Геглас против Чехии
(Heglas v. Czech Republic)
(N 5935/02)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 1 марта 2007 года
(вынесено V Секцией)
Обстоятельства дела
При нападении на женщину у нее была отнята сумка. Полиция
задержала А.М. и заключила его под стражу. Согласно
Уголовно-процессуальному кодексу ("УПК") судья районного суда
отдал распоряжение о наблюдении за заявителем и записи разговоров
по его мобильному телефону. А.В., знакомая А.М., согласилась
встретиться с заявителем. Полиция выдала ей прослушивающее
устройство, которое было спрятано под ее одеждой. В ходе
записанного разговора заявитель признал, что организовал грабеж
совместно с А.М. Полиция отклонила требование заявителя об
исключении записи из числа доказательств, указав, что она сделана
в соответствии с законом и с согласия А.В. Городской суд признал
заявителя и А.М. виновными в грабеже и приговорил их к девяти
годам лишения свободы, несмотря на то, что они заявляли о своей
невиновности. Суд мотивировал приговор различными свидетельскими
показаниями и документами, но одним из важнейших письменных
доказательств был перечень телефонных переговоров подсудимых по
мобильному телефону. Распечатка разговора между А.В. и заявителем
являлась решающим, но не единственным доказательством против него.
В ответ на довод заявителя о том, что доказательство получено
незаконным путем, суд указал, что А.В. дала согласие на размещение
на ее теле прослушивающего устройства и что согласно УПК любые
сведения, способствующие раскрытию преступления, могут
использоваться в качестве доказательства. Верховный суд отклонил
жалобы на приговор суда первой инстанции, согласившись с его
выводами.
Заявитель также подал жалобу в порядке конституционного
судопроизводства, в которой утверждал, что записью его разговора с
А.В. и использованием ее в качестве доказательства ему было
вменено в вину преступное деяние до того, как предъявлено
обвинение в его совершении, что нарушало Статьи 6 и 8 Конвенции.
Телефонная компания уведомила А.М. о том, что перечень его
телефонных разговоров был представлен по требованию властей в
связи с расследованием уголовного дела, на основании положений
УПК. Она также сослалась на нормы Закона о телекоммуникациях.
Конституционный суд отклонил жалобу заявителя, указав, в
частности, что суды признали его виновным на основе многочисленных
доказательств, законно полученных и подвергнутых оценке. Что
касается использования прослушивающих и записывающих устройств,
спрятанных на теле А.В., Конституционный суд согласился с тем, что
оно не запрещалось УПК. При этом суд указал, что хотя его не
следовало использовать в качестве доказательства в уголовном деле,
оно не делало неконституционными решения, принятые в данном
разбирательстве, поскольку заявитель был осужден на основании
многих других доказательств. Конституционный суд признал жалобу
А.М. явно необоснованной.
Вопросы права
По поводу соблюдения требований Статьи 8 Конвенции, что
касается использования фрагментов перечня телефонных разговоров в
качестве доказательства по уголовному делу. Использование
фрагментов перечня телефонных разговоров представляло собой
вмешательство государства в реализацию заявителем права на
уважение его личной жизни. Перехват и запись телефонных разговоров
производились по постановлению судьи районного суда согласно УПК,
и их перечень был представлен по запросу полиции в соответствии с
УПК и Законом о телекоммуникациях. Однако соответствующие
положения к моменту совершения этих действий еще не вступили в
силу. Таким образом, указанное вмешательство не соответствовало
закону.
Постановление
По делу допущено нарушение требований Статьи 8 Конвенции
(принято единогласно).
По поводу соблюдения требований Статьи 8 Конвенции, что
касается записи разговора с помощью устройства, размещенного под
одеждой, и ее последующего использования полицией. Названные
действия также являлись вмешательством государства в осуществление
прав заявителя. Власти страны не обеспечили правовую основу для
такой записи. Эта мера регулировалась не законом, который отвечал
бы критериям, установленным прецедентным правом Европейского Суда,
а правоприменительной практикой, которая не может считаться
достаточной правовой основой, создающей ясные условия для ее
применения в части приемлемости, объема, контроля и использования
собранных таким образом сведений.
Постановление
По делу допущено нарушение требований Статьи 8 Конвенции
(принято единогласно).
По поводу соблюдения требований Статьи 6 Конвенции. Заявитель
имел возможность представить в суд первой инстанции, Верховный суд
и Конституционный суд все объяснения, которые считал необходимыми,
по поводу записи, произведенной без его ведома. Те же доводы
применимы и к использованию хронологического перечня телефонных
разговоров. Заявитель был осужден после состязательного
разбирательства дела. Кроме того, оспариваемая запись и перечень
являлись решающим, но не единственным доказательством, положенным
в основу приговора городского суда, среди тех, которые
сформировали внутреннюю убежденность судей. Что касается значения
интересов общества в использовании подобных доказательств для
обеспечения осуждения заявителя, то оспариваемые меры были приняты
против лица, совершившего серьезное преступление и впоследствии
осужденного к девяти годам лишения свободы. Соответственно,
использование национальными судами оспариваемой записи не нарушило
права заявителя на справедливое судебное разбирательство.
Постановление
По делу требования Статьи 6 Конвенции нарушены не были
(принято единогласно).
Компенсация
В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд
счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе
является достаточной справедливой компенсацией причиненного
заявителю морального вреда.
(Неофициальный перевод с английского
Г.НИКОЛАЕВА)
|