проведения смертной казни
мандаты украинской парламентской делегации будут аннулированы на
следующем заседании Ассамблеи в соответствии с Правилом 6
Регламента Парламентской Ассамблеи.
IV. Доклады Европейского комитета
по предупреждению пыток и бесчеловечных
и унижающих достоинство обращения и наказаний (ЕКПП)
94. Делегация ЕКПП посетила места лишения свободы в Украине в
1998, 1999, 2000 годах. Доклады по результатам каждой из поездок и
ответы Правительства Украины на доклады были опубликованы 9
октября 2002 г.
Доклад о результатах посещения мест
лишения свободы в 1998 году
95. Визит делегации продолжался с 8 по 24 февраля 1998 г. и был
первым из числа запланированных ЕКПП посещений украинских мест
лишения свободы. Во время визита делегация инспектировала, inter
alia, Харьковский следственный изолятор (СИЗО) N 313/203. На
первом этаже здания N 2 СИЗО N 203 содержались на день посещения
пятнадцать заключенных, осужденных к смертной казни, хотя, как
отмечено в ссылках доклада, делегация получила заверения в том,
что с марта 1997 года фактически действовал мораторий на смертную
казнь.
96. В своем докладе (пункт 131) ЕКПП вначале выразил серьезную
озабоченность по поводу условий и режима содержания заключенных,
приговоренных к смертной казни. Было отмечено, что обычно таких
заключенных размещали по двое в камерах площадью 6,5 - 7
квадратных метров. Камеры не имели естественного освещения, окна
были запаяны металлическими пластинами. Искусственное освещение
постоянно включено и не достаточно сильное, как результат в
некоторых камерах царили сумерки. Чтобы проветрить помещение,
заключенные могли потянуть за шнур, открывающий створку; несмотря
на это камеры были очень сырыми и довольно холодными (пункт 132).
Оборудование в камерах описывалось в докладе как элементарное и
состояло из металлической кровати и/или покатой платформы (на
кровати тонкие матрасы, простыни сомнительной чистоты и одеяла,
абсолютно недостаточно теплые для защиты от холода), полки и двух
узких табуретов. Предполагалось, что заключенные могли слушать
радио через громкоговоритель в стене камеры, но делегации
сообщили, что радио работало лишь время от времени (там же).
Во всех камерах был туалет, не отделенный перегородкой от жилой
площади; как результат заключенные используют туалет на виду у
сокамерников. Что касается предметов первой необходимости, то
осужденные к смертной казни и остальные заключенные находились в
одинаково сложном положении; такие вещи, как мыло и зубная паста,
являлись раритетами (там же).
Далее в докладе было отмечено, что заключенные, приговоренные к
смертной казни, ничем не занимались вне своих камер и даже не
ходили на часовые прогулки. В лучшем случае им позволялось
покидать свои камеры раз в неделю для приема душа и раз в месяц
для свидания с семьей, если было разрешение на это свидание.
Времяпровождение в камерах заключалось в чтении и прослушивании
радио, когда оно работало. Помимо ежемесячных свиданий, которые
разрешались некоторым заключенным, контакты с людьми сводились
главным образом к эпизодическим визитам православного священника
или члена медицинского персонала, общавшихся с заключенными через
решетку двери камеры (пункт 133).
97. ЕКПП сформулировал свои наблюдения по этому поводу
следующим образом:
"Вкратце, осужденные к смертной казни были заперты 24 часа в
сутки в своих камерах с очень ограниченным жилым пространством,
без доступа солнечного света, иногда с очень слабым искусственным
освещением, они практически ничем не занимаются и имеют очень мало
возможностей для общения с людьми. Некоторые из них содержались в
этих вредных условиях в течение продолжительных периодов времени
(от 10 месяцев до двух лет). Подобная ситуация может полностью
соответствовать действующему законодательству Украины об обращении
с лицами, приговоренными к смертной казни. Однако это никак не
влияет на тот факт, что, по мнению ЕКПП, такие условия являются
бесчеловечным и унижающим достоинство обращением". (пункт 134)
Кроме того, было отмечено, что делегация получала
многочисленные жалобы от заключенных, приговоренных к смертной
казни, по поводу отсутствия информации о движении их дел,
касающейся дальнейшей судьбы их ходатайств о пересмотре дела,
рассмотрения их жалоб и т.д. (пункт 138).
98. В своем ответе на доклад 1998 года Правительство Украины
отметило, что был предпринят ряд организационных и практических
шагов для решения проблем, перечисленных ЕКПП. В частности, были
приняты Временные положения, которые гарантировали лицам,
осужденным к смертной казни, ежемесячные свидания с
родственниками, оказание правовой помощи адвокатом, свидания со
священником и отправку и получение корреспонденции без каких-либо
ограничений. Далее было отмечено:
i) что осужденные к смертной казни имели право на ежедневные
прогулки на открытом воздухе, для этих целей были переоборудованы
или перестроены 196 дворов следственных изоляторов;
ii) что в целях улучшения естественного освещения и
кондиционирования камер с окон были сняты ставни и металлические
козырьки;
iii) что в целях информирования осужденных к смертной казни об
их правах и правовом статусе на стенах в каждой камере повесили
извлечения из Временных положений.
Доклад о результатах посещения
мест лишения свободы в 1999 году
99. С 15 по 23 июля 1999 г. делегация ЕКПП посетила Украину с
визитом, в ходе которого провела инспекцию Харьковского СИЗО N
313/203, в котором в день посещения содержалось двадцать три
заключенных, приговоренных к смертной казни. В соответствии с
докладом с момента предыдущего визита произошли некоторые
изменения. В частности, камеры были лучше оснащены, в них проникал
солнечный свет, заключенные ходили на ежедневные часовые прогулки
на открытом воздухе, хотя было отмечено, что в камерах не хватало
места для нормального физического существования (пункты 34, 35).
Далее в докладе сообщалось, что большие изменения коснулись прав
заключенных на свидания с родственниками и на корреспонденцию
(пункт 36). Но ЕКПП отметил несколько неприемлемые условия
содержания под стражей, в том числе тот факт, что заключенные по-
прежнему проводили в своих камерах 23 часа в сутки, и имелось мало
возможностей для общения с людьми (пункт 37).
Доклад о результатах посещения
мест лишения свободы в 2000 году
100. С 10 по 21 сентября 2000 г. состоялся третий визит в
Украину, в ходе которого делегация инспектировала, inter alia,
Симферопольский следственный изолятор (СИЗО N 15). ЕКПП
приветствовал решение украинских властей отменить смертную казнь и
заметил, что большинство из около пятисот смертных приговоров были
заменены на пожизненное лишение свободы.
101. Несмотря на эти приветственные заявления, ЕКПП отметил,
что обращение с данной категорией заключенных было главным
источником беспокойства Комитета (пункт 67). Было замечено, что в
соответствии с Временной инструкцией, принятой в июле 2000 года до
завершения строительства двух специально предназначенных для
отбывания пожизненного лишения свободы объектов повышенной
безопасности, данная категория осужденных содержалась в режиме
строгого заключения (пункт 68). В то время как жилая площадь камер
была в целом удовлетворительной и начались работы по ремонту камер
во всех посещенных учреждениях, остались главные недостатки в
показателях доступа к солнечному свету и качества искусственного
освещения и вентиляции (пункт 69). Кроме того, лица, приговоренные
к пожизненному лишению свободы, оставались в своих камерах 23 с
половиной часа в день без каких-либо организованных занятий и
имели право лишь на получасовую прогулку на открытом воздухе в
неприемлемых условиях. Практически не имели они и контактов с
людьми: с введением в силу инструкции 2000 года свидания с
родственниками были запрещены, и заключенным разрешалось послать
лишь одно письмо каждые два месяца, хотя ограничений на получение
писем не было (пункт 70).
102. В ответе на доклад Правительство Украины отметило, что
были приняты поправки в законодательство, предусматривавшие права
лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, на ежедневные
прогулки продолжительностью один час и на два свидания с семьей в
месяц продолжительностью до четырех часов. Кроме того, для
обеспечения доступа к солнечному свету с окон во всех камерах были
сняты металлические заслонки.
ПРАВО
I. Предварительные возражения властей Украины
103. Власти Украины повторно заявили возражения, сделанные ими
на стадии рассмотрения Европейским судом приемлемости жалобы.
Власти Украины утверждали, что заявитель в течение четырех лет,
когда он ожидал смертной казни, ни разу не жаловался на
предполагаемое нарушение своих прав в исполнительные или судебные
органы разных уровней. Поэтому у властей Украины не было
возможности должным образом отреагировать на предполагаемые
нарушения прав заявителя и восстановить эти права через
национальные правозащитные механизмы.
104. Власти Украины подчеркнули, что действующее национальное
законодательство (в первую очередь Конституция и другие законы)
предоставляло реальную возможность получения действенной судебной
защиты прав человека. Власти Украины ссылались на часть 1 статьи
55 Конституции, в соответствии с которой "каждому гарантируется
право на обжалование в суде решений, действий или бездействия
органов государственной власти, органов местного самоуправления,
должностных и служебных лиц". В связи с этим власти Украины
ссылались на Решение Конституционного Суда Украины от 25 декабря
1997 г., в котором говорилось: "Часть 1 статьи 55 Конституции
необходимо толковать в том значении, что каждому гарантируется
защита прав и свобод в судебном порядке. Суд не может отказать в
осуществлении правосудия, если нарушены права и свободы гражданина
Украины, иностранца или апатрида, либо существуют препятствия и
ограничения для осуществления этих прав".
105. Кроме того, власти Украины повторили, что в соответствии с
пунктом 1 статьи 248 Гражданско-процессуального кодекса "гражданин
имеет право обращаться в суд, если он считает, что его права были
нарушены действием либо бездействием органов государственной
власти, юридических лиц или должностных лиц, выступающих в
официальном качестве. К юридическим лицам, действие или
бездействие которых может обжаловаться в компетентном суде,
указанном в части 1 данной статьи, относятся государственные
органы исполнительной власти и их должностные лица".
106. Заявитель не согласился с возражениями властей Украины,
заявив, что он исчерпал все средства правовой защиты, которые
могли быть предоставлены ему национальными властями. В частности,
заявитель утверждал, что его жена и мать подавали жалобы на
условия его содержания в тюрьме прокурору Запорожской области (15
августа 1997 г.), Президенту Украины (15 декабря 1998 г. и 19
февраля 1999 г.) и Уполномоченному по правам человека в Украине (9
октября 1998 г.). Кроме того, жена заявителя жаловалась в
администрацию тюрьмы на условия его содержания, включая отсутствие
свиданий и прогулок на открытом воздухе.
107. Европейский суд напомнил, что в соответствии с
прецедентным правом Европейского суда норма пункта 1 статьи 35
Конвенции о внутренних средствах правовой защиты имеет целью
предоставить Договаривающимся государствам возможность
предупредить или исправить предполагаемые нарушения до того, как
они будут представлены на рассмотрение Европейского суда. Но
исчерпанными могут быть только эффективные средства правовой
защиты. На властях Украины лежит обязанность при ссылке на то, что
не все внутренние средства были исчерпаны, доказать Европейскому
суду, что неиспользованное средство правовой защиты было
эффективным и доступным теоретически и практически в
соответствующий момент.
Как только власти Украины докажут этот факт, заявитель обязан
доказать, что внутреннее средство правовой защиты, заявленное
властями Украины, было фактически исчерпано или по каким-либо
причинам было недостаточным и неэффективным при конкретных
обстоятельствах дела, или существовали специальные обстоятельства,
освобождающие его от данного требования. Одной из таких причин
может быть абсолютная пассивность национальных властей
относительно серьезных заявлений о нарушении обязанностей или
причинении вреда государственным служащим, например, при
неисполнении судебного приказа. В данной ситуации бремя
доказывания снова переходит к властям Украины, которые должны
показать, как они отреагировали на масштаб и серьезность
обжалуемых нарушений (см., например, Постановление Европейского
суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France) от 28
июля 1999 г., жалоба N 25803/94, ECHR 1999-V, з 74 - 77).
108. Европейский суд подчеркнул, что при применении этого
правила необходимо должным образом учитывать обстоятельства дела.
Соответственно, Европейский суд признал, что должна быть применена
статья 35 Конвенции с некоторой долей гибкости и без лишнего
формализма. Европейский суд признал, что норма об исчерпании
внутренних средств защиты не является абсолютной и не подлежит
автоматическому применению; при изучении того, соблюдена ли норма,
важно учесть особые обстоятельства отдельного дела. Это означает,
что среди прочего Европейский суд должен реально учитывать не
только существование формальных средств правовой защиты в
законодательстве Договаривающейся страны, но также и общую
правовую и политическую обстановку, в которой они существуют, и
личное положение заявителя (см. Постановление Европейского суда по
делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v.
Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions
1996-IV, p. 1211, з 69).
109. В настоящем деле Европейский суд пришел к выводам,
основываясь на том доказательстве, что заявитель жаловался в
администрацию тюрьмы на некоторые стороны его содержания под
стражей, в частности, свидания с родственниками и прогулки на
открытом воздухе (см. выше з 24, 29 и 45). В связи с этим
Европейский суд не считал надежными показания начальника
Запорожской тюрьмы N 2, в соответствии с которыми он встречался с
женой заявителя, которая просила его о встрече с мужем, но сам он
никогда ничего не слышал о ее жалобах на условия содержания
заявителя под стражей (см. выше з 48).
110. Постольку сделано предположение, что заявитель не подавал
в администрацию тюрьмы официальной жалобы на условия его
содержания, Европейский суд принял показания заявителя, что, хотя
он имел общее представление о правах и обязанностях заключенного,
документ с правилами внутреннего распорядка тюрьмы лишь изредка
вывешивался в его камере в Запорожской тюрьме N 2 (см. з 19).
Власти Украины не привели доказательств, подтверждающих, что
заявителю были каким-либо иным способом разъяснены его права или
сообщено о средствах, с помощью которых он мог бы требовать
удовлетворения своих жалоб. При данных обстоятельствах нельзя
утверждать, что заявитель не подавал в надлежащей форме
официальных жалоб на условия своего содержания.
111. Что касается возможности подачи гражданского иска в суды,
то Европейский суд напомнил, что пункт 1 статьи 35 Конвенции
требует, чтобы внутреннее средство правовой защиты не только было
доступно, но и эффективно защищало от предполагаемого нарушения
прав человека, предусмотренных Конвенцией. Хотя заявитель
действительно не подавал гражданского иска с жалобой на условия
его содержания под стражей, Европейский суд отметил, что власти
Украины не продемонстрировали, как обращение в суд с гражданским
иском могло улучшить эти условия. Также власти Украины не привели
ни одного прецедента в национальном праве, демонстрирующего, что
подобный иск заключенного имел бы перспективы на успех.
112. В такой ситуации Европейский суд счел, что властям Украины
не удалось ясно показать, что обращение к внутренним средствам
правовой защиты, предложенным им, позволило бы заявителю получить
компенсацию по жалобе на условия содержания под стражей.
Соответственно, Европейский суд не поддержал возражения властей
Украины о неисчерпанности всех внутренних средств правовой защиты.
II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции
113. Заявитель жаловался на условия содержания под стражей при
ожидании смертной казни в Запорожской тюрьме N 2, утверждая, что в
этих условиях он подвергался обращению, запрещенному статьей 3
Конвенции, которая гласит:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или
унижающему достоинство обращению или наказанию".
Заявитель жаловался на то, что его содержали в одиночной
камере, не водили не прогулки на открытом воздухе и не позволяли
получать больше одной посылки с продуктами питания и предметами
первой необходимости каждые два месяца. Кроме того, заявитель
жаловался на то, что ему не позволяли получать посылки с теплой
одеждой от родственников, несмотря на тот факт, что у него имелась
только легкая одежда, которую ему приходилось носить при
температуре - 20 градусов по Цельсию.
1. Заявления сторон
114. Власти Украины заявили, что соответствующие правила
содержания под стражей, примененные в деле заявителя, включая
правила об оснащении камер, лечении, свиданиях и корреспонденции,
содержались в статьях 1, 8, 9, 11, 12, 13 Закона 1993 года, в
некоторых нормах Уголовно-процессуального кодекса, в статьях 28,
37, 40, 41, 42 и 43 Исправительно-трудового кодекса, в Инструкции
от 20 апреля 1998 г. и во Временных положениях от 25 июня 1999 г.
Власти Украины подчеркнули, что в соответствии с пунктом 4 статьи
8 Закона 1993 года осужденный к смертной казни содержится отдельно
от других категорий заключенных. Заявитель содержался в камере с
другим заключенным. Удобства в камере заявителя соответствовали
санитарным и гигиеническим стандартам, установленным пунктом 2
статьи 11 Закона: площадь составляла 7,1 кв. м, спальное место,
радио, кровать, стул, приемлемое естественное и искусственное
освещение, отопление, водопровод, туалет. Заявителю обеспечивалось
трехразовое питание, одежда, обувь и постельные принадлежности.
115. Власти Украины заявили далее, что медицинская помощь и
лечение, профилактические и противоэпидемические мероприятия в
отношении осужденных к смертной казни проводились в соответствии с
национальным законодательством об охране здоровья. Кроме того,
заявитель имел возможность покупать продукты питания в тюремном
магазине.
116. Власти Украины отметили, что после того, как Верховный суд
Украины оставил без изменений приговор суда первой инстанции,
родственники заявителя ходатайствовали о свидании с последним 19
августа, 23 сентября, 7 октября, 6 ноября и 6 декабря 1997 г., 20
января, 18 февраля, 19 марта, 14 апреля и 21 мая 1998 г. Они
посещали заявителя 23 сентября, 23 октября, 21 ноября и 23 декабря
1997 г., 23 января, 25 февраля 1998 г., 26 января и 26 февраля
1999 г. В ноябре 1998 года родственники заявителя не
ходатайствовали о свидании с ним.
117. Кроме того, власти Украины отметили, что в период с 14
апреля 1997 г. по 24 апреля 1998 г. заявитель получил четырнадцать
посылок от родственников, а 28 ноября 1998 г. он получил посылку
от матери. 18 мая, 15 июня, 19 августа, 28 сентября и 29 октября
1998 г. заявитель посылал письма. Заявителю также предоставлялось
право на ежедневные прогулки на открытом воздухе
продолжительностью один час, в течение которого заявитель мог
заниматься физическими упражнениями на свежем воздухе.
118. В дополнительном заявлении власти Украины обратили
внимание на то, что в соответствии с Инструкцией заявитель имел
право на получение двух бандеролей в год и денежных переводов.
Заявитель мог читать книги, журналы, газеты, взятые в библиотеке
Запорожской тюрьмы N 2. В распоряжении заявителя были личные вещи
и продукты питания, он имел право два раза в месяц покупать в
тюремном магазине продукты питания и предметы первой необходимости
на сумму одного минимального размера оплаты труда, играть в
настольные игры, каждый день гулять в течение часа на открытом
воздухе, посылать двенадцать писем в год и получать письма без
ограничений, иметь свидания с адвокатом без каких-либо
ограничений.
119. Заявитель не согласился с доводами властей Украины. Он
утверждал, что площадь его камеры была не 7,1 кв. м, как заявили
власти Украины, а лишь 3 кв. м, а окно в камере было закрыто.
Кроме того, хотя в период с 1 апреля по 11 августа 1997 г.
заявитель получал посылки весом до восьми килограмм дважды в
месяц, с 26 августа 1997 г. он получал лишь одну двухкилограммовую
передачу от родственников раз в два месяца, а с 24 апреля 1998 г.
он получал двухкилограммовые бандероли раз в полгода. Ежедневные
прогулки заявителя были ограничены до 30 минут. Администрация
тюрьмы указала заявителю, что не могла предоставить ему нормальных
медицинских услуг, так как не располагала специальным
оборудованием. Заявитель отметил также, что его свидания с
родственниками были сведены к двадцатиминутным встречам, в течение
которых с него не снимали наручников. Он мог посылать двенадцать
писем в год. У него не было возможности пользоваться телевизором
или простыми настольными играми. Заявитель подтвердил, что в
октябре 1998 года получил от родственников теплую куртку и обувь.
120. Далее заявитель отметил некоторые изменения в январе 1999
года, но его свидания с родственниками по-прежнему продолжались
самое большее 20 - 30 минут. Заявитель также отметил, что с 3
апреля 1997 г. по 18 мая 1998 г. он был лишен права на ежедневные
прогулки. Кроме того, 1 марта 1999 г. начальник Запорожской тюрьмы
N 2 продлил время свиданий с родственниками до одного часа.
Заявитель сделал вывод, что условия его содержания под стражей с
этого момента могли считаться удовлетворительными и
соответствующими национальному законодательству.
1. Мнение Европейского суда
121. Как неоднократно отмечал Европейский суд, статья 3
Конвенции охраняет одну из основных ценностей демократического
общества. Она запрещает в безусловной форме и независимо от каких-
либо обстоятельств и поведения жертвы пытки, бесчеловечное или
унижающее достоинство обращение или наказание (см. Постановление
Большой палаты Европейского суда по делу "Лабита против Италии"
(Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, ECHR 2000-IV, з 119).
122. В соответствии с прецедентным правом Европейского суда
жестокое обращение должно достигать минимального уровня
жестокости, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции.
Оценка этого минимального уровня жестокости относительна и зависит
от всех обстоятельств дела, таких как: продолжительность плохого
обращения, его физические и моральные последствия, а в некоторых
случаях пол, возраст и состояние здоровья пострадавшего (см.,
среди прочих прецедентов, Постановление Европейского суда по делу
"Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United
Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, p. 65, з 162).
Кроме того, чтобы установить, унижает ли обращение достоинство в
соответствии со статьей 3 Конвенции, Европейский суд учитывает,
было ли целью такого обращения оскорбление и унижение достоинства
пострадавшего, и были ли последствия такого обращения
неблагоприятны для пострадавшего в нарушение статьи 3 Конвенции.
Но отсутствие цели унизить достоинство не может окончательно
исключать факта нарушения статьи 3 Конвенции (см. Постановление
Европейского суда по делу "Пирз против Греции" (Peers v. Greece),
жалоба N 28524/95, ECHR 2001-III, з 67 - 68, 74; и Постановление
Европейского суда по делу "Валашинас против Литвы" ({Valasinas} v.
Lithuania), жалоба N 22558/98, ECHR 2001-VIII, з 101).
123. Европейский суд также отметил, что страдания и унижение
при нарушении статьи 3 в любом случае должны превосходить
страдания и унижение, неизбежно присутствующие в любом законном
обращении или наказании. Лишение свободы человека зачастую имеет
унизительный характер. В соответствии с данным положением
государство должно обеспечить содержание лица под стражей в таких
условиях, в которых бы уважалось его человеческое достоинство,
такими способами и методами, при которых лицо не терпит душевных
страданий и лишений, превышающих неизбежный уровень страданий при
заключении, а также должным образом заботиться о здоровье и
благополучии с учетом практических требований лишения свободы (см.
Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Кудла
против Польши" ({Kudla} v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-
XI, з 92 - 94).
124. Наконец, как подчеркивал Европейский суд в своем
Постановлении по делу "Серинг против Соединенного Королевства"
(Soering v. United Kingdom), при оценке того, был ли превышен
приемлемый порог страданий и унижения, необходимо учитывать
современное отношение Договаривающихся государств к смертной казни
(см. Постановление Европейского суда по делу "Серинг против
Соединенного Королевства" от 7 июля 1989 г., Series A, N 161, p.
41, з 104). Личные обстоятельства осужденного, условия содержания
при ожидании смертной казни и продолжительность содержания под
стражей до исполнения смертного приговора являются примерами
факторов, которые в случае осуждения к смертной казни могут
привести к тому, что обращение с осужденным или его наказание
нарушают статью 3 Конвенции (там же). При оценке условий
содержания под стражей необходимо учитывать совокупный эффект
данных условий, а также отдельные утверждения заявителя (см.
Постановление Европейского суда по делу "Дугоз против Греции"
(Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, ECHR 2001-II, з 46; и
Постановление Европейского суда по делу "Калашников против
Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99,
ECHR 2002-VI, з 95).
125. Европейский суд отметил, что заявитель жаловался на
некоторые условия его содержания в Запорожской тюрьме N 2, в
которой он находился до середины сентября 1999 года. В связи с
этим Европейский суд напомнил, что Конвенция на территории каждого
Договаривающегося государства применяется только к фактам
нарушения, возникшим после ее вступления в силу для этого
государства. Поэтому Европейский суд имел право рассматривать
жалобы заявителя только в части, относящейся к периоду после 11
сентября 1997 г., когда Конвенция вступила в силу в отношении
Украины. Однако, оценивая влияние на заявителя условий его
содержания под стражей, Европейский суд мог также учитывать весь
период заключения заявителя, включая период до 11 сентября 1997
г., и условия содержания заявителя в течение этого периода (см.
упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу
"Калашников против Российской Федерации", з 96).
126. Кроме того, Европейский суд принял во внимание, что
заявитель содержался под стражей, ожидая исполнения смертного
приговора, пока смертная казнь не была заменена пожизненным
лишением свободы в июне 2000 года. Как отмечено выше (см. выше з
91 - 93), применение смертной казни в Украине неоднократно
подвергалось сильной критике в резолюциях Парламентской Ассамблеи
Совета Европы, в которых говорилось о факте проведения в Украине в
период с 9 ноября 1995 г. до 11 марта 1997 г. 212 смертных казней.
Позднее Президент Украины de facto ввел мораторий на смертную
казнь; 29 декабря 1999 г. Конституционный Суд Украины признал
несоответствующими Конституции Украины положения Уголовного
кодекса, регулирующие исполнение смертной казни; а 22 февраля 2000
г. смертная казнь была отменена de jure и заменена на пожизненное
лишение свободы (см. выше з 16). Заявитель был осужден к смертной
казни в апреле 1997 года, после введения моратория на смертную
казнь. Европейский суд согласился с тем, что до формальной отмены
смертной казни и замены наказания заявитель должен был находиться
в состоянии некоторой неуверенности, страха и беспокойства о
будущем. Однако Европейский суд счел, что риск исполнения
смертного приговора и сопутствующие ему чувства страха и
беспокойства у осужденных к смертной казни должны были уменьшаться
со временем, так как de facto мораторий оставался в силе.
127. Первоначальные жалобы заявителя, поданные в бывшую
Европейскую комиссию, касались условий содержания в Запорожской
тюрьме N 2. Поэтому Европейский суд должен был сосредоточиться на
изучении условий содержания именно в этой тюрьме, сравнивая их с
условиями содержания в Запорожской тюрьме N 1, в которой во время
визита делегации Европейского суда 5 и 6 октября 1999 г. заявитель
содержался всего несколько дней. Европейский суд должен был
учитывать относящиеся к делу факты, установленные делегацией
Европейского суда, письменные замечания сторон и документы,
переданные сторонами, а также доклады ЕКПП, относящиеся к
рассматриваемому периоду.
128. В момент осуждения заявителю было двадцать девять или
тридцать лет. Заявителя доставили в Запорожскую тюрьму N 2 в точно
не установленный день в конце 1996 года или в начале 1997 года
(см. выше з 19). Он оставался в тюрьме до середины сентября 1999
года, когда его перевели в Запорожскую тюрьму N 1 (см. выше з 44).
129. Европейский суд обратил внимание на утверждение заявителя
о том, что ему сообщили о его правах и обязанностях в Запорожской
тюрьме N 1 посредством документов, развешенных в его камере и
прочитанных им. Данное утверждение заявителя было подтверждено
начальником Запорожской тюрьмы N 1 (см. выше з 35). Европейский
суд также счел достоверным утверждение заявителя о том, что в
Запорожской тюрьме N 2, где он изначально содержался, перечень
прав и обязанностей заключенных вывешивался в камере заявителя
только во время посещений тюрьмы комиссией из Киева и снимался
сразу после отъезда этой комиссии. Несмотря на это, Европейский
суд счел, что заявитель имел общее представление о своих правах и
обязанностях (см. выше з 19).
130. Европейский суд отметил, что в Запорожской тюрьме N 2
заявителя переводили из камеры в камеру каждую неделю, а позднее
каждый месяц. Показания заявителя в этом вопросе частично
совпадают с показаниями начальника Запорожской тюрьмы N 2,
сказавшего, что заявителю меняли камеры каждые десять дней (см.
выше з 47). Окна камер, в которых содержали заявителя, были
закрыты, сильная электрическая лампа была все время включена (см.
выше з 28). В камерах не было водопроводного крана. Площадь
одиночной камеры, в которой содержался заявитель в Запорожской
тюрьме N 2, была, по его показаниям, в два раза меньше площади
камеры в Запорожской тюрьме N 1, в которой содержался заявитель в
день визита делегации Европейского суда (см. выше з 30). В своих
письменных замечаниях заявитель отметил, что площадь его камеры
составляла 3 кв. м (см. выше з 114). Европейский суд отметил, что
показания заявителя не соответствуют данным властей Украины,
которые в своих письменных замечаниях утверждали, что площадь
камеры заявителя составляла 7,1 кв. м (см. выше з 114), а также
показаниям начальника Запорожской тюрьмы N 2, который указал, что
в тюрьме было четыре двухместных камеры одинакового размера (см.
выше з 47). Учитывая, что делегации Европейского суда в
Запорожской тюрьме N 2 позволили посетить только две пустые
камеры, которые предположительно предназначались для заключенных,
осужденных к смертной казни (см. выше з 47, 54 и 56), Европейский
суд признал показания заявителя достоверными и счел, что одиночные
камеры в Запорожской тюрьме N 2, в которых содержался заявитель,
были намного меньше, чем занимаемая заявителем камера в
Запорожской тюрьме N 1.
131. Европейский суд обратил внимание на то, что изначально
заявитель жаловался на содержание в отдельной камере. Во время
встречи с делегацией Европейского суда заявитель сказал, что
обычно его содержали в одиночной камере по его собственной просьбе
(см. выше з 20) и что он согласился делить камеру с другим
заключенным, когда администрация тюрьмы попросила его об этом (там
же).
132. Что касается оснащения камер заявителя, Европейский суд
отметил, что делегацией Европейского суда во время посещений
камеры заявителя в Запорожской тюрьме N 1 было установлено, что
камера была отремонтирована, приведена в порядок и вымыта. В
камере был открытый туалет, умывальная раковина с холодной водой,
две кровати и стол, прикрепленный к полу, центральное отопление и
окно с решеткой. Также в камере было несколько книг, газета, кусок
мыла и туалетная бумага. Камера достаточно проветривалась.
Кроме того, делегация Европейского суда установила, что в двух
камерах, посещенных в Запорожской тюрьме N 2, были открытый
туалет, умывальная раковина с холодной водой, две кровати,
прикрепленные к полу, центральное отопление и окно с решеткой.
Камеры нормально проветривались.
133. Душевое помещение в Запорожской тюрьме N 2 состояло из
двух комнат без окон, было очень влажным и грязным, в отличие от
душевого помещения в Запорожской тюрьме N 1 (см. выше з 55).
134. Европейский суд принял показания заявителя о том, что ему
не позволялось смотреть телевизор, но родственники заявителя
приносили ему книги и газеты.
135. Европейский суд отметил, что заявитель страдал болями в
животе и повышенной кислотностью, но на основании показаний
тюремного врача Европейский суд счел, что медицинская и
стоматологическая помощь, оказанная заявителю в тюремном
медицинском отделении, была достаточной, хотя, разумеется, не
соответствовала стандартам лечения вне тюрьмы. Европейский суд
напомнил данные делегации Европейского суда показания тюремного
врача, в соответствии с которыми с июня 1999 года, когда она
начала работать в Запорожской тюрьме N 2, заявитель не просил ее о
медицинской помощи (см. выше з 49 - 51). Вместе с тем, Европейский
суд не мог достоверно установить, какова была ситуация до июня
1999 года.
136. Изначально заявитель жаловался, что ему позволялось
получать только одну посылку с продуктами питания и предметами
первой необходимости каждые два месяца, а в посылках нельзя было
передавать теплую одежду, несмотря на то, что у заявителя была с
собой только легкая одежда, которую приходилось носить при
температуре - 20 градусов по Цельсию. В своих письменных
замечаниях заявитель добавил, что с 24 апреля 1998 г. он получал
посылки весом до двух килограмм раз в полгода. Европейский суд
отметил, что, в целом, эти сведения совпадают с информацией,
содержащейся в тюремных архивах (см. выше з 59) и в замечаниях
властей Украины (см. выше з 118). Европейский суд обратил внимание
на то, что получение двухкилограммовых посылок раз в полгода
предусматривалось Инструкцией (см. выше з 75). Европейский суд
отметил также, что заявителю было обеспечено трехразовое питание,
и, даже если предположить, что качество еды в тюрьме было
неудовлетворительное, заявитель имел право покупать вещи в
тюремном магазине, что он и делал регулярно (см. выше з 59 и 24).
Кроме того, с 11 июля 1999 г., когда вступили в силу Временные
положения, заявителю позволялось получать шесть посылок и три
бандероли в год (см. выше з 75); данная норма соблюдалась в
Запорожской тюрьме N 1 (см. выше з 40). По словам заявителя, он
мог получать одну восьмикилограммовую посылку и три бандероли
каждые два месяца (см. выше з 32).
137. Изначально заявитель жаловался, что его родственникам не
разрешали посылать ему бандероли с теплой одеждой. Но Европейский
суд отметил, что в соответствии со своими письменными замечаниями
заявитель получил теплую куртку и обувь в октябре 1998 года (см.
выше з 119).
138. Далее Европейский суд отметил, что заявитель не жаловался
на количество писем, которые он мог посылать или получать. Правила
Запорожской тюрьмы N 2, в соответствии с которыми заявитель имел
право посылать одно письмо в месяц, соответствовали требованиям
Инструкции (см. выше з 74). Кроме того, во время визита делегации
Европейского суда заявитель подтвердил, что имел право получать
письма без ограничений.
139. Что касается свиданий с родственниками, Европейский суд
отметил, что стороны не оспаривали число, а только
продолжительность свиданий заявителя с родственниками (см. выше з
116 - 119). Европейский суд принял показания заявителя
относительно ограничения продолжительности встреч с родственниками
(см. выше з 29). Данное утверждение было подтверждено начальником
Запорожской тюрьмы N 2, который сказал, что в июле 1999 года
заявитель жаловался на продолжительность свиданий с
родственниками, заявляя, что они должны длиться от одного до двух
часов, но администрация тюрьмы не могла обеспечить заявителю более
продолжительные свидания вследствие большого числа заключенных,
содержащихся в тюрьме (см. выше з 45). 1 марта 1999 г. начальник
Запорожской тюрьмы N 2 предоставил заявителю право на свидания
продолжительностью в один час (см. выше з 120).
140. Что касается ежедневных прогулок на открытом воздухе
заявителя, Европейский суд отметил, что заявитель начал ходить на
ежедневные прогулки на открытом воздухе без наручников 18 мая 1998
г.; по словам заявителя, прогулки длились от 20 до 30 минут,
изредка 50 минут (см. выше з 29, 119 и 120). Власти Украины не
оспаривали дату начала прогулок на открытом воздухе, но
утверждали, что эти прогулки длились один час (см. выше з 117 -
118). Тем не менее, Европейский суд счел достоверной версию
заявителя о событиях, в соответствии с которой администрация
тюрьмы не сообщала заявителю, как долго должны длиться прогулки по
национальному законодательству; а когда заявитель прочитал в
правилах внутреннего распорядка тюрьмы, принесенных его женой, что
продолжительность прогулок должна составлять один час,
администрация тюрьмы совсем не давала заявителю возможности ходить
на прогулки, назначая встречи во время ежедневных прогулок (см.
выше з 30). Европейский суд принял показания заявителя, что данная
практика прекратилась в августе 1999 года. Европейский суд
отметил, что власти Украины не представили доказательств того, что
прогулки заявителя продолжались в соответствии с Инструкцией и
Временными положениями один час.
В Запорожской тюрьме N 1 заключенных начали водить на
ежедневные прогулки на открытом воздухе без наручников с марта
1998 года (см. выше з 40).
141. Европейский суд изучил в целом условия содержания
заявителя в Запорожской тюрьме N 2. Хотя Европейский суд не мог с
полной ясностью определить условия содержания заявителя до визита
делегации Европейского суда, некоторые факты очевидны и четко
установлены. Европейский суд заметил с особой озабоченностью, что
с начала мая 1998 года заявитель и другие заключенные, осужденные
к смертной казни, содержались 24 часа в сутки в камерах с очень
ограниченным жилым пространством; что окна в камерах были закрыты,
вследствие чего у заключенных отсутствовал доступ к солнечному
свету; что не было обеспечено проведение каких-либо мероприятий на
открытом воздухе; и, что было мало или совсем не было возможностей
для занятия какой-либо активной деятельностью или для контактов с
людьми. Одновременно учитывая замечания ЕКПП относительно
содержания осужденных к смертной казни в Украине в одинаковых
условиях, Европейский суд счел, что содержание заявителя в
подобных вредных условиях может рассматриваться, как унижающее
достоинство обращение, что нарушает статью 3 Конвенции. Далее
Европейский суд отметил, что положение заявителя усугублялось тем
фактом, что в течение рассматриваемого периода он был осужден к
смертной казни, хотя, как отмечено выше в з 16 и 126, во время
осуждения и отбывания наказания заявителем мораторий на смертную
казнь уже действовал.
142. Европейский суд счел, что в настоящем деле нет
доказательств того, что присутствовало какое-то намерение
оскорбить или унизить заявителя. Однако, хотя необходимо учитывать
факт того, было ли целью обращения оскорбление или унижение
пострадавшего, отсутствие такой цели не может окончательно
исключать факт нарушения статьи 3 Конвенции (см. Постановление
Большой палаты Европейского суда по делу "V против Соединенного
Королевства" (V. v. United Kingdom), жалоба N 24888/94, ECHR 1999-
IX, з 71; и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по
делу "Калашников против Российской Федерации", з 101). Европейский
суд счел, что условия содержания заявителя, в особенности до мая
1998 года, должны были причинить ему сильные душевные страдания,
унижая его человеческое достоинство.
143. Европейский суд признал, что в период с мая 1998 года по
октябрь 1999 года - времени визита в Украину делегации
Европейского суда - существенные и положительные улучшения имели
место в общих условиях содержания заявителя и в режиме тюремного
заключения. В частности, с окон в камерах были сняты ставни, были
введены ежедневные прогулки на открытом воздухе, были расширены
права заключенных на свидания и на корреспонденцию. Тем не менее,
Европейский суд отметил, что к моменту введения данных улучшений
заявитель содержался в неприемлемых условиях уже в течение 12
месяцев, включая 8 месяцев со дня вступления Конвенции в силу для
Украины.
144. При оценке материальных условий содержания заявителя и
предложенной ему деятельности Европейский суд учитывал также, что
Украина столкнулась с серьезными социально-экономическими
проблемами во время переходного периода и что до лета 1998 года
администрация тюрьмы находилась в сложном экономическом положении
и применяла новое законодательство и подзаконные акты. Однако
Европейский суд отметил, что нехватка средств, в принципе, не
может оправдать условия содержания в тюрьме, настолько плохие, что
нарушают статью 3 Конвенции. Кроме того, экономические проблемы
Украины ни в коем случае не могут объяснить или оправдать
некоторые условия содержания, которые Европейский суд признал
неприемлемыми в з 141.
145. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
IV. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции
146. Заявитель жаловался на то, что ему позволялось получать
лишь одну посылку с продуктами питания и предметами первой
необходимости каждые два месяца.
147. Европейский суд счел, что жалоба заявителя рассмотрена в
соответствии со статьей 8 Конвенции, которая гласит:
"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни,
его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в
осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое
вмешательство предусмотрено Законом и необходимо в демократическом
обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях
предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья
или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
148. Прежде всего, Европейский суд напомнил, что Конвенция на
территории каждого Договаривающегося государства применяется
только к фактам нарушения, возникшим после ее вступления в силу
для этого государства. Поэтому Европейский суд имел право
рассматривать жалобы заявителя, относящиеся к периоду после 11
сентября 1997 г., даты вступления Конвенции в силу в отношении
Украины.
149. В соответствии с тюремными архивами заявитель получал от
своих жены или/и матери посылки, обычно с продуктами питания и
предметами первой необходимости, 26 августа, 27 октября, 26
декабря 1997 г. и 27 февраля, 24 апреля и 27 октября 1998 г. (см.
выше з 58). В июне 1998 года заявитель не пользовался своим правом
на получение посылок. Заявитель не отрицал содержания тюремных
записей.
150. Европейский суд счел, что устанавливая ограничения на
число посылок и бандеролей, которые мог получать заявитель,
национальные власти нарушали право заявителя на уважение его
корреспонденции, гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции, и,
что подобные ограничения могут быть оправданы только при условии
соблюдения пункта 2 статьи 8 Конвенции.
151. В частности, чтобы не противоречить статье 8 Конвенции,
такое вмешательство должно быть "предусмотрено Законом",
преследовать законную цель и быть необходимым в демократическом
обществе в целях достижения данной цели (см. Постановление
Европейского суда по делу "Сильвер и другие против Соединенного
Королевства" (Silver and Others v. United Kingdom) от 25 марта
1993 г., Series A, N 61, p. 32, з 84; Постановление Европейского
суда по делу "Петра против Румынии" (Petra v. Romania) от 23
сентября 1998 г., Reports 1998-VII, p. 2853, з 36).
152. Прежде всего, Европейский суд должен учитывать, было ли
рассматриваемое вмешательство "предусмотрено Законом". Данное
выражение устанавливает требование, чтобы оспариваемая мера была
основана на национальном праве, а также отмечает качество
рассматриваемого Закона, требуя, чтобы он был доступен для
заинтересованного лица, которое должно предвидеть последствия
применения этого Закона, и соответствовал норме права (см.
Постановление Европейского суда по делу "Крюслен против Франции"
(Kruslin v. France) от 24 апреля 1990 г., Series A, N 176-A, p.
20, з 27, и Постановление Европейского суда по делу "Ювиг против
Франции" (Huvig v. France) от 24 апреля 1990 г., Series A, N 176-
B, p. 52, з 26).
153. Власти Украины в своих письменных замечаниях ссылались на
Закон 1993 года. Кроме того, в своих замечаниях власти Украины
ссылались на Исправительно-трудовой кодекс, Инструкцию и Временные
положения (см. выше з 114).
1. Период с 11 сентября 1997 г. по 11 июля 1999 г.
154. Европейский суд отметил, что Закон регулирует условия
содержания под стражей до момента вступления приговора в силу. Из
показаний свидетелей перед делегацией Европейского суда и
переданных властями Украины документов следует, что после
|
