Законы России
 
Навигация
Популярное в сети
Курсы валют
14.07.2017
USD
60.18
EUR
68.81
CNY
8.87
JPY
0.53
GBP
77.88
TRY
16.83
PLN
16.22
 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ОТ 29.11.1988 БРОУГАН (BROGAN) И ДРУГИЕ ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА [РУС. (ИЗВЛЕЧЕНИЕ), АНГЛ.]

По состоянию на ноябрь 2007 года
Стр. 1

                                               [неофициальный перевод]
   
                  ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
                                   
                           СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
                   БРОУГАН (BROGAN) И ДРУГИЕ ПРОТИВ
                       СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
                                   
                   (Страсбург, 29 ноября 1988 года)
   
                             (Извлечение)
   
          КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
   
                           A. Основные факты
   
       Заявители - Теренс Броуган, 1961 г. рождения, Дермот Койл, 1953
   г.  рождения,  Уильям Макфадден, 1959 г. рождения, и Майкл  Трейси,
   1962 г. рождения, граждане Великобритании, постоянно проживающие  в
   Северной Ирландии.
       Они были арестованы осенью 1984 г. в соответствии со статьей 12
   Закона  о  предотвращении терроризма (временные меры)  1984  г.  по
   обоснованному   подозрению   в   их   причастности   к   совершению
   террористических актов, их подготовке и подстрекательству к  ним  в
   Северной  Ирландии.  В  Законе 1984 г.  "терроризм"  определен  как
   "применение  насилия в политических целях", в том числе "применение
   насилия  в  целях  устрашения населения или  какой-то  его  части".
   Первоначальный,  юридически допустимый 48-часовой  срок  задержания
   каждого  из  упомянутых  лиц  был продлен  до  пяти  дней  решением
   Государственного  секретаря по делам Северной  Ирландии.  Заявители
   подверглись  задержанию на следующие сроки: пять дней и одиннадцать
   часов,  шесть  дней и шестнадцать с половиной часов, четыре  дня  и
   шесть  часов,  четыре  дня и одиннадцать часов соответственно.  Все
   четверо  были  допрошены  в  отношении конкретных  террористических
   действий,  но  обвинение  никому не было  предъявлено  и  никто  не
   предстал перед судебным органом до освобождения из-под стражи.
       Чрезвычайная ситуация, сложившаяся в Северной Ирландии  в  70-е
   годы,  и  активность террористов стали причиной принятия в 1974  г.
   первых   законодательных   актов,  предоставляющих   исключительные
   антитеррористические  полномочия,  на  основании  которых  и   были
   арестованы  и заключены под стражу заявители. С момента введения  в
   действие  этих  актов Парламент Соединенного Королевства  постоянно
   подтверждал  необходимость продления срока их действия. Предложение
   о  том,  чтобы  решение  о продлении сроков задержания  принималось
   судами,   было   отклонено,  в  частности  по  той   причине,   что
   информация,    обосновывающая   принятие    таких    мер,    строго
   конфиденциальна и не может раскрываться задержанным  лицам  или  их
   адвокатам.
   
           B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
   
       В  четырех жалобах, поданных в Комиссию в период с октября 1984
   г.  по  февраль  1985  г., заявители утверждали,  что  их  арест  и
   задержание  явились  нарушением статьи 5 п. 1 Конвенции,  что  были
   также  нарушены  статья  5  п.  3,  4,  5  и  статья  13.  Комиссия
   объединила  жалобы  в  одно производство  10  июля  1986  г.  и  на
   следующий день объявила о принятии их к рассмотрению.
       В своем докладе от 14 мая 1987 г. Комиссия пришла к выводу, что
   нарушение  статьи 5 п. 3 и 5 имело место в отношении г-на  Броугана
   и  г-на  Койла  (десятью голосами против двух по  п.  3  и  девятью
   против  трех  по  п. 5) и что нарушения не было  в  отношении  г-на
   Макфаддена и г-на Трейси (восемью голосами против четырех по  обоим
   пунктам),  что  не было нарушения статьи 5 п. 1, 4 (единогласно  по
   п.  1  и  десятью голосами против двух по п. 4) и что не существует
   самостоятельного вопроса по статье 13 (единогласно).
       Дело  передано в Суд Комиссией 15 июля 1987 г. и Правительством
   Соединенного Королевства - 3 августа 1987 г.
   
                    ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
   
                             ВОПРОСЫ ПРАВА
   
                          I. О предмете спора
   
       45. В первоначально представленных в Комиссию жалобах заявители
   утверждали о нарушении статьи 5, п. 2 которой гласит:
       "Каждому  арестованному незамедлительно сообщаются на  понятном
   ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение".
       Однако впоследствии они отозвали эту жалобу, и Комиссия в своем
   решении  о приемлемости дела отметила, что заявители больше  к  ней
   не возвращались.
       В  письме,  поданном  в секретариат 17 мая 1988  г.,  заявители
   запросили разрешение Суда на возобновление данной жалобы.  В  своих
   устных  заявлениях  как Правительство - ответчик,  так  и  Комиссия
   высказали возражение по поводу этой просьбы.
       46.  Суд  напомнил, что его компетенцию по делу  предопределило
   решение  Комиссии о приемлемости жалобы (см., в частности,  Решение
   от  2  марта 1987 г. по делу Уикса. Серия A, т. 114, с. 21, п. 37).
   Суд  считает необходимым принять во внимание, что жалоба  по  п.  2
   была  отозвана  в  прямо  выраженной форме. В  результате  Комиссия
   прекратила   рассмотрение  вопроса  о  приемлемости  этой   жалобы.
   Согласие с заявителями относительно восстановления данной жалобы  в
   Суде   означало   бы   отход   от   порядка   рассмотрения   жалоб,
   установленного Конвенцией.
       47.  Соответственно жалоба о нарушении статьи 5 п. 2  не  может
   быть принята к рассмотрению.
   
                         II. Общая перспектива
   
       48.   Правительство  неоднократно  указывало  на  существование
   особенно  сложной  ситуации в Северной Ирландии  вследствие  угрозы
   организованного   терроризма.  Суд,  принимая  во   внимание   рост
   терроризма  в  современном обществе, уже  признавал  вытекающую  из
   Конвенции  необходимость  надлежащего равновесия  между  защитой  в
   общих  интересах институтов демократии и обеспечением прав личности
   (см. Решение по делу Класс и другие от 6 сентября 1978 г. Серия  A,
   т. 28, с. 23 и 27 - 28, п. 48 - 49, 59).
       Правительство  22  августа  1984 г. информировало  Генерального
   секретаря Совета Европы о том, что оно отзывает сделанное  ранее  в
   соответствии со статьей 15 уведомление об отступлении от  Конвенции
   вследствие  чрезвычайной  обстановки в Северной  Ирландии  (см.  об
   отступлении - Yearbook of the Convention, v. 14, p. 32  [1971],  v.
   16,  p.  26 - 28 [1973], v. 18, p. 18 [1975] и v. 21, р. 22 [1978];
   об  отзыве  - Information Bulletin on Legal Activities  within  the
   Council  of Europe and in Member States, v. 21, p. 2 [июль  1985]).
   Правительство  соответственно указало, что, по его мнению,  "статьи
   Конвенции  полностью  применимы" и  соответственно  отступление  не
   относится к юридическим обстоятельствам данного дела.
       Таким  образом,  сейчас  нет оснований рассматривать  вопрос  о
   допустимости  в соответствии со статьей 15 отступления Соединенного
   Королевства   от   обязательств   по   Конвенции    в    связи    с
   террористическими действиями в Северной Ирландии.  К  делу  следует
   подходить,  основываясь  на  идее, что  все  статьи  Конвенции,  на
   которые  ссылаются  заявители, действуют в комплексе.  Суд  призвал
   оценить  важность  данного дела в свете статьи 5, установить,  были
   ли  в  обстоятельствах данного дела должным образом  соблюдены  все
   входящие  в  нее  нормы  и статья в целом в  свете  ее  предмета  и
   глобальных целей.
   
             III. О предполагаемом нарушении статьи 5 п. 1
   
       49.  Заявители  утверждали, что была нарушена статья  5  п.  1,
   которая предусматривает:
       "Каждый    человек   имеет   право   на   свободу   и    личную
   неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе  как  в
   следующих случаях и в порядке, установленном законом:
       ...
       c)  законный  арест или задержание лица, произведенное  с  тем,
   чтобы   оно  предстало  перед  компетентным  судебным  органом   по
   обоснованному подозрению в совершении правонарушения..."
       В  свете  действовавшего  в Северной  Ирландии  права  арест  и
   задержание заявителей были "незаконными действиями", и этого  никто
   не  оспаривал. Однако заявители утверждали, что лишение их  свободы
   на  основании статьи 12 Закона 1984 г. не соответствует статье 5 п.
   1  "c", поскольку они были задержаны не потому, что в отношении них
   имелись  обоснованные  подозрения и не для  того,  чтобы  предстать
   перед компетентным судебным органом.
       50.   Заявители  подчеркивали,  что  их  арест   и   задержание
   основывались   на  подозрении  не  в  совершении  ими   конкретного
   правонарушения,   а  в  участии  в  неких,  не   названных   точно,
   террористических  актах.  Это выходит  за  рамки  уголовного  права
   Северной   Ирландии   и   не  может  рассматриваться   в   качестве
   "правонарушения" в смысле статьи 5 п. 1 "c".
       Правительство не оспаривало того факта, что Закон  1984  г.  не
   требует,  чтобы  арест  был произведен по подозрению  в  конкретном
   правонарушении,  однако  утверждало, что определение  терроризма  в
   этом  Законе совместимо с понятием правонарушения и отвечает в этом
   отношении требованиям п. 1 "c", что подтверждается практикой  суда.
   Правительство  в  этой  связи  указало,  что  заявители  фактически
   подозревались не в причастности к терроризму вообще, а  в  членстве
   в  запрещенной организации и участии в конкретных актах терроризма,
   каждый  из  которых представлял правонарушение по  закону  Северной
   Ирландии  и  на каждый из которых было прямо указано  заявителям  в
   ходе допросов, проведенных вслед за их арестами.
       51.   Статья  14  Закона  1984  г.  определяет  терроризм   как
   "применение   насилия   в   политических   целях",   что   включает
   "применение  насилия в целях устрашения населения или какой-то  его
   части"  (см.  п.  31  выше). Такое же определение  террористических
   актов,   содержащееся   в  Предписании  о  задержании   террористов
   (Северная   Ирландия)  1972  г.  и  Законе  о   Северной   Ирландии
   (чрезвычайные  полномочия)  1973 г.,  уже  признавалось  Судом  как
   "вполне  отвечающее понятию правонарушения" (см.  Решение  по  делу
   Ирландия  против  Соединенного Королевства от  18  января  1978  г.
   Серия A, т. 25, с. 74 - 75, п. 196).
       Кроме  того, все заявители были допрошены в течение  нескольких
   часов   после   ареста  по  поводу  подозреваемой  причастности   к
   конкретным   правонарушениям   и   принадлежности   к   запрещенным
   организациям (см. п. 13, 16, 19 и 22 выше).
       Таким  образом, арест и последующее задержание заявителей  были
   произведены  по обоснованному подозрению в совершении  преступления
   в смысле статьи 5 п. 1 "c".
       52.  Этот  пункт  предусматривает  также,  что  цель  ареста  и
   задержания  должна  состоять  в  том,  чтобы  соответствующее  лицо
   предстало перед компетентным судебным органом.
       Правительство  и  Комиссия  утверждали,  что  такое   намерение
   существовало  и  что,  если  бы  имеющие  значение  и   достаточные
   доказательства  были  получены в ходе  полицейского  расследования,
   проведенного  после  ареста заявителей,  им,  несомненно,  было  бы
   предъявлено обвинение и они предстали бы перед судом.
       Заявители  не  согласились с этими утверждениями и  настаивали,
   что  за  время  их  нахождения под стражей им не  было  предъявлено
   обвинение  и  они  не  были доставлены в судебный  орган.  Согласно
   статье  12 Закона 1984 г. предъявление обвинения в связи с  арестом
   не  обязательно, и требование общего права о том, чтобы задержанный
   предстал   перед   судом,   не  распространяется   на   задержания,
   производимые  по  этому Закону (см. п. 30, 32 выше).  Поэтому,  как
   утверждают  заявители,  в  данном случае имело  место  нечто  вроде
   административного задержания с целью получения информации. То,  как
   на практике реализуются чрезвычайные полномочия, подтверждает это.
       53.  Суд  не должен рассматривать оспариваемые нормы  права  in
   abstracto и обязан ограничиться обстоятельствами слушаемого дела.
       Тот факт, что заявителям не были предъявлены обвинения и они не
   предстали   перед  судом,  необязательно  означает,   что   лишение
   заявителей  свободы  не соответствовало статье  5  п.  1  "c".  Как
   заявили  Правительство  и  Комиссия,  существование  подобной  цели
   следует  рассматривать отдельно от ее достижения и  что  п.  1  "c"
   статьи  5  не  предполагает, что следственные органы  должны  иметь
   доказательства,  достаточные  для  предъявления  обвинения  либо  в
   момент ареста, либо в период содержания под стражей.
       Такие  доказательства, возможно, нельзя было  получить  или  же
   представить в суде, не подвергая опасности жизнь третьих  лиц.  Нет
   оснований  считать, что полицейское расследование в  данном  случае
   проводилось  недобросовестно и что задержание заявителей  не  имело
   целью   продвинуть  данное  расследование,  подтвердив   или   сняв
   конкретные подозрения (см. п. 51 выше).
       Поэтому  следует считать, что оспариваемые арест  и  задержание
   преследовали цели, указанные в п. 1 "c".
       54. Таким образом, статья 5 п. 1 не была нарушена.
   
             IV. О предполагаемом нарушении статьи 5 п. 3
   
       55.  В  соответствии  с Законом 1984 г. лицо,  арестованное  на
   основании  статьи 12 по обоснованному подозрению в  причастности  к
   террористическим актам, может быть подвергнуто задержанию  полицией
   вначале  на  срок  до 48 часов, а затем, с санкции Государственного
   секретаря  по  делам Северной Ирландии, еще на срок  до  пяти  дней
   (см. п. 30 - 37 выше).
       Заявители  утверждали, что в результате ареста и задержания  на
   основании данных норм они стали жертвами нарушения статьи 5  п.  3,
   которая предусматривает:
       "Каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию в соответствии
   с   положениями   подпункта   "c"  пункта   1   настоящей   статьи,
   незамедлительно  доставляется  к судье  или  к  иному  должностному
   лицу,  уполномоченному  законом осуществлять  судебные  функции,  и
   имеет  право на судебное разбирательство в течение разумного  срока
   или  на  освобождение  до  суда.  Освобождение  может  ставиться  в
   зависимость от предоставления гарантий явки в суд".
       Заявители  отметили, что лицо, арестованное  в  соответствии  с
   обычно   применяемыми  нормами  права  Северной  Ирландии,   должно
   предстать перед Магистратским судом в течение 48 часов (см.  п.  32
   выше)  и  что  по  общему праву Англии и Уэльса (Закон  1984  г.  о
   полиции   и   доказательствах  по  уголовным   делам)   максимально
   возможный  срок  задержания без предъявления  обвинения  составляет
   четыре  дня,  причем  разрешение судьи требуется  по  истечении  36
   часов.  Не  было убедительных причин для продления срока задержания
   до  семи  дней,  который  представляет собой довольно  существенное
   отклонение  от  обычного  режима даже  в  сравнении  с  трехдневным
   сроком,  допускаемым специальными полномочиями  Закона  о  Северной
   Ирландии (чрезвычайные полномочия) 1978 г. (см. п. 33 выше).  Ничем
   не  оправдано и то, что принятие таких решений не было возложено на
   судебные органы Северной Ирландии.
       56.  Правительство  обратило внимание на  характер  и  масштабы
   угрозы  терроризма и сложность получения доказательств, достаточных
   для  предъявления  обвинения. Предусмотренный Законом  максимальный
   семидневный  срок задержания являлся необходимой частью  усилий  по
   борьбе  с  этой  угрозой,  что  подтверждается  рядом  состоявшихся
   парламентских дебатов и изучением законодательства (см. п. 26 -  29
   выше).  В  частности, силы безопасности столкнулись  с  трудностями
   при  сборе  допустимых и имеющих значение доказательств,  поскольку
   лица,  причастные  к  терроризму, обучены  поведению  на  допросах.
   Требовалось  также  время  для  выполнения  необходимых  экспертиз,
   сопоставления информации, полученной от разных задержанных  лиц,  и
   для   сношения   с  другими  службами  безопасности.  Правительство
   утверждало,   что   необходимость   продления   срока    задержания
   подтверждалась  статистикой.  Например,  в  1987  г.   в   Северной
   Ирландии  сроки  задержания  были  продлены  для  365  человек;   в
   результате из 83 содержавшихся под стражей более пяти дней 39  были
   обвинены в тяжких террористических преступлениях.
       Что  касается  утверждения, что продление срока  задержания  на
   период  свыше  48  часов должно контролироваться  судьей  или  даже
   осуществляться  с  его  разрешения,  то  Правительство  указало  на
   трудности,  с  которыми может быть сопряжено  представление  в  суд
   информации,  служащей основанием для подозрения, ввиду  ее  высокой
   степени   конфиденциальности.  Пришлось   бы   проводить   закрытое
   заседание суда, и, более того, нельзя было бы допускать на него  ни
   задержанное  лицо,  ни  его адвокатов, ни  сообщать  им  каких-либо
   подробностей.  Это  означало бы существенный и нежелательный  отход
   от   права  и  процесса  Соединенного  Королевства,  обеспечивающих
   лишенному  свободы  лицу  возможность  быть  представленным  своими
   адвокатами  во  всех судебных инстанциях, имеющих отношение  к  его
   задержанию.  Если  наделить судей полномочиями на  продление  срока
   задержания,  то  они  выполняли  бы  скорее  административную,  чем
   судебную   функцию.  Это  ничего  не  добавило  бы  к  существующим
   гарантиям   против   злоупотреблений  и   могло   бы   привести   к
   обоснованной    критике   судебной   власти.   В   этих    условиях
   Государственный  секретарь  был  более  подходящей  инстанцией  для
   принятия   таких  решений;  он  лично  внимательно   знакомился   с
   существом каждого запроса о продлении срока задержания, а во  время
   его отсутствия это выполнял другой министр (см. п. 37 выше).
       57.  Комиссия в своем докладе сослалась на устоявшуюся судебную
   практику, согласно которой четырехдневный срок для случаев  обычных
   уголовных  правонарушений  и пятидневный  срок  для  исключительных
   случаев  не  противоречат  требованию о  незамедлительной  доставке
   арестованного  к  судье  в соответствии со  статьей  5  п.  3  (см.
   Решение  о  приемлемости по жалобе N 2894/66, X против Нидерландов,
   Yearbook  of  the Convention, v. 9, p. 568 (1966)  и  по  жалобе  N
   4960/71,  X  против  Бельгии, D.R.,  v.  42,  р.  54  -  55  (1973)
   соответственно).   По  мнению  Комиссии,  учитывая   обстоятельства
   ареста   заявителей   и  особые  проблемы,   с   которыми   связано
   расследование  террористических актов,  некоторое  продление  срока
   задержания  по  сравнению  с  обычными  случаями  было  оправданно.
   Комиссия сделала вывод, что сроки, составившие четыре дня  и  шесть
   часов  (для г-на Макфаддена) и четыре дня и одиннадцать часов  (для
   г-на  Трейси), удовлетворяли требованию о незамедлительности, тогда
   как  сроки  в  пять дней и одиннадцать часов (для г-на Броугана)  и
   шесть дней и шестнадцать с половиной часов (для г-на Койла) - нет.
       58. Тот факт, что задержанному не предъявлено обвинение или  он
   не  предстал  перед  судом, сам по себе не  представляет  нарушения
   первой   части  статьи  5  п.  3.  Можно  предположить   отсутствие
   нарушения   статьи   5   п.   3,   если   арестованный   освобожден
   "незамедлительно"  до  осуществления судом какого-либо  контроля  в
   отношении  его  задержания (см. Решение по делу Де Йонга,  Балье  и
   Ван  ден  Бринка от 22 мая 1984 г. Серия A, т. 77, с. 25,  п.  52).
   Если   арестованный  не  освобожден  "тотчас",   он   имеет   право
   незамедлительно  быть  доставлен к  судье  или  должностному  лицу,
   осуществляющему судебные функции.
       Оценка   "незамедлительности"  должна  быть  сделана  в   свете
   предмета  и  цели  статьи  5 (см. п. 48  выше).  Суд  принимает  во
   внимание  важность этой статьи для Конвенции в целом:  она  говорит
   об  одном  из  основных  прав человека, а именно  защите  отдельной
   личности  от произвольных посягательств государства на  ее  свободу
   (см.  Решение по делу Боцано от 18 декабря 1986 г. Серия A, т. 111,
   с.  23,  п.  54).  Судебный  контроль  за  подобным  вмешательством
   исполнительной   власти   является   важным   элементом   гарантии,
   содержащейся  в  статье  5  п.  3,  призванной  свести  к  минимуму
   опасность   произвола.  Судебный  контроль  вытекает  из   принципа
   верховенства    права    -    "одного   из    основных    принципов
   демократического  общества... на который  указывается  в  Преамбуле
   Конвенции"  (см.  mutatis mutandis вышеупомянутое Решение  по  делу
   Класс  и  другие. Серия A, т. 28, с. 25 - 26, п. 55) и "из которого
   она  исходит" (см. mutatis mutandis Решение по делу Энгель и другие
   от 8 июня 1976 г. Серия A, т. 22, с. 28, п. 69).
       59.   Требование  "незамедлительно",  выраженное  в  английском
   тексте  словом  "promptly"  и во французском  -  "{aussitot}"  <*>,
   заметно   отличается  от  менее  строгого  требования  в  отношении
   разумного срока во второй части п. 3 ("reasonable time" /  "{delai}
   raisonnable")   и   даже   от   требования,   выраженного    словом
   "безотлагательно" в п. 4 статьи 5 ("speedily" / "a bref  {delai}").
   Термин   "незамедлительно"   ("promptly")   в   английском   тексте
   употреблен  и  в  п.  2,  где во французском варианте  использованы
   слова  "в  кратчайший  срок" ("dans le plus  court  {delai}").  Как
   указано  в Решении по делу Ирландия против Соединенного Королевства
   от   18   января  1978  г.  (Серия  A,  т.  25,  с.  76,  п.  199),
   "незамедлительно"  ("promptly") в п. 3  можно  понять  как  имеющее
   более  широкое  значение,  чем  французское  "{aussitot}",  которое
   буквально означает "немедленно". Имея, таким образом, два  варианта
   нормоустанавливающего  договора, в равной степени  аутентичных,  но
   не   являющихся   совершенно  одинаковыми,  Суд  должен   дать   им
   толкование, которое сблизило бы их насколько это возможно,  и  было
   бы  наиболее  подходящим  с точки зрения  реализации  и  достижения
   целей  Конвенции (см. inter alia Решение по делу "Санди  таймс"  от
   26  апреля 1979 г. Серия A, т. 30, с. 30, п. 48; и статью 33  п.  4
   Венской  конвенции о праве международных договоров от 23  мая  1969
   г.).
   --------------------------------
       <*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
   латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
   
       Применение  во французском тексте слова "{aussitot}",  имеющего
   более  узкое  значение  немедленности,  подтверждает,  что  степень
   гибкости,  которую  можно применить к понятию  "незамедлительность"
   ("promptness")  при  его  определении по п.  3,  ограниченна,  даже
   когда  сопутствующие обстоятельства не могут быть  проигнорированы.
   Хотя   степень  незамедлительности  должна  определяться  с  учетом
   особенности каждого случая (см. вышеупомянутое Решение по  делу  Де
   Йонга,  Балье  и  Ван ден Бринка. Серия A, т. 77, с.  25,  п.  52),
   значение,  придаваемое этим особенностям, не может достигать  такой
   степени,  когда подрывается суть гарантированного статьей  5  п.  3
   права,  т.  е.  когда  фактически  сводится  на  нет  обязательство
   государства    обеспечить   незамедлительное    освобождение    или
   незамедлительное доставление в судебный орган.
       60.   Настоящее  дело  связано  исключительно   с   арестом   и
   задержанием  лиц,  подозреваемых  в  причастности  к  терроризму  в
   Северной   Ирландии   на   основании  полномочий,   предоставленных
   специальным  законодательством.  Требования  обычно  применяемых  в
   Северной  Ирландии  норм  относительно  доставления  обвиняемого  к
   судье  не  применимы  к такому виду ареста и  задержания,  как  это
   прямо  выражено статьей 12 з 6 Закона 1984 г. (см. п. 30, 32 выше).
   В  данной связи нет необходимости устанавливать, соответствовал  бы
   статье  5  п.  3  применительно к обычному  уголовному  делу  срок,
   например  четыре дня, полицейского или административного задержания
   и ареста.
       Фактически  никто из заявителей не был доставлен  к  судье  или
   должностному  лицу, выполнявшему судебные функции. Поэтому  вопрос,
   который   необходимо  решить,  состоит  в  том,  можно  ли  считать
   освобождение  каждого  из  заявителей,  учитывая  особенности,   на
   которые указывает Правительство, "незамедлительным" в свете  статьи
   5 п. 3.
       61.  Расследование  террористических преступлений,  несомненно,
   ставит  особые проблемы перед властями, и они отчасти были отмечены
   применительно к статье 5 п. 1 (см. п. 53 выше). Суд в  полной  мере
   принимает   во   внимание   факторы,  отмеченные   в   этой   связи
   Правительством.   Справедливо  и  то,  что  в   Северной   Ирландии
   направление   полицией  запросов  о  продлении  сроков   задержания
   Государственному  секретарю и индивидуальное  рассмотрение  каждого
   такого запроса министром действительно являются формой контроля  со
   стороны  органов  исполнительной власти (см.  п.  37  выше).  Кроме
   того,  необходимость  в продлении специальных полномочий  постоянно
   контролировалась  Парламентом,  и  их  применение  было   предметом
   регулярных  обзоров, которые готовились независимыми  и  известными
   личностями  (см.  п. 26 - 29 выше). Суд согласен, что  положение  с
   терроризмом   в   Северной   Ирландии  оправдывает,   при   условии
   существования    надлежащих   гарантий   против    злоупотреблений,
   продление  срока,  в  течение которого  власти  могут,  не  нарушая
   статьи   5   п.   3,   содержать  под   стражей   подозреваемое   в
   террористических  преступлениях лицо до того, как  его  доставят  к
   судье   или  к  иному  должностному  лицу,  выполняющему   судебные
   функции.  Трудности осуществления судебного контроля  за  решениями
   об  аресте и задержании подозреваемых в терроризме лиц, на  которые
   указало  Правительство,  могут  повлиять  на  то,  как  выполняется
   статья  5 п. 3, требуя принятия процессуальных мер предосторожности
   ввиду  характера подозреваемых правонарушений. Однако применительно
   к   статье  5  п.  3  они  не  могут  оправдать  полный  отказ   от
   "незамедлительного" судебного контроля.
       62. Как уже отмечалось (п. 59), пределы гибкости в толковании и
   применении  понятия  "незамедлительность"  весьма  ограниченны.  По
   мнению  Суда, даже самый короткий срок задержания по данному  делу,
   а  именно  четыре дня и шесть часов пребывания г-на Макфаддена  под
   стражей  в  полиции (см. п. 18 выше), выходит за строгие  временные
   рамки,   допускаемые  первой  частью  статьи  5  п.   3.   Придание
   особенностям  данного дела такого значения, которое оправдывало  бы
   столь  продолжительный срок задержания без доставления к судье  или
   к  иному должностному лицу, осуществляющему судебные функции,  было
   бы    слишком    широким   толкованием   ясного   значения    слова
   "незамедлительно".  Подобное  толкование  существенно  ослабило  бы
   процессуальные гарантии статьи 5 п. 3 в ущерб отдельной личности  и
   имело  бы  последствия,  подрывающие саму суть  права,  защищаемого
   этой  статьей. Таким образом, Суд должен сделать вывод, что ни один
   из  заявителей  не  был ни доставлен "незамедлительно"  в  судебный
   орган,   ни   освобожден  "незамедлительно"   после   ареста.   Тот
   несомненный  факт,  что  арест и задержание были  вызваны  законным
   стремлением  защитить общество в целом от терроризма, сам  по  себе
   недостаточен,    чтобы   обеспечить   уважение    к    требованиям,
   установленным статьей 5 п. 3.
       Таким  образом, в отношении всех четырех заявителей имело место
   нарушение статьи 5 п. 3.
   
              V. О предполагаемом нарушении статьи 5 п. 4
   
       63.   Заявители   утверждали,  что  эффективный   контроль   за
   законностью  их  задержания,  требуемый  статьей  5   п.   4,   был
   невозможен,  т.к.  статья  5  не  была  инкорпорирована   в   право
   Соединенного Королевства. Статья 5 п. 4 предусматривает следующее:
       "Каждый,  кто лишен свободы путем ареста или задержания,  имеет
   право  на  разбирательство,  в  ходе которого  суд  безотлагательно
   решает  вопрос  о законности его задержания и выносит постановление
   о его освобождении, если задержание незаконно".
       64.  В  данном деле заявителям была доступна возможность защиты
   своих   прав   на   основании  habeas   corpus,   однако   они   не
   воспользовались  ею.  Такая  процедура обеспечила  бы  рассмотрение
   соответствия  их ареста и задержания Закону 1984 г.  и  сложившимся
   принципам  судебной  практики (см.  п.  39  -  40  выше).  Комиссия
   посчитала   выполненными  требования  статьи  5  п.  4,   поскольку
   существующая   в  Северной  Ирландии  система  контроля   в   свете
   Конвенции    охватывала   процессуальные   и   материально-правовые
   основания   задержания  заявителей.  Правительство   придерживается
   такой же мотивировки.
       65. Согласно предыдущим решениям Суда понятие "законности" в п.
   4  имеет такое же значение, как в п. 1 (см. прежде всего Решение по
   делу  Ашингдена от 28 мая 1985 г. Серия A, т. 93, с. 23, п. 52);  и
   вопрос   о   том,   можно  ли  "арест"  или  "задержание"   считать
   "законным",  должен  решаться с точки зрения не только  внутреннего
   права,  но  и  текста  Конвенции, ее общих принципов  и  той  цели,
   которую  преследуют ограничения, допускаемые статьей 5  п.  1  (см.
   прежде  всего  вышеупомянутое Решение по делу Уикса.  Серия  A,  т.
   114,  с.  28,  п.  57).  Согласно п.  4  статьи  5  арестованные  и
   задержанные   лица   имеют  право  на  проверку  процессуальных   и
   материально-правовых обстоятельств, которые имеют  важное  значение
   для   "законности"  лишения  их  свободы  в  том  смысле,  которого
   придерживается  Конвенция.  Это  означает,  что   в   данном   деле
   заявители  должны  были иметь такую возможность, которая  позволяла
   бы   компетентному   суду   рассмотреть  не   только   соответствие
   процессуальным  требованиям  статьи  12  Закона  1984  г.,   но   и
   обоснованность  подозрения, которое послужило  причиной  ареста,  и
   правомерность  цели, которая преследовалась арестом  и  последующим
   задержанием.
       Как показывают соответствующие прецеденты, прежде всего Решения
   по  делам  Ван  Хоута  и  Линча  (см.  п.  40  выше),  эти  условия
   соблюдаются  в  работе судов Северной Ирландии  применением  такого
   средства судебной защиты, как habeas corpus.
       Таким образом, не было нарушения статьи 5 п. 4.
   
             VI. О предполагаемом нарушении статьи 5 п. 5
   
       66.  Заявители утверждали также, что нарушена статья  5  п.  5,
   которая гласит:
       "Каждый,  кто  стал жертвой ареста или задержания  в  нарушение
   положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".
       Иск  о  компенсации  за незаконное лишение свободы  возможен  в
   Соединенном Королевстве при нарушении норм внутреннего  права  (см.
   п.  41  выше  относительно  неправомерного  тюремного  заключения).
   Поскольку   статья   5   не  является  частью   внутреннего   права
   Соединенного  Королевства, иск о компенсации за  нарушение  какого-
   либо  положения  статьи  5  не  может  быть  предъявлен,  если  оно
   одновременно    не    является   нарушением   права    Соединенного
   Королевства.
       Правительство  утверждало  inter  alia,  что  цель   п.   5   -
   гарантировать право на компенсацию жертве "незаконного" ареста  или
   задержания.  В  этой  связи  оно  также  утверждало,  что   понятие
   "законный"  применительно  к  различным  пунктам  статьи  5  должно
   толковаться как отсылающее по преимуществу к внутреннему  праву  и,
   кроме  того,  исключающее  любой элемент  произвола.  Правительство
   пришло  к выводу, что даже в случае установления нарушения  какого-
   либо  из первых четырех пунктов нельзя говорить о нарушении  п.  5,
   т.к.  лишение  свободы заявителей было законным по нормам  Северной
   Ирландии и не было актом произвола.
       67.  Суд,  как  и  Комиссия, считает, что такое ограничительное
   толкование не совместимо с формулировкой п. 5, в котором  говорится
   об аресте или задержании "в нарушение положений настоящей статьи".
       В  данном  случае арест и задержание заявителей были  законными
   согласно нормам внутреннего права, но в нарушение статьи  5  п.  3.
   Это  нарушение  и ранее, до настоящего Решения, и после  того,  как
   оно  вынесено,  не может быть основанием для подачи  заявителями  в
   национальный    суд   иска   о   взыскании   компенсации.    Данное
   обстоятельство не оспаривалось Правительством.
       Таким образом, в этом случае также имело место несоблюдение  п.
   5   в   отношении   всех  четырех  заявителей.  Данный   вывод   не
   предопределяет  решения Суда по статье 50 относительно  присуждения
   справедливого возмещения (см. Решение по делу Неймастера от  7  мая
   1974 г. Серия A, т. 17, с. 13, п. 30).
   
               VII. О предполагаемом нарушении статьи 13
   
       68.  В  жалобе, представленной Комиссии, заявители  утверждали,
   что  в  Северной  Ирландии  у  них не  было  эффективного  средства
   судебной  защиты  в  отношении своих прав  по  статье  5  и  что  в
   результате  была  нарушена также статья 13, которая предусматривает
   следующее:
       "Каждый  человек, чьи права и свободы, признанные  в  настоящей
   Конвенции,  нарушены, имеет право на эффективные средства  правовой
   защиты перед государственным органом даже в том случае, если  такое
   нарушение    совершено   лицами,   действовавшими   в   официальном
   качестве".
       В  свете  вывода об отсутствии нарушения статьи 5 п. 4  Суд  не
   считает  необходимым исследовать вопрос о соблюдении менее  строгих
   требований  статьи 13, к тому же заявители не ставили  этот  вопрос
   перед  Судом (см. inter alia Решение по делу Буамара от 29  февраля
   1988 г. Серия A, т. 129, с. 25, п. 65).
   
                      VIII. Применение статьи 50
   
       69. Статья 50 гласит:
       "Если  Суд  установит, что решение или мера, принятые судебными
   или  иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или
   частично   противоречат  обязательствам,  вытекающим  из  настоящей
   Конвенции,  а  также  если  внутреннее  право  упомянутой   Стороны
   допускает лишь частичное возмещение последствий такого решения  или
   такой  меры,  то  решением  Суда, если в этом  есть  необходимость,
   предусматривается справедливое возмещение потерпевшей стороне".
       70.  Заявители, трое из которых при рассмотрении дел в Комиссии
   и   Суде  получили  судебную  помощь,  не  выдвинули  требования  о
   возмещении   судебных   издержек  и   расходов.   Суд   не   должен
   рассматривать   такой   вопрос  по  собственной   инициативе   (см.
   вышеупомянутое Решение по делу Буамара, с. 26, п. 68).
       71.  С  другой  стороны, заявители утверждали, что,  "поскольку
   нарушения  были сознательными и очевидными, присуждение  повышенных
   сумм  ущерба...  было бы показательным". Этот  ущерб  мог  бы  быть
   исчислен исходя примерно из 2000 (двух тысяч) фунтов стерлингов  за
   каждый час неправомерного задержания.
       Правительство   обратилось   к   Суду   с   просьбой   отложить
   рассмотрение этого вопроса.
       Учитывая  обстоятельства  дела,  Суд  считает,  что  вопрос   о
   применении  статьи  50  и возмещении причиненного  ущерба  пока  не
   готов  для  решения.  Поэтому необходимо  отложить  этот  вопрос  и
   определить    последующее   производство   с   учетом   возможности
   соглашения  между  государством - ответчиком и заявителями  (статья
   53 п. 1 и 4 Регламента Суда).
   
                        ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
   
       1.  Постановил шестнадцатью голосами против трех, что статья  5
   п. 1 не была нарушена;
       2. Постановил двенадцатью голосами против семи, что в отношении
   всех четырех заявителей была нарушена статья 5 п. 3;
       3. Постановил единогласно, что статья 5 п. 4 не была нарушена;
       4.   Постановил  тринадцатью  голосами  против  шести,  что   в
   отношении всех четырех заявителей была нарушена статья 5 п. 5;
       5.  Постановил единогласно, что нет необходимости рассматривать
   настоящее дело по статье 13;
       6.  Постановил единогласно, что вопрос о применении  статьи  50
   относительно возмещения понесенных судебных издержек и расходов  не
   требует рассмотрения;
       7. Постановил единогласно, что вопрос о применении статьи 50  в
   отношении  возмещения  причиненного вреда не  готов  для  вынесения
   решения по нему, и,
       соответственно,
       a) отложил рассмотрение данного вопроса в этом отношении;
       b) предложил Правительству представить в течение ближайших трех
   месяцев  свои письменные замечания по этому вопросу, и в частности,
   известить  Суд  о  достижении какого-либо соглашения  между  ним  и
   заявителями;
       c)  отложил  дальнейшее производство и делегировал председателю
   Суда право определить его срок, если в этом будет необходимость.
   
       Совершено  на  английском и французском языках  и  оглашено  во
   Дворце прав человека в Страсбурге 29 ноября 1988 г.
   
                                                          Председатель
                                                         Рольф РИССДАЛ
   
                                                                Грефье
                                                     Марк-Андре ЭЙССЕН
   
   
   
   
   
   
       В  соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 52 п.  2
   Регламента  Суда к настоящему Решению прилагаются отдельные  мнения
   судей.
   
           СОВМЕСТНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ ТОРА ВИЛЬЯЛМСОНА,
          БИНДШЕДЛЕР-РОБЕРТ, ГЕЛЬКЮКЛЮ, МАТШЕРА И ВАЛЬТИКОСА
   
       1.  Вопрос  применения статьи 5 п. 3 в настоящем деле  является
   сложным,  так как возникает проблема толкования (которое фактически
   уже  дано  в  предыдущих делах) и сталкиваются  различные  права  и
   интересы.  Мы  не  можем согласиться с мнением  большинства  членов
   Суда относительно того, каким образом он должен быть разрешен.
       Что  касается толкования, то, во-первых, ясно, что в нескольких
   предыдущих  делах  точка  зрения и Суда, и Комиссии  заключалась  в
   том,  что, хотя "каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию...
   незамедлительно    (по-французски:    {aussitot};     по-английски:
   promptly]  доставляется  к  судье..."  это  не  означает,  учитывая
   английский  термин  и общий контекст, что это должно  быть  сделано
   немедленно  и  сразу же, а лишь как можно скорее  с  учетом  места,
   времени  и  обстоятельств  каждого дела. Здесь  остается  некоторая
   ограниченная  возможность  для  правительств  поступать  по  своему
   усмотрению   при   условии  осуществления   контроля   со   стороны
   учрежденных Конвенцией органов.
       Вопрос  состоит в том, какие пределы допустимы.  Очевидно,  что
   приемлемый срок не может быть одинаковым для всех дел,  и  было  бы
   неестественно   устанавливать  один  срок  в  конкретном   цифровом
   выражении   для  всех  случаев.  Суд  неоднократно   отмечал,   что
   невозможно   выразить   понятия  разумного   срока   в   конкретном
   количестве дней, недель и т.д. (см. Решение по делу Стогмюллера  от
   10  ноября  1969 г. Серия A, т. 9). Таким образом, в каждом  случае
   возникает   проблема   оценки,  которая   зависит   от   конкретных
   обстоятельств.
       В  предшествовавших делах Комиссия придерживалась  мнения,  что
   при  обычных уголовных преступлениях четырехдневный срок задержания
   был  совместим с требованиями положений статьи 5 п. 3,  и  в  одном
   особом   случае,  когда  задержанное  лицо  пришлось  поместить   в
   больницу, пришла к выводу, что допустим пятидневный срок. С  другой
   стороны,  и  Суд и Комиссия по ряду дел, касавшихся преимущественно
   Швеции   и   Нидерландов,  признавали  несовместимым  с  упомянутой
   статьей  срок  содержания  под стражей  длительностью  от  семи  до
   пятнадцати дней до того, как задержанное лицо доставлялось к  судье
   или иному должностному лицу, осуществляющему судебные функции.
       Обстоятельства  данного  дела  таковы,  что  никто  не   станет
   отрицать их исключительность. Терроризм в Северной Ирландии  достиг
   угрожающих  размеров,  и  его жертвами стали  более  2000  человек,
   погибших   в   результате  действий  подобного  рода.  Характер   и
   организация  террористических  актов,  страх,  внушаемый   ими,   и
   окружающая    их   секретность   затрудняют   быстрое   доставление
   задержанных  в  суд,  если к тому же учесть  действующие  уголовно-
   процессуальные   нормы,   которые   не   предусматривают   быстрого
   вмешательства  следственного судьи. Наряду с  этим  не  может  быть
   речи  о согласии с такой длительностью задержания, которая нарушает
   права задержанных лиц и, в любом случае, запрещена статьей 5  п.  3
   основополагающей нормой для защиты личной свободы.
       Поэтому необходимо тщательно взвешивать, с одной стороны, права
   задержанных лиц, а с другой, права населения в целом, для  которого
   действия террористов представляют серьезную угрозу.
       В данном случае четыре заявителя были задержаны и не доставлены
   в  судебные органы в течение сроков, варьирующихся от четырех  дней
   и шести часов до шести дней и шестнадцати с половиной часов.
       По   нашему  мнению,  нельзя  проводить  различие  между  этими
   отдельными  случаями, т.к. все они относятся к  одной  категории  и
   различия между отдельными сроками несущественны.
       Ввиду  исключительности положения в Северной Ирландии,  которое
   отмечалось  выше, нам представляется, что в конечном счете  разумно
   считать,  что  если  четырехдневный срок  допустим  при  нормальной
   обстановке, то таковы же и вышеуказанные сроки, ни один из  которых
   не  превышает недели. Такая точка зрения соответствует  прецедентам
   и   оправдана  совершенно  исключительными  условиями  в   Северной
   Ирландии.
       Поэтому, считая, что в данном деле нарушения статьи 5 п.  3  не
   было,  мы  особо  подчеркиваем, что  эта  позиция  защитима  только
   тогда,  когда  в  стране  имеет место  исключительная  ситуация,  и
   власти,  осуществляя  тщательный контроль  за  обстановкой,  должны
   тотчас  же  возвратиться к обычно применяемым  нормам,  как  только
   ситуация  нормализуется,  и  даже  до  этого  момента  должны  быть
   предприняты  усилия для сокращения, насколько это возможно,  срока,
   в  течение которого задержанное лицо находится под стражей,  прежде
   чем будет доставлено к судье.
       2.  Мы  не можем также согласиться с мнением большинства членов
   Суда  о  том,  что имело место нарушение статьи 5  п.  5.  С  одной
   стороны, поскольку мы придерживаемся взгляда, что нарушения  статьи
   5  п.  3 не было, вопрос о компенсации не встает. С другой стороны,
   определение  точной сферы действия статьи 5 п.  5  и  условий,  при
   которых  задержание,  признанное  неправомочным,  может  обосновать
   право   на   компенсацию,  ставит  сложные  вопросы,   и   нам   не
   представляется уместным обсуждать их в данном случае.
   
             ЧАСТИЧНО ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПИНЕЙРО ФАРИНЬИ
   
       1.  По моему мнению, имеет также место нарушение статьи 5 п.  1
   по следующим причинам.
       2.   "...Суд  подчеркнул  жизненно  важную  роль  международной
   юрисдикции  и необходимость ограничительного толкования ограничения
   личной   свободы,  принимая  во  внимание  исключительную  важность
   гарантии   этого  права,  которое  является  основополагающим   для
   свободы  и достоинства человека" (Луи-Эдмон Петтити, предисловие  к
   книге  Vincent  Berger "Jurisprudence de la Cour  {europeenne}  des
   Droits de l'Homme").
       3.  Лицо,  в отношении которого "имеются достаточные  основания
   полагать,    что    необходимо    предотвратить    совершение    им
   правонарушения",  может быть арестовано только "с  тем,  чтобы  оно
   предстало  перед  компетентным судебным органом"  (см.  Решение  по
   делу  Лоулесса от 1 июля 1961 г. Серия A, т. 3, с. 51 - 52, п. 14).
   Заявители, однако, были задержаны с целью расследования,  для  того
   чтобы  собрать  доказательства, а не "с тем,  чтобы  они  предстали
   перед компетентным судебным органом".
       4.  Доставление  задержанных лиц в компетентный судебный  орган
   требуется  для осуществления контроля за законностью их задержания;
   должна быть дана оценка обоснованности подозрений полиции.
       Я  не  считаю  совместимыми с Конвенцией случаи, когда  полиция
   задерживает  лицо, обоснованно подозреваемое ею  в  причастности  к
   выполнению   или   подготовке  террористических  действий   или   в
   подстрекательстве  к ним, и при этом полиция не  должна  отчитаться
   перед  судебной  властью,  чтобы подтвердить  обоснованность  своих
   подозрений.
   
              ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ УОЛША И КАРИЛЬО САЛСЕДО
                     В ОТНОШЕНИИ СТАТЬИ 5 П. 1 "C"
   
       Мы  считаем,  что статья 5 Европейской конвенции о защите  прав
   человека   не   предоставляет   государству   какой-либо    свободы
   усмотрения.  Если  бы  принцип свободы усмотрения  был  применен  к
   статье  5,  то  это полностью изменило бы характер  этой  важнейшей
   статьи  и  поставило бы ее в зависимость от решения  исполнительной
   власти.
       Арест, произведенный согласно статье 12 Закона о предотвращении
   терроризма  1984 г. с поправками и изменениями, а также допускаемое
   им   задержание   не   сопровождаются  требованием   предъявить   в
   определенный  момент обвинение арестованному лицу.  Таким  образом,
   подобный  арест  и  задержание  "необязательно...  являются  первым
   шагом  уголовного преследования подозреваемого лица по  основаниям,
   предполагающим  судебный  контроль"  (см.  решение   лорда   Лоури,
   упомянутое в п. 36 Решения).
       Все,  что  требуется, - это обоснованное подозрение со  стороны
   производящих  арест  властей в том, что лицо, подвергаемое  аресту,
   причастно  или было причастно к "террористическим актам,  связанным
   с ситуацией в Северной Ирландии" (см. п. 30 Решения Суда).
       Даже  если речь фактически не идет о таком правонарушении,  как
   "терроризм" (определение которого дано в п. 31 Решения),  закон  не
   требует,   чтобы   задержанное  лицо   было   проинформировано   об
   определенном   уголовном  преступлении,   в   котором   оно   может
   подозреваться, как не требует и того, чтобы предметом  его  допроса
   было  такое  подозреваемое  преступление.  В  действительности  его
   допрос  может  ограничиться  действиями,  в  которых  подозреваются
   другие   лица.  Чем  дольше  кто-то  находится  под  стражей,   тем
   вероятнее, что он в чем-то признается. По нашему мнению,  статья  5
   не  допускает ареста и задержания в надежде, что что-то выявится  в
   ходе допроса и даст основания для выдвижения обвинения.
       На  наш  взгляд, аресты в данных случаях производились в  целях
   допроса,  когда не было доказательств, обосновывающих  предъявление
   какого-либо  обвинения.  Такие  доказательства  так   и   не   были
   получены,   и   в   итоге  задержанных  пришлось   освободить.   Об
   использовании  законодательства  с  такой  целью  в   полной   мере
   свидетельствует  тот факт, что на основании  его  норм  с  1974  г.
   15173   человека   были  арестованы  и  задержаны   в   Соединенном
   Королевстве,  при  этом менее 25% этих лиц,  а  именно  3342,  были
   обвинены  в  уголовных  преступлениях в  результате  полученных  на
   допросах   показаний,   включая   правонарушения,   совершенно   не
   связанные  с  первоначальным  арестом и  задержанием.  Еще  меньшая
   часть   этих   лиц   была  осуждена  за  деяния   террористического
   характера.
       Конвенция   подтверждает  презумпцию  невиновности   и,   таким
   образом,  провозглашает одно из основных прав  человека,  а  именно
   право  на защиту лица от произвольного вмешательства государства  в
   его  право  на  свободу.  Обстоятельства  ареста  и  задержания   в
   рассматриваемых   случаях   не  совместимы   с   этим   правом,   и
   соответственно мы придерживаемся мнения, что статья  5  п.  1  была
   нарушена.
       Тот   несомненный  факт,  что  арест  и  задержание  заявителей
   преследовали   правомерную  цель  защиты  общества   в   целом   от

Новости партнеров
Счетчики
 
Популярное в сети
Реклама
Разное