Законы России
 
Навигация
Популярное в сети
Курсы валют
01.05.2015
USD
51.14
EUR
57.16
CNY
8.24
JPY
0.43
GBP
79.12
TRY
19.22
PLN
14.24
 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ОТ 16.09.1996 N ... АКДИВАР (AKDIVAR) И ДРУГИЕ ПРОТИВ ТУРЦИИ [РУС. (ИЗВЛЕЧЕНИЕ), АНГЛ.]

По состоянию на ноябрь 2007 года
Стр. 1

                                              [неофициальный перевод]
   
                   ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
   
                            СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
                АКДИВАР (AKDIVAR) И ДРУГИЕ ПРОТИВ ТУРЦИИ
   
                   (Страсбург, 16 сентября 1996 года)
   
                              (Извлечение)
   
           КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
   
                           A. Основные факты
   
       Ночью 1 ноября 1992  г.  отряд  сторонников  Курдской  рабочей
   партии (КРП)  численностью  около  100  -  150  человек  напал  на
   полицейский участок в Богазкей,  убив одного солдата и  ранив  еще
   восемь.  В  последующие  дни  силами безопасности были предприняты
   поиски   террористов   в   прилегающих    районах.    Относительно
   последовательности происшедших событий существуют две версии.
       Согласно версии  заявителей,  вечером  10  ноября  1992  г.  в
   деревню   Келекчи   вошли   солдаты,  которые  приказали  старосте
   немедленно эвакуировать всех ее жителей.  Затем  солдаты  подожгли
   девять   домов,   включая   дома,   принадлежавшие   некоторым  из
   заявителей.  Большинство жителей покинуло Келекчи и направилось  в
   Диярбакыр.  Некоторые  из  них  переехали к родственникам,  другие
   остались  без  крова.  6  апреля   1993   г.   силы   безопасности
   возвратились  в  деревню  и подожгли оставшиеся дома.  После этого
   Келекчи полностью обезлюдела.
       Согласно версии  Правительства,  после  нападения  КРП  в июле
   1992 г.  сельские жители начали добровольно  покидать  свои  дома,
   поскольку   чувствовали   себя   в   опасности.  Оставленные  дома
   постепенно пришли в негодность и обрушились.  После нападения силы
   безопасности   провели  обыски  в  этом  районе.  Было  обнаружено
   несколько заброшенных убежищ террористов.  Однако деревня  Келекчи
   не пострадала.  В апреле 1993 г. силы безопасности вновь произвели
   обыск в деревне,  не нанеся ей никакого ущерба.  После  того,  как
   силы  безопасности  покинули деревню,  туда вошли террористы КРП и
   сожгли оставшиеся дома.
   
            B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
   
       В жалобе,  поданной  в  Комиссию  3  мая  1993  г.,  заявители
   утверждали,  что  в  результате  действий  турецких  властей  были
   нарушены их права, гарантированные статьями 3, 5, 6, 8, 13, 14, 18
   Конвенции  и  статьей  1  Протокола  N  1.  Жалоба  была объявлена
   приемлемой 19 октября 1994 г.
       Свидетельские показания  были  заслушаны делегацией Комиссии в
   присутствии заинтересованных сторон в Диярбакыре  13  -  14  марта
   1995 г. и в Анкаре 12 - 14 апреля 1995 г.
       В докладе от 26 октября 1995 г.  Комиссия установила  факты  и
   выразила  мнение,  что были нарушены статья 8 Конвенции,  статья 1
   Протокола N 1 (восемнадцатью голосами  против  одного),  статья  3
   Конвенции  (четырнадцатью  голосами  против  пяти),  что  не  было
   нарушения статьи 5 п.  1 (единогласно), что были нарушены статья 6
   п.  1 и статья 13 (двенадцатью голосами против семи),  что не были
   нарушены статья 14 и статья 18 (единогласно),  а также, что Турция
   нарушила  свои  обязательства,  предусмотренные  статьей  25 п.  1
   (двенадцатью голосами против семи).
       Дело передано в Суд Правительством Турции 4 декабря 1995 г.  и
   Европейской комиссией по правам человека 11 декабря 1995 г.
   
                    ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
   
                             ВОПРОСЫ ПРАВА
   
               I. Статус Хусейна Акдивара и Ахмета Чичека
   
       48. В памятной записке в Суд Правительство заявило, что Хусейн
   Акдивар  и  Ахмет Чичек (1967 г.  рождения),  претендующие на роль
   заявителей,  не  являются  жертвами   в   смысле  статьи  25  п. 1
   Конвенции.
       49. Суд напоминает, что Комиссия в своем докладе от 26 октября
   1995 г.  констатировала, что Хусейн Акдивар и Ахмет Чичек не могут
   считаться   заявителями.   Первый   отрицал,   что   он   подписал
   доверенность,  переданную в Комиссию,  а последнего приняли за его
   двоюродного  брата  (однофамильца),  1968  г.  рождения,   который
   рассматривался   Комиссией   в   качестве   подлинного  заявителя.
   Приведенные факты относительно статуса заявителей  не  обсуждались
   во время разбирательства дела в Суде.
       50. С учетом вышеизложенного Суд  также  считает,  что  Хусейн
   Акдивар   и  Ахмет  Чичек  не  могут  рассматриваться  в  качестве
   заявителей.
   
              II. Предварительные возражения Правительства
   
                A. Возражения по причине злоупотребления
                           правом обжалования
   
       51. До  представления  своей  памятной  записки  Правительство
   потребовало  проведения  отдельного  слушания   по   вопросу   его
   предварительного возражения в соответствии со статьей 26 (см. п. 5
   выше).  Кроме того, во время устного слушания в Суде Правительство
   заявило, что настоящая жалоба заявителей является злоупотреблением
   правом  на  подачу  жалоб.  Правительство  утверждало  также,  что
   нежелание  заявителей  воспользоваться средствами судебной защиты,
   доступными в юго-восточной части Турции (см. п. 55 - 59 ниже), это
   одно из проявлений общей политики КРП,  направленной на то,  чтобы
   очернить Турцию и ее судебные органы и  тем  самым  представить  в
   легитимном  свете террористические акты.  Как часть этой стратегии
   КРП необходимо было доказать,  что  турецкая  судебная  система  в
   целом  неэффективна,  не  способна  иметь  дело  с  подобного рода
   жалобами и служит целям отчуждения населения юго-восточной  Турции
   от  институтов  Республики и,  в частности,  от правосудия.  Таким
   образом,  нежелание заявителей по данному  делу  использовать  все
   внутренние  средства  правовой защиты преследует явно политические
   цели.
       52. Заявители отрицали,  что целью их жалобы была политическая
   пропаганда против Правительства Турции. Они обратились с жалобой с
   целью   получить   возмещение  ущерба,  связанного  с  нарушениями
   Конвенции,  от которых они пострадали, а их единственное желание -
   обеспечить верховенство права в этой части Турции.
       53. Комиссия  в  своем  Решении  от  19  октября  1994  г.   о
   приемлемости   жалобы   заявителей   указала   на  то,  что  довод
   Правительства можно было бы принять,  если бы жалоба  основывалась
   на  недостоверных фактах,  что на этой стадии разбирательства дела
   не подтверждено.
       54. Суд  разделяет мнение Комиссии и напоминает,  что Комиссия
   при установлении фактов по настоящему делу по существу согласилась
   с утверждением  заявителей  об  уничтожении их  собственности (см.
   п. 78 - 82 ниже). В  сложившихся  обстоятельствах  и  a   fortiori
   возражение Правительства должно быть отклонено.
   
            B. Исчерпание внутренних средств правовой защиты
   
       55. Статья 26 Конвенции гласит:
       "Комиссия может принимать дело  к  рассмотрению  только  после
   того,  как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты,
   в соответствии с общепризнанными нормами международного права, и в
   течение  шести  месяцев,  считая  с  даты  вынесения национальными
   органами окончательного решения по делу".
   
                            1. Доводы сторон
   
       a) Правительство
       56. Правительство  утверждало,  что  жалоба  заявителей должна
   быть отклонена, поскольку они не исчерпали все внутренние средства
   правовой  защиты,  как  того  требует статья 26 Конвенции.  В этой
   связи  Правительство  подчеркнуло,  что  заявители  не  только  не
   использовали  соответствующие внутренние средства защиты,  но даже
   не пытались сделать это.  Турецкие суды не получали их  жалоб  или
   исков о возмещении ущерба.  Таким образом,  судебные власти страны
   были лишены возможности применить  материальные  и  процессуальные
   нормы турецкого права, определяющие порядок возмещения ущерба.
       57. Далее,  Правительство утверждало,  что заявители могли  бы
   обратиться  непосредственно  в административные суды с требованием
   возмещения  предполагаемого  ущерба  на   основании   статьи   125
   Конституции Турции  (см.  п.  28  - 30 выше),  которая не содержит
   никаких  ограничений   права   обжалования   актов   или   решений
   администрации даже при чрезвычайном, осадном и военном положениях.
   Правительство ссылалось на многочисленные завершенные дела,  когда
   административные  суды  в  условиях чрезвычайных ситуаций выносили
   решения о возмещении ущерба в случаях,  повлекших за собой смерть,
   телесные повреждения или уничтожение собственности, основываясь на
   теории социального риска;  в этих  случаях  доказывать  вину  было
   необязательно   (см.  п.  29  выше).  Более  того,  турецкие  суды
   упростили процедуру доказательства  вины  до  такой  степени,  что
   достаточно  было  просто  показать  существование  причинной связи
   между действием и нанесенным ущербом.  Кроме того,  суды,  которые
   приобрели  большой  опыт  борьбы  с  терроризмом,  были  готовы  к
   принятию решений о выплате  компенсации  не  только  в  результате
   действий властей, но также и действий КРП.
       Правительство подчеркнуло  также  со  ссылкой  на  завершенные
   дела,  что  у  заявителей  была  возможность  требовать возмещения
   ущерба   в   соответствии   с    обычным    гражданским    правом.
   Обязательственный   кодекс  предусматривает  право  на  возмещение
   ущерба,  причиненного   в   результате   противоправных   действий
   должностных лиц.  При этом судебная практика исходит из того,  что
   гражданские суды не связаны оправдательными приговорами  уголовных
   судов, вынесенными в отношении должностных лиц.
       58. Ссылаясь  на  некоторые  известные  решения  международных
   судов,  Правительство утверждало,  что требование об использовании
   внутренних средств правовой защиты должно выполняться  всегда,  за
   исключением  случаев,  когда  заявитель может доказать,  что такая
   защита явно неэффективна или отсутствует вообще  (см.  inter  alia
   Решение  Международного Суда ООН по делу Интерханделя.  Recueil de
   la Cour international de Justice,  1959 г.).  Заявители не  смогли
   представить  доказательств непреодолимых препятствий,  мешавших им
   обратиться в турецкие суды.  Хотя характер многочисленных судебных
   решений, представленных Правительством, не полностью соответствует
   сути жалоб заявителей,  тем не  менее  эти  решения,  вне  всякого
   сомнения,  доказывают действенность и эффективность разбирательств
   в турецких судах.  Отсутствие среди них судебного решения по делу,
   аналогичному настоящему,  можно объяснить тем фактом, что турецкие
   власти через Фонд помощи и  общественной  солидарности  обеспечили
   привлечение  значительных  финансовых  и  материальных средств,  а
   также помогли в решении жилищной проблемы лицам,  потерявшим  дома
   или  имущество  в результате террористической деятельности КРП или
   военных действий сил безопасности.
       59. Наконец,   Правительство   утверждало,  что  заявители  не
   представили факты и доказательства в поддержку своих утверждений о
   том, что они якобы опасались репрессий со стороны властей в случае
   обращения за помощью в турецкие  суды.  Заявители,  как  и  многие
   другие лица, ожидающие в настоящее время решения Комиссии по своим
   жалобам,  смогли беспрепятственно обратиться в органы Конвенции  в
   Страсбурге.   Коль   скоро  они  сумели  получить  консультацию  у
   адвокатов Ассоциации по правам человека  для  участия  в  судебном
   разбирательстве   в   Страсбурге,   то,  безусловно,  у  них  была
   возможность совершенно свободно отстаивать свои права  в  турецких
   административных судах.
       b) Заявители
       60. Заявители  со  ссылкой  на  доклады   ряда   правозащитных
   организаций  утверждали,  что  уничтожение  их  домов  было частью
   государственной политики,  которая затронула более двух  миллионов
   человек  и  почти  три  тысячи населенных пунктов.  Иногда деревни
   полностью сжигали,  а жителей изгоняли из родных мест,  подозревая
   их в предоставлении убежища бойцам КРП. По утверждению заявителей,
   подобная  политика  поощрялась,  поддерживалась  и  осуществлялась
   властями  на  самом  высоком  уровне и преследовала цель массового
   вытеснения  людей,  проживавших  в  юго-восточной  части   Турции,
   объявленной     на    чрезвычайном    положении.    Такова    была
   административная  практика,  в  результате  которой  все  средства
   национальной     правовой    защиты    становились    иллюзорными,
   неадекватными  и  неэффективными.  Поскольку   нет   ни   малейших
   признаков  того,  что Правительство желало бы принять меры,  чтобы
   положить конец подобной практике,  жертвы этой политики  не  могут
   надеяться  на  эффективную  защиту своих прав в национальных судах
   страны.
       В качестве дополнительного аргумента заявители утверждали, что
   обращение в административные суды по вопросу защиты их  прав  было
   бы неэффективным.  Во-первых,  Правительство не смогло представить
   ни одного дела,  в котором административные суды рассматривали  бы
   жалобу, аналогичную жалобе заявителей, а именно на то, что полиция
   сожгла дотла дома заявителей. Во-вторых, в соответствии с турецким
   законодательством  в  юрисдикцию  административного суда не входит
   рассмотрение дел о  поджогах  домов  и  запугивании  людей.  Столь
   серьезные   уголовные   действия  явно  не  входят  в  компетенцию
   должностных лиц и,  таким  образом,  оказываются  вне  компетенции
   административных   судов.  Вопросы  ответственности  и  возмещения
   понесенного  ущерба  по  таким  делам  относятся   к   компетенции
   гражданских и уголовных судов.
       61. Однако на практике,  утверждали заявители,  они  лишены  и
   возможности   обращения   к  гражданско-правовой  защите.  Так,  в
   соответствии со статьей 8 Декрета N 430 префекту вилайета не может
   быть предъявлен иск за то, что он лично принял решение о эвакуации
   деревни заявителей.  Нет никакой надежды на успех по  гражданскому
   иску о возмещении ущерба против государства, если только уголовный
   суд не  установит,  что  имело  место  преступное  деяние.  Однако
   подобный   приговор   уголовного   суда   предполагает  проведение
   следствия с последующим предъявлением обвинения. Что касается дела
   заявителей, то никакого следствия по нему не велось.
       c) Комиссия
       62. Комиссия   считает,   что   заявители    не    располагали
   соответствующими   средствами  национальной  правовой  защиты  для
   эффективного рассмотрения их жалоб.  Представитель Комиссии указал
   на то,  что если бы такие средства имелись,  Правительство привело
   бы примеры судебных решений о возмещении вреда или о наказании или
   хотя   бы   привлечении   к   ответственности  лиц,  обвиняемых  в
   преднамеренном  уничтожении  деревенских  домов.  Уместен  вопрос,
   является  ли  решение  административного  суда  о компетенции,  но
   ничего  не  говорящее  об  ответственности  за  разрушения,  таким
   правовым средством,  которое в данной ситуации было бы достаточным
   и адекватным, а по результатам рассмотрения - действенным.
       63. Представитель Комиссии полагает,  что заявителям - жителям
   деревни практически невозможно начать  новый  судебный  процесс  и
   участвовать в нем.  Прежде всего возникнут материальные трудности;
   маловероятно,  что разоренный крестьянин  сможет  оплатить  услуги
   адвоката.  Кроме того,  процесс основан на обвинениях такого рода,
   что  его  успех  зависит  от  того,  будут  ли  они   подтверждены
   беспристрастным  следствием,  проводимым властями.  Представляется
   сомнительной  возможность  такого   следствия.   На   встречах   с
   делегацией Комиссии в юго-восточном регионе Турции, где в условиях
   напряженности   осуществляются    операции    сил    безопасности,
   представители  государства  старались  всячески  защищать действия
   военных подразделений,  а также  не  склонны  были  соглашаться  с
   обвинениями, выдвинутыми против сил безопасности.
       d) Международная амнистия
       64. "Международная амнистия" (см. п. 7 выше) констатирует, что
   несмотря  на то,  что преднамеренное уничтожение деревень войсками
   специального  назначения  приняло  в  юго-восточной  части  Турции
   широкомасштабный  характер,  не  известно ни одного случая,  когда
   жители  этих  деревень  получили  хоть  какую-то  компенсацию   за
   нанесенный  им  ущерб.  Более  того,  в  некоторых  случаях  лица,
   пытавшиеся  добиться  такой  компенсации,   становились   жертвами
   внесудебных расправ,  "исчезали" или подвергались пыткам. Виновные
   в   подобных   репрессивных   действиях   редко   привлекаются   к
   ответственности и обычно отделываются легким наказанием.
   
                             2. Мнение Суда
   
       a) Общие принципы
       65. Суд напоминает,  что правило об исчерпании всех внутренних
   средств   правовой  защиты,  о  котором  идет  речь  в  статье  26
   Конвенции,  обязывает всех лиц,  желающих  возбудить  дело  против
   государства   в  международных  судебных  и  арбитражных  органах,
   использовать    прежде    всего    средства    правовой    защиты,
   предоставленные   национальной   правовой   системой.  Государства
   освобождаются от ответственности перед  международным  органом  за
   свои   действия,  пока  они  не  получат  возможности  рассмотреть
   соответствующие дела в рамках собственной  правовой  системы.  Это
   положение  основывается  на предположении,  изложенном в статье 13
   Конвенции (с которой оно тесно  связано),  что  всегда  существует
   эффективное  средство  национальной  правовой  защиты  в отношении
   предполагаемого  нарушения  независимо  от   того,   являются   ли
   положения  Конвенции составной частью национального права или нет.
   Таким образом,  важный аспект этого принципа состоит  в  том,  что
   система правовой защиты,  действующая в рамках Конвенции, является
   субсидиарной по отношению  к  национальным  системам  защиты  прав
   человека  (см.  Решение  по  делу  Хэндисайд  против  Соединенного
   Королевства от 7 декабря 1976 г. Серия A, т. 24, с. 22, п. 48).
       66. Согласно   статье  26  Конвенции,  заявителю  должны  быть
   предоставлены возможности обжалования,  достаточные для возмещения
   ущерба,    причиненного    предполагаемым   нарушением.   Средства
   обжалования должны иметь достаточную степень надежности не  только
   в  теории,  но и на практике.  При этом они должны быть непременно
   эффективными и доступными (см.  inter alia Решение по делу Вернийо
   против Франции от 20 февраля 1991 г.  Серия A, т. 198, п. 11 - 12,
   п.  27,  а также Решение по делу Джонстон и другие против Ирландии
   от 18 декабря 1986 г. Серия A, т. 112, с. 22, п. 45).
       Статья 26  Конвенции  требует  также,  чтобы  жалобы,  которые
   предполагается  рассмотреть  в  Страсбурге,  были  заблаговременно
   переданы в надлежащие национальные органы и были  рассмотрены  ими
   по   меньшей   мере  по  существу  в  соответствии  с  формальными
   требованиями   и    в    сроки,    предусмотренные    национальным
   законодательством,   а   также,   чтобы   были   использованы  все
   процессуальные средства,  которые могли бы предотвратить нарушение
   Конвенции  (см.  Решение  по делу Кардо против Франции от 19 марта
   1991 г. Серия A, т. 200, с. 18, п. 34).
       67. Однако,  как указано выше, заявитель не обязан прибегать к
   национальным правовым средствам,  которые  являются  неадекватными
   или неэффективными.  Более того, в соответствии с "общепризнанными
   нормами   международного   права",   могут   существовать   особые
   обстоятельства,  которые  освобождают  заявителя  от необходимости
   использовать все  внутренние  средства  защиты,  имеющиеся  в  его
   распоряжении (см. Решение по делу Ван Оостервейк против Бельгии от
   6 ноября 1980 г.  Серия A,  т.  40,  с.  18 - 19,  п.  36  -  40).
   Требование  об  исчерпании всех внутренних средств правовой защиты
   также  является  неприменимым,  если  совершенно   очевидно,   что
   существует   административная   практика   постоянных   нарушений,
   несовместимая с положениями  Конвенции,  и  государство  проявляет
   терпимость  в  отношении  подобных  нарушений,  в  результате чего
   разбирательства в национальных судах могут стать бесполезными  или
   неэффективными  (см.  Решение по делу Ирландия против Соединенного
   Королевства от 18 января 1978 г.  Серия A, т. 25, с. 64, п. 159, а
   также доклад Комиссии по этому делу. D.R., т. 23-I, с. 394 - 397).
       68. Статья  26  предполагает   также   распределение   бремени
   доказывания. Правительства, которые утверждают, что заявителями не
   были исчерпаны все национальные правовые средства, должны доказать
   Суду,   что   эти   средства   были   эффективны  и  доступны  как
   теоретически,  так и практически в  то  время,  когда  происходили
   события,   что  они  позволяли  заявителю  обращение  с  жалобами,
   имевшими  перспективы  на  успех.   Однако   после   этого   бремя
   доказывания  переходит  на заявителя:  он должен доказать,  что те
   средства,  о которых говорило  Правительство,  были  действительно
   полностью   им   использованы   или   они   в   силу  определенных
   обстоятельств данного конкретного  дела  явились  неадекватными  и
   неэффективными,  а  также,  что  существуют особые обстоятельства,
   которые освобождают заявителя от этой обязанности (см.  inter alia
   Решение  Комиссии по вопросу применимости жалобы N 7888/60 Австрия
   против Италии от 11 января 1961 г.  Yearbook,  т. 4, с. 166 - 168;
   жалоба  N  5577-5583/72  Доннелли  и  другие  против  Соединенного
   Королевства  (первое решение),  5  апреля 1973 г. Yearbook, т. 16,
   с. 264;  Решение  от 26 июня 1987 г.  Американского суда по правам
   человека по делу Веласкеса Родригеса,  предварительные возражения;
   Консультационное  мнение  Суда  от  10 августа 1990 г.  по вопросу
   "Исключения из принципа необходимости использования  всех  средств
   национальной   правовой   защиты"   (статья 46 (1),  46 (2) "a"  и
   46 (2) "b" Американской конвенции по правам человека приводится по
   Серии  А,  т.  11,  с.  32,  п.  41).  К числу таких обстоятельств
   относится полная пассивность национальных властей в случаях, когда
   должностные  лица  совершают  ошибочные  или  незаконные действия,
   например,  не начинают расследование или  не  оказывают  заявителю
   какую-либо  помощь.  В  этих обстоятельствах можно говорить о том,
   что бремя доказывания вновь перешло на  государство  -  ответчика,
   которое   обязано  показать,  что  конкретно  им  было  сделано  в
   зависимости от серьезности вопросов, ставших объектом жалобы.
       69. Суд  подчеркивает,  что  он должен применять эти правила в
   контексте   системы   защиты    прав    человека,    установленной
   государствами -   участниками.  Соответственно  статья  26  должна
   применяться  с  определенной  степенью  гибкости  и  без   лишнего
   формализма (см.  вышеупомянутое  Решение  по  делу Кардо,  с.  18,
   п. 34).   Суд   также   признает,   что   принцип    необходимости
   использования  внутренних  средств защиты не является абсолютным и
   не может применяться автоматически. При решении вопроса о том, был
   ли   соблюден  этот  принцип,  необходимо  принимать  во  внимание
   специфические  обстоятельства   каждого   отдельного   дела   (см.
   вышеупомянутое Решение по делу Ван Оостервейка, с. 18, п. 35). Это
   означает также,  что необходимо реалистически учитывать не  только
   само  наличие  правовых  средств  в  правовой  системе конкретного
   государства - участника, но  и общий   правовой   и   политический
   контекст, в котором они должны действовать, равно как и положение,
   в котором находятся заявители.
       b) Применение статьи 26 к обстоятельствам настоящего дела
       70. Что   касается  применения  статьи  26  к  обстоятельствам
   настоящего дела,  то  здесь  Суд  обращает  внимание  на  то,  что
   существовавшая  в юго-восточной части Турции на дату подачи жалобы
   ситуация,  которая продолжает сохраняться  и  в  настоящее  время,
   характеризуется  состоянием  гражданской войны вследствие кампании
   насилия,  развязанной  террористами  КРП,  и   ответных   действий
   Правительства.  В подобной ситуации могут существовать трудности в
   обеспечении  надлежащего  функционирования   системы   отправления
   правосудия.  В частности,  трудности со сбором доказательств могут
   свести на нет  возможности  судебного  обжалования,  равно  как  и
   возможности    проведения   административных   расследований,   от
   результатов которых зависит такое обжалование.
       i. Жалобы в административные суды
       71. Суд  обращает  внимание  на  то,  что  значительное  число
   судебных решений, представленных Правительством, свидетельствует о
   новом подходе административных судов к возмещению ущерба,  которое
   теперь не  зависит от доказательства вины (см.  п.  28 - 30 выше).
   Несомненно,  эти решения свидетельствуют  о  реальной  возможности
   получения   компенсации   за   имущественный   ущерб,   нанесенный
   беспорядками и актами терроризма.
       Заявители, в  свою  очередь,  утверждали,  что данное средство
   правовой  защиты  не  применяется  в  случае  уголовно  наказуемых
   деяний,  совершенных сотрудниками сил безопасности.  Однако они не
   доказали это, поскольку не обращались в административные суды.
       По мнению Суда,  сомнение в успехе жалобы,  которая совершенно
   необязательно  должна  оказаться   бесполезной,   не   оправдывает
   неиспользование  внутренних правовых средств (см.  Решение по делу
   Ван Оостервейка,  п.  67,  с.  18, п. 37). Вместе с тем Суд, как и
   Комиссия,    считает    весьма   показательным   тот   факт,   что
   Правительство,  несмотря на масштабы,  которые приняло уничтожение
   деревень (см.  п. 13 выше), так и не смогло представить Суду факты
   выплаты  компенсации  лицам,  которые  заявили  о   преднамеренном
   уничтожении   их   собственности   силами   безопасности   или   о
   преследовании их за поданные жалобы.  В этой связи Суд принимает к
   сведению   доказательства,   на  которые  ссылается  представитель
   Комиссии,  нежелания  властей  признать   имевшие   место   случаи
   противоправного  поведения  сотрудников  безопасности (см.  п.  63
   выше).  Далее Суд обращает внимание на то, что власти не проводили
   беспристрастных расследований, не предлагали пострадавшим помощь в
   получении необходимых доказательств,  а также не предоставляли  им
   финансовой помощи.
       72. Суд полагает,  что  обжалование  в  административные  суды
   нельзя  считать  адекватной  и  достаточной процедурой в отношении
   обращения заявителей в Суд,  поскольку он не убежден,  что  данная
   процедура  привела  бы  к решению спора об уничтожении полицией их
   имущества.
       ii. Обращения в гражданские суды
       73. Что касается защиты в гражданских судах, о которой говорит
   Правительство,  то  Суд  придает  особое значение тому факту,  что
   власти  не  предприняли  серьезного   расследования   по   жалобам
   заявителей,  а  также  официально не выразили каких-либо намерений
   оказать им помощь,  несмотря на то,  что  заявители  обращались  к
   разным представителям власти (см.  п. 19 - 20 выше). Потребовалось
   два года на то,  чтобы власти обратили внимание на  заявителей,  и
   произошло    это,    по-видимому,   из-за   того,   что   Комиссия
   проинформировала Правительство о получении их  жалоб  (см.  п.  22
   выше).
       Для того чтобы дать оценку возможностям осуществления правовой
   защиты  в  гражданских судах,  Суд должен учитывать тот факт,  что
   события, о которых идет речь, происходят в тех районах Турции, где
   введено  чрезвычайное  положение  и  происходят серьезные волнения
   среди  гражданского  населения.  Суд  в  равной   степени   должен
   учитывать   состояние   нестабильности  и  уязвимости,  в  котором
   пребывали  заявители  после  уничтожения  их  домов,  а  также  их
   зависимость    от    властей   в   отношении   удовлетворения   их
   первоочередных  нужд.  В  этих  условиях  перспективы   на   успех
   разбирательства  в гражданских судах,  основанного на исках против
   сил безопасности,  весьма невелики,  даже если  предположить,  что
   заявители  сумели  воспользоваться  помощью  адвокатов,  поскольку
   официального расследования фактов,  лежащих  в  основе  исков,  не
   проводилось  в Суде.  В этой связи Суд обращает особое внимание на
   информацию  Комиссии  о  том,  что  заявления   сельских   жителей
   относительно  событий  6  апреля  1993  г.  производят впечатление
   документов, составленных полицией (п. 23 выше).
       74. Суд  никоим  образом не может игнорировать риск применения
   репрессий в отношении заявителей или их  адвокатов,  если  бы  они
   попытались  обратиться  в  суд,  утверждая,  что силы безопасности
   несут  ответственность  за   уничтожение   их   домов   в   рамках
   сознательной политики государства по вытеснению населения с данной
   территории.
       75. Следовательно,  в отношении возможности получения правовой
   защиты в гражданских судах Суд считает, что, поскольку отсутствуют
   убедительные контрдоводы Правительства, заявители доказали наличие
   специфических   обстоятельств,   которые   освобождают    их    от
   необходимости  обращаться  в гражданские суды с исками о защите их
   прав в период, когда происходили указанные выше события.
       iii. Вывод
       76. С учетом вышеизложенного Суд считает, что данная жалоба не
   может   быть   отклонена  на  основании  того,  что  заявители  не
   использовали все средства внутренней правовой защиты.
       77. Суд должен подчеркнуть, что данное решение имеет отношение
   только к конкретным обстоятельствам настоящего  дела  и  не  может
   быть интерпретировано как заявление общего характера о том,  что в
   указанном районе Турции средства  внутренней  защиты  не  являются
   эффективными  или  что  заявители  освобождаются  от  обязанности,
   предусмотренной статьей 26 Конвенции. Лишь учитывая исключительные
   обстоятельства   данного   дела,  Суд  может  допустить  обращение
   заявителей с соответствующими жалобами  непосредственно  в  органы
   Конвенции  в  Страсбурге  без  предварительного использования всех
   средств внутренней правовой защиты.
   
                  III. Об обосновании жалоб заявителей
   
                         A. Оценка фактов Судом
   
       78. Суд напоминает о твердо используемом им в  соответствии  с
   Конвенцией правиле,  что именно на Комиссию возложено установление
   фактов (статья 28 п.  1 и статья 31).  Что касается  Суда,  то  он
   использует  право  устанавливать  факты  только  в  исключительных
   случаях.  Вместе с тем Суд не связан выводами Комиссии и  свободен
   делать  собственные  выводы  в свете имеющегося в его распоряжении
   материала (см.  inter alia Решение по делу  Круз  Варас  и  другие
   против Швеции от 20 марта 1991 г. Серия A, т. 201, с. 29, п. 74, и
   Решение по делу Макканн и другие против  Соединенного  Королевства
   от 27 сентября 1995 г. Серия A, т. 324, с. 50, п. 168).
       79. Заявители обращают внимание на то,  что  во  время  опроса
   свидетелей  в  Комиссии  Правительство  не  смогло опровергнуть их
   показания.  В связи с этим,  по мнению  заявителей,  Правительство
   потеряло право на возражение.
       80. Суд отмечает,  что, как следует из доклада Комиссии, факты
   по   настоящему   делу   оспаривались   обеими   сторонами  и  что
   Правительство не согласно с  версией  заявителей  по  фактам  дела
   (доклад от 26 октября 1995 г.,  с. 26, п. 37 - 39). Соответственно
   Суд отклоняет требования заявителей о лишении Правительства  права
   на возражение.
       81. Тем не менее Суд считает,  что ему следует  принять  факты
   такими,  как они были представлены Комиссией.  Суд напоминает, что
   эти факты были установлены  путем  допроса  свидетелей  делегацией
   Комиссии,  выезжавшей  в  Турцию.  Допрос  осуществлялся  дважды в
   присутствии  представителей   обеих   сторон,   у   которых   была
   возможность их перекрестного допроса, а также во время слушаний по
   существу дела в Страсбурге.
       Таким образом,   можно   считать   установленным,   что   силы
   безопасности несут ответственность за уничтожение домов заявителей
   10  ноября 1992 г.  и что их действия вынудили заявителей покинуть
   деревню  и  переехать  в  другое  место.  Однако  нельзя   считать
   доказанным,   что  заявители  были  насильно  изгнаны  из  Келекчи
   сотрудниками сил безопасности.
       82. Именно  с учетом изложенного выше Суд должен рассматривать
   жалобы заявителей на нарушение Конвенции.
   
                 B. О предполагаемом нарушении статьи 8
                   Конвенции и статьи 1 Протокола N 1
   
       83. Статья 8 Конвенции гласит:
       "1. Каждый имеет право  на  уважение  его  личной  и  семейной
   жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.
       2. Не допускается  вмешательство  со  стороны  государственных
   органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства,
   предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе
   в интересах национальной безопасности и общественного спокойствия,
   экономического  благосостояния  страны,  в  целях   предотвращения
   беспорядков    или   преступлений,   для   охраны   здоровья   или
   нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
       84. Статья 1 Протокола N 1 гласит:
       "Каждое физическое   или   юридическое   лицо   имеет    право
   беспрепятственно  пользоваться  своим  имуществом.  Никто не может
   быть лишен своего имущества,  иначе как в интересах общества и  на
   условиях,    предусмотренных    законом    и   общими   принципами
   международного права.
       Предыдущие положения   ни   в  коей  мере  не  ущемляют  права
   государства  обеспечивать  выполнение  таких  законов,  какие  ему
   представляются   необходимыми   для   осуществления   контроля  за
   использованием собственности в соответствии  с  общими  интересами
   или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".
       85. Заявители  утверждают,  что   представленные   ими   факты
   убедительно  свидетельствуют  о  том,  что  они  явились  жертвами
   правительственной политики принудительного выселения людей,  что в
   свою очередь говорит о нарушении статьи 8.  Кроме того,  заявители
   утверждают,  что уничтожение их домов - это серьезнейшее нарушение
   прав, гарантированных статьей 1 Протокола N 1.
       86. Правительство заявляет,  что нет доказательств  того,  что
   турецкие   власти   нарушили   права  заявителей,  гарантированные
   указанными нормами Конвенции.  Кроме того, оно сослалось на мнение
   Комиссии  о  недоказанности преднамеренного изгнания заявителей из
   своих деревень.
       87. Комиссия   полагает,   что  имело  место  нарушение  обеих
   указанных статей Конвенции.
       88. Суд   считает,  что  преднамеренное  уничтожение  домов  и
   находящегося в них имущества заявителей является одновременно  как
   нарушением   их   права   на   личную   жизнь,   так  и  права  на
   беспрепятственное  пользование  своим  имуществом.   Правительство
   государства -  ответчика  не представило никаких оправданий такого
   рода  нарушениям.  Оно   ограничилось   отрицанием   участия   сил
   безопасности в инциденте.  Таким образом,  Суд считает,  что имело
   место нарушение   статьи   8   Конвенции,   а   также   статьи   1
   Протокола N 1.
       Суд не считает,  что факты, установленные Комиссией, позволяют
   ему   сделать  тот  или  иной  вывод  о  существовании  постоянной
   административной практики, противоречащей этим статьям Конвенции.
   
            C. О предполагаемом нарушении статьи 3 Конвенции
   
       89. Заявители просят Суд согласиться  с  выводами  Комиссии  о
   том,   что  уничтожение  их  домов  силами  безопасности  является
   бесчеловечным или унижающим  достоинство  обращением  в  нарушение
   статьи 3 Конвенции, которая гласит:
       "Никто не должен  подвергаться  пыткам  и  бесчеловечному  или
   унижающему достоинство обращению или наказанию".
       90. Правительство заявляет inter alia, что жалобы на нарушение
   этой  нормы  совершенно  не  соответствуют  действительности  и не
   подтверждены  фактами.  Оно   подчеркивает,   что   некоторые   из
   заявителей,  дававших  показания,  даже не присутствовали во время
   предполагаемых событий,  а также,  что в  материалах  Комиссии  не
   указано  время  и  обстоятельства  происшедших  событий,  а  также
   использованные при этом средства.
       91. С  учетом  отсутствия  достоверных  сведений  в  отношении
   конкретных обстоятельств уничтожения домов  заявителей,  а  также,
   принимая  во  внимание  установленные нарушения прав заявителей по
   статье 8 Конвенции и по статье 1 Протокола N 1 (п.  88 выше),  Суд
   не будет рассматривать эту жалобу.
   
            D. О предполагаемом нарушении статьи 5 Конвенции
   
       92. Во время слушания в Комиссии заявители утверждали, что они
   были вынуждены покинуть свои дома в нарушение права на  свободу  и
   личную   неприкосновенность,   предусмотренного  статьей  5  п.  1
   Конвенции.   Однако   поскольку   заявители   не   настаивают   на
   рассмотрении  этой  жалобы,  Суд  не  видит необходимости выносить
   соответствующее решение по собственной инициативе.
   
              E. О предполагаемом нарушении статьи 6 п. 1
                         и статьи 13 Конвенции
   
       93. Заявители,  с  которыми согласилась Комиссия,  утверждают,
   что в данном деле нарушены как статья 6 п.  1,  так  и  статья  13
   Конвенции.   Далее  они  утверждают,  что  нарушение  этих  статей
   Конвенции стало постоянной административной практикой.
       94. Статья 6 п. 1 в части, касающейся данного дела, гласит:
       "Каждый человек имеет право при  определении  его  гражданских
   прав   и  обязанностей  или  при  рассмотрении  любого  уголовного
   обвинения,  предъявляемого  ему,  на  справедливое   и   публичное
   разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным
   судом, созданным на основании закона..."
       95. Статья 13 гласит:
       "Каждый человек,  чьи права и свободы,  признанные в настоящей
   Конвенции,  нарушены, имеет право на эффективные средства правовой
   защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое
   нарушение   совершено   лицами,   действовавшими   в   официальном
   качестве".
       96. Суд  напоминает,  что,  хотя  Правительство  и  объявило о
   существовании средств  правовой  защиты,  основанных  на  турецком
   законе   о   борьбе  с  терроризмом,  тем  не  менее  обращение  в
   административный  суд  с  требованием  о  компенсации   не   может
   считаться эффективным средством решения вопроса, касающегося жалоб
   заявителей (см.  п.  71 и 72 выше).  Кроме того, существуют особые
   обстоятельства,  которые  освобождают  заявителей от необходимости
   прибегать к внутренним правовым средствам  для  возмещения  ущерба
   (см. п. 75 выше).
       97. Поскольку указанные жалобы содержат те же самые или схожие
   элементы,   которые   уже  были  изучены  в  контексте  возражений
   Правительства,  о неисчерпании внутренних средств правовой защиты,
   Суд не видит необходимости рассматривать эти жалобы.
   
         F. О предполагаемом нарушении статей 14 и 18 Конвенции
   
       98. Далее    заявители    утверждают,   что   уничтожение   их
   собственности и изгнание их  из  родных  деревень  явилось  частью
   преднамеренной  и  ничем  не  оправданной  политики,  направленной
   против них  как  представителей  курдского  народа,  в   нарушение
   статей 14 и 18 Конвенции, которые гласят:
       "Статья 14
       Пользование правами   и  свободами,  признанными  в  настоящей
   Конвенции,  должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации по
   признаку пола,  расы, цвета кожи, языка, религии, политических или
   иных  убеждений,  национального  или  социального   происхождения,
   принадлежности   к   национальным   меньшинствам,   имущественного
   положения, рождения или любым иным обстоятельствам".
       "Статья 18
       Ограничения, допускаемые по настоящей  Конвенции  в  отношении
   указанных  прав  и  свобод,  не должны применяться для иных целей,
   кроме тех, для которых они были предусмотрены".
       99. Суд  напоминает,  что эти утверждения были уже рассмотрены
   Комиссией, которая сочла, что они не подкреплены имеющимися в деле
   доказательствами. С учетом роли Комиссии в установлении и проверке
   фактов (см.  п.  78 выше) Суд согласен с ее  выводами  по  данному
   вопросу.  Соответственно  Суд  считает,  что  в настоящем деле нет
   нарушения статей 14 и 18 Конвенции.
   
         G. О предполагаемом нарушении статьи 25 п. 1 Конвенции
   
       100. Статья 25 п. 1 Конвенции гласит:
       "Комиссия может   принимать   жалобы,   направленные  в  адрес
   Генерального  секретаря  Совета  Европы,  от  любого  лица,  любой
   неправительственной  организации  или  любой  группы  частных лиц,
   которые  утверждают,  что  явились  жертвами  нарушения  одной  из
   Высоких  Договаривающихся  Сторон их прав,  признанных в настоящей
   Конвенции,  при условии,  что Высокая Договаривающаяся Сторона, на
   которую  подана  жалоба,  заявила,  что  она  признает компетенцию
   Комиссии принимать такие жалобы.  Те из  Высоких  Договаривающихся
   Сторон,  которые сделали такое заявление, обязуются никоим образом
   не препятствовать эффективному осуществлению этого права".
       101. Комиссия,  с мнением которой согласны заявители, выражает
   озабоченность   по   поводу   того,    что    власти    обращались
   непосредственно к заявителям или к тем лицам,  которых они считали
   таковыми,  с вопросами  о  содержании  их  жалоб,  направленных  в
   Страсбург  (см.  п.  21  выше).  Комиссия считает неподобающим для
   властей обращаться с такими вопросами к заявителям в отсутствие их
   адвокатов,    поскольку    подобные    инициативы    могут    быть
   интерпретированы как попытки отговорить заявителей от  направления
   жалоб  в Страсбург.  С учетом изложенного Комиссия сделала вывод о
   том,  что власти Турции препятствовали эффективному  осуществлению
   права  заявителей на подачу индивидуальных жалоб в соответствии со
   статьей 25 п. 1 Конвенции.
       Представитель Комиссии сообщил,  что вообще во многих делах по
   юго-восточной  части  Турции  заявители  вызывались  на  беседы  с
   представителями власти, которые пытались получить у них сведения о
   содержании их жалоб в Комиссию. Подобные беседы часто выливались в
   подписание  заявления,  в  котором  он  (или она) утверждали,  что
   никогда не подавали жалоб в Комиссию и  не  имеют  желания  делать
   это.  В  ряде  случаев  содержание  такого  заявления  вносилось в
   протокол в присутствии прокурора или нотариуса.  По-видимому,  это
   также делалось по инициативе властей.
       102. Турецкое   Правительство,   не   отрицая    установленные
   Комиссией  факты,  подчеркивало,  что  власти  никоим  образом  не
   запугивали  заявителей.  Они  просто  хотели  убедиться   в   том,
   направлены  ли  жалобы  по  назначению,  или  намеревались  начать
   расследование  по  содержанию  жалоб  с  тем,  чтобы   определить,
   действительно  ли было совершено уголовное преступление.  Именно с
   помощью такого расследования было установлено,  что Хусейн Акдивар
   и Ахмет  Чичек  не  могут  выступать  в  качестве  заявителей (см.
   п. 48 - 50 выше).
       Одновременно Правительство   утверждает,   что   оно   активно
   сотрудничало с Комиссией на всех стадиях и в ходе проводившихся ею
   слушаний  и  каждый  свидетель  был  свободен выражать собственную
   точку  зрения.  По   утверждению   Правительства,   действия   его
   представителей   не   ограничивали   право  заявителей  на  подачу
   индивидуальных жалоб или на участие в  слушаниях.  Если  заявителю
   действительно  не  давали воспользоваться своим правом (независимо
   от присутствия или отсутствия адвоката),  можно было бы говорить о
   нарушении его права на подачу индивидуальной жалобы.
       103. Суд  напоминает,   что   обязательство   государства   по
   статье 25   п.   1   in   fine   не   препятствовать  эффективному
   осуществлению  права   лица   на   подачу   жалобы   обусловливает
   процессуальное   по  своей  природе  право  заявителя,  применимое
   всегда,  когда речь идет  о  правах,  перечисленных  в  разделе  I
   Конвенции  и в Протоколах к ней (см.  Решение по делу Круз Варас и
   другие, п. 78, с. 36, п. 99).
       104. Суд  обращает внимание на установленные Комиссией факты о
   том,  что заявителей или лиц, считающихся таковыми, как, например,
   Хусейна Акдивара   и   Ахмета  Чичека  (см.  п.  48  -  50  выше),
   непосредственно опрашивали относительно их заявлений  в  Комиссию.
   Их   также  заставили  подписать  заявления  о  том,  что  они  не
   направляли в Комиссию никаких жалоб.  В деле  Хусейна  Акдивара  и
   Ахмета   Чичека   фигурировала  снятая  на  кинопленку  встреча  с
   представителями властей (см. п. 21 выше).
       105. Суд,   как  и  Комиссия,  считает,  что  для  надлежащего
   функционирования   системы   подачи   индивидуальных    жалоб    в
   соответствии  со  статьей 25 Конвенции исключительно важно,  чтобы
   заявители или потенциальные заявители могли  свободно  общаться  с
   Комиссией,  не  испытывая  давления  со  стороны  властей  с целью
   заставить их отозвать свои жалобы (см. mutatis mutandis Решение по
   делу  Кэмпбелл против Соединенного Королевства от 25 марта 1992 г.
   Серия A, т. 233, с. 22, п. 61 - 64).
       С учетом  незащищенности заявителей,  происходящих из сельской
   местности,  а также последствий,  к которым могут привести  жалобы
   против  властей  в  юго-восточной  части  Турции,  указанные  выше
   действия   официальных   лиц   являются   формой   незаконного   и
   недопустимого давления на заявителей с целью принудить их отозвать
   свои  жалобы.  Более  того,  нельзя  исключить,  что   запись   на
   кинопленку  встречи,  о чем сказано выше,  способствовала оказанию
   подобного давления (см.  п.  21 выше). Тот факт, что заявители все
   же  смогли  направить  жалобы  в  Комиссию,  не  снимает с властей
   ответственности за попытку чинить им препятствия.
       106. Таким  образом,  Суд  считает,  что имело место нарушение
   статьи 25 п. 1 Конвенции.
   
                   IV. Применение статьи 50 Конвенции
   
       107. В соответствии со статьей 50 Конвенции:
       "Если Суд установит,  что решение или мера, принятые судебными
   или иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или
   частично  противоречат  обязательствам,  вытекающим  из  настоящей
   Конвенции,  а  также  если  внутреннее  право  упомянутой  Стороны
   допускает лишь частичное возмещение последствий такого решения или
   такой меры,  то решением Суда,  если в  этом  есть  необходимость,
   предусматривается справедливое возмещение потерпевшей стороне".
       108. В своей памятной записке заявители,  получившие  судебную
   помощь, требуют возмещения материального ущерба в форме restitutio
   in  integrum,  а  также  морального  вреда.  Они   требуют   также
   компенсации им  судебных издержек и расходов на сумму 20810 фунтов
   стерлингов.
       109. Правительство   не  высказало  мнения  в  отношении  этих
   требований.
       110. Представитель  Комиссии  считает,  что  заявителям должна
   быть присуждена существенная сумма компенсации.
   
                     A. Судебные издержки и расходы
   
       111. Суд  считает,  что  требования  заявителей  в   отношении
   судебных  издержек  и  расходов  являются разумными,  и присуждает
   выплатить  их  заявителям  в  полном  объеме  за   вычетом   сумм,
   полученных в качестве судебной помощи от Совета Европы.
   
                         B. Материальный ущерб

Новости партнеров
Счетчики
 
Популярное в сети
Реклама
Разное