[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
ИНСТИТУТ ОТТО-ПРЕМИНГЕР (OTTO-PREMINGER-INSTITUT)
ПРОТИВ АВСТРИИ
(Страсбург, 20 сентября 1994 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Ассоциация - заявитель (Институт аудиовизуальных средств
информации Отто Премингера - "OPI") находится в Инсбруке, где
имеет разрешение на содержание кинотеатра. Именно в этом
кинотеатре она намеревалась организовать начиная с 13 мая 1985 г.
демонстрацию фильма Вернера Шретера "Любовный собор".
После обращения Инсбрукской епархии Римской католической церкви
прокурор за три дня до намеченного показа возбудил уголовное дело
против управляющего ассоциации - заявителя по обвинению в
покушении на совершение уголовно наказуемого деяния - "оскорбление
религиозных верований" (статья 188 Уголовного кодекса Австрии). За
день до показа фильма земельный прокурор Инсбрука вынес
постановление о его аресте. Таким образом, фильм не был показан
публике. 30 июля 1985 г. Земельный суд отклонил жалобу на
постановление об аресте, поданную управляющим ассоциации -
заявителя.
24 октября 1985 г. разбирательство по уголовному делу против
управляющего ассоциации - заявителя было прекращено. Проходившее
рассмотрение дела в Земельном суде велось как "объективное
разбирательство", то есть оно было направлено не на осуждение
физического лица, а на конфискацию фильма (статья 33 Закона о
средствах информации). 10 октября 1986 г. Земельный суд Инсбрука
вынес решение о конфискации фильма, полагая, что существенное
вмешательство в сферу религиозных чувств, вызываемое
провокационной позицией фильма, перевешивало в данном случае
свободу художественного творчества, гарантированную Конституцией
Австрии.
Управляющий ассоциации - заявителя обратился в Верховный
земельный суд Инсбрука, который нашел, что у управляющего нет
надлежащего правового статуса, так как он не является владельцем
авторских прав на фильм, и, соответственно, 25 марта 1987 г.
объявил его апелляционную жалобу неприемлемой.
В мае 1987 г. федеральный министр по делам образования,
искусства и спорта предложил прокурору подать в интересах права
жалобу в Федеральный Верховный суд, но прокурор отказался это
сделать.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В своей жалобе в Комиссию от 6 октября 1987 г. ассоциация -
заявитель утверждала, что как арест фильма, так и его последующая
конфискация явились нарушением статьи 10 Конвенции.
12 апреля 1991 г. Комиссия объявила жалобу приемлемой. В своем
докладе от 14 января 1993 г. она выразила мнение, что имело место
нарушение статьи 10 как в отношении ареста (девятью голосами
против пяти), так и конфискации (тринадцатью голосами против
одного).
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. Предварительные возражения Правительства
35. Правительство утверждало, что жалоба, которая была подана 6
октября 1987 г. (см. п. 31 выше), поступила в Комиссию по
истечении шестимесячного срока обращения, установленного статьей
26 Конвенции, которая гласит:
"Комиссия может принимать дело к рассмотрению... в течение
шести месяцев, считая с даты вынесения национальными органами
окончательного решения по делу".
Во-первых, Правительство ссылалось на то, что ассоциация -
заявитель ("OPI") была "стороной" только в судебном
разбирательстве по делу об аресте фильма, а не о его конфискации.
Поэтому окончательным внутренним решением в этом случае было
Постановление Верховного земельного суда Инсбрука, подтвердившее
правомерность ареста (30 июля 1985 г.).
В субсидиарном порядке Правительство указало, что дистрибьютор
фильма - компания "Церни", являясь единственным обладателем прав
на единственную копию фильма, дала согласие на его уничтожение до
проведения Земельным судом первого заседания "по определению цели
разбирательства". Фактически этот же суд вынес решение о
конфискации фильма 10 октября 1986 г. Раз компания "Церни" не
стала его обжаловать, утверждало Правительство, значит, оно и
является окончательным.
Принятие той или иной позиции будет означать, что заявление
было подано не вовремя.
A. Утратило ли Правительство право ссылаться
на вышеприведенное обстоятельство
36. Уполномоченный Комиссии предложил считать Правительство
утратившим такое право. Соответствующее ходатайство не выдвигалось
перед Комиссией на стадии решения вопроса о приемлемости. С его
точки зрения, то обстоятельство, что Правительство заявило
возражение, основывающееся на предельном шестимесячном сроке,
установленном статьей 26, следует рассматривать как недостаточное,
так как приводившиеся тогда доводы основывались на фактах,
отличных от тех, на которые делается ссылка сейчас.
37. Суд принимает к сведению такого рода возражения в пределах,
в каких государство - ответчик уже выдвигало их достаточно четко
перед Комиссией, и в принципе ссылка на предварительные условия
должна делаться на стадии первоначального рассмотрения вопроса о
приемлемости в той мере, в какой их характер и обстоятельства дела
это позволяют (см. среди других Решение по делу Бримон против
Бельгии от 7 июля 1989 г. Серия А, т. 260-В, с. 68, п. 36).
Если Правительство сослалось в Комиссии на правило шести
месяцев, то оно могло иметь в виду только Решение Апелляционного
суда Инсбрука от 30 июля 1985 г. Ничто не мешало ему
сформулировать уже тогда свой субсидиарный аргумент.
Следовательно, оно потеряло право заявить его перед Судом (см.
среди других источников Решение по делу Папамихалопулос и другие
против Греции от 24 июня 1993 г. Серия А, т. 260-В, с. 68, п. 36).
B. Об обоснованности основного довода Правительства
38. Практически довод Правительства сводится к тому, что "OPI"
не является лицом, "потерпевшим" от конфискации фильма, и что
заявителя касалась лишь ситуация, сложившаяся в связи с арестом
фильма.
39. Лицо может надлежащим образом претендовать на статус
"жертвы" от вмешательства в осуществление его прав по Конвенции,
если оно было непосредственно затронуто действиями,
представляющими собой такое вмешательство (см. inter alia и
mutatis mutandis Решение по делу Норрис против Ирландии от 26
октября 1988 г. Серия А, т. 142, с. 15 - 16, п. 31, и Решение по
делу "Открытая дверь" и "Дублинские повитухи" против Ирландии от
29 октября 1992 г. Серия А, т. 246, с. 22, п. 43).
40. Хотя ассоциации - заявителю не принадлежали авторские права
на конфискованную копию фильма и она не была ее собственником, тем
не менее решение о конфискации затронуло ассоциацию, сделав
невозможным показ этого фильма в ее кинотеатре в Инсбруке или где-
либо и когда-либо в Австрии. Более того, арест был промежуточной
мерой, правомерность которой была подтверждена последующим
решением о конфискации; одно нельзя отделить от другого. Наконец,
немаловажно, что управляющий ассоциации - заявителя в решении
Земельного суда от 10 октября 1986 г. по делу о конфискации назван
"заинтересованной стороной, потенциально несущей ответственность"
(см. п. 15 выше).
Поэтому ассоциация - заявитель вправе требовать статус "жертвы"
и от конфискации фильма, и от его ареста.
41. Из ранее сказанного следует, что окончательным в целях
статьи 26 было решение, вынесенное Судом второй инстанции
Инсбрука, от 25 марта 1987, которое было доведено до сведения
"OPI" 7 апреля (см. п. 17 выше). В соответствии со своей обычной
практикой Комиссия решила, что жалоба, которая была подана в
течение шести месяцев со дня последней даты, была направлена
своевременно. Соответственно, предварительное возражение
Правительства должно быть отвергнуто.
II. О предполагаемом нарушении статьи 10
42. В жалобе ассоциации - заявителя указывалось, что арест и
последующая конфискация фильма "Любовный собор" нарушили ее право
на свободу слова, гарантированное статьей 10 Конвенции, которая
предусматривает:
"1. Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение.
Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу
получать и распространять информацию и идеи без какого-либо
вмешательства со стороны государственных органов и независимо от
государственных границ. Настоящая статья не препятствует
государствам осуществлять лицензирование радиовещательных,
телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и
ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями,
ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые
необходимы в демократическом обществе в интересах государственной
безопасности, территориальной целостности или общественного
спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений,
для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав
других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной
конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности
правосудия".
A. Произошло ли "вмешательство" в осуществление
ассоциацией - заявителем свободы слова
43. В Комиссии Правительство признало, что вмешательство в
осуществление ассоциацией - заявителем права на свободу слова
имело место лишь в отношении ареста фильма, и это подчеркнуто в
предварительном возражении (см. п. 35 выше). Однако данное
предварительное возражение было отклонено, и вопрос о
вмешательстве подлежит рассмотрению как применительно к аресту,
так и применительно к конфискации.
Подобное вмешательство может рассматриваться как нарушение
статьи 10, если только к нему не применимы требования ее п. 2.
Поэтому Суд должен последовательно проанализировать, было ли такое
вмешательство "предусмотрено законом", преследовало ли оно
правомерную цель и было ли оно "необходимо в демократическом
обществе" для достижения данной цели.
B. Было ли вмешательство "предусмотрено законом"
44. Ассоциация - заявитель отрицала, что вмешательство было
"предусмотрено законом", утверждая, что статья 188 Уголовного
кодекса Австрии была применена неправильно. Во-первых, по ее
мнению, спорным было бы считать "уничижительным или
оскорбительным" произведение искусства, которое изображает в
сатирической форме персонажи или предметы религиозного культа. Во-
вторых, трудно ссылаться на позицию людей, которые могли по своей
воле смотреть фильм или не делать этого. В-третьих, праву на
свободу художественного творчества, гарантированному статьей 17
"a" Основного Закона, был придан недостаточный вес.
45. Суд неоднократно отмечал, что толкование и применение
национальных законов относятся к ведению прежде всего национальных
властей, в особенности судов (см. Решение по делу Корхер против
Австрии от 25 августа 1993 г. Серия А, т. 266-В, с. 36, п. 25).
Суды Инсбрука должны были найти баланс между правом на свободу
художественного творчества и правом на уважение религиозных
убеждений, гарантированным статьей 14 Основного Закона. Суд, как и
Комиссия, не находит в представленных доказательствах никаких
оснований для вывода, что право Австрии было применено
неправильно.
C. Преследовало ли вмешательство "правомерную цель"
46. Правительство утверждало, что арест и конфискация фильма
были направлены на "защиту прав других лиц", в частности права на
уважение религиозных чувств, и на "предотвращение беспорядков".
47. Как указал Суд в своем Решении по делу Коккинакис против
Греции от 25 мая 1993 г. (Серия А, т. 260-А, с. 17, п. 31),
свобода мысли, совести и религии, которая охраняется в
соответствии со статьей 9 Конвенции, является одной из основ
"демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Именно в
ее религиозном измерении заключаются один из самых жизненно важных
элементов самоидентификации верующих и их представления о жизни.
У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо
от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет
разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они
должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают
их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные
их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и
убеждений могут повлечь за собой ответственность государства, если
оно не обеспечивает спокойного пользования правом, гарантированным
статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и убеждений. В
экстремальных ситуациях результат критики или отрицания
религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует
свободе придерживаться или выражать такие убеждения.
В Решении по делу Коккинакиса Суд в контексте статьи 9 решил,
что государство может правомерно счесть необходимым принять меры
против определенных форм поведения, включая распространение
информации и идей, которые несовместимы с уважением свободы мысли,
совести и религии других лиц (там же, с. 21, п. 48). Есть
правомерное основание считать, что религиозные чувства верующих,
гарантируемые статьей 9, подверглись оскорблению вследствие
провокационного изображения предметов религиозного культа.
Подобное изображение может рассматриваться как злонамеренное
нарушение духа терпимости, который является отличительной чертой
демократического общества. Конвенцию следует рассматривать в
целом, а потому толкование и применение статьи 10 в настоящем деле
должно соответствовать логике Конвенции (см. mutatis mutandis
Решение по делу Класс и другие против Германии от 6 сентября 1978
г. Серия А, т. 28, с. 31, п. 68).
48. Обжалуемые меры основывались на статье 188 австрийского
Уголовного кодекса, которая запрещает такое отношение к предметам
религиозного культа, которое может вызвать "оправданное
негодование". Отсюда следует, что цель обжалуемых мер заключалась
в защите граждан от оскорбления их религиозных чувств при
публичном выражении взглядов другими лицами. Принимая во внимание
соответствующие формулировки решений австрийских судов, Суд
согласен с тем, что оспариваемые меры преследовали правомерную
цель в соответствии со статьей 10 п. 2, а именно "защиту прав
других лиц".
D. Были ли арест и конфискация "необходимы
в демократическом обществе"
1. Общие принципы
49. Суд неоднократно подчеркивал, что свобода слова
представляет собой одну из несущих опор демократического общества,
одно из основополагающих условий для прогресса и развития каждого
человека. Статья 10 при условии соблюдения требований п. 2
применяется не только по отношению к "информации" или "идеям",
которые благоприятно воспринимаются в обществе либо
рассматриваются как безобидные или не достойные внимания, но также
и в отношении тех, которые шокируют, обижают или вызывают
обеспокоенность у государства или части населения. Таковы
требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых
нет демократического общества (см., в частности, Решение по делу
Хэндисайд против Соединенного Королевства от 7 декабря 1976 г.
Серия А, т. 24, с. 23, п. 49).
Однако, как это подтверждается текстом статьи 10 п. 2, всякий,
кто пользуется правами и свободами, воплощенными в п. 1 данной
статьи, берет на себя "обязанности и ответственность". В их число
- в контексте религиозных мнений и убеждений - правомерно может
быть включена обязанность избегать, по мере возможности,
выражений, которые беспричинно оскорбительны для других, являются
ущемлением их прав и не привносят в публичные обсуждения ничего,
что способствовало бы прогрессу в делах человеческих.
Поэтому по принципиальным соображениям в некоторых
демократических обществах может быть сочтено необходимым
подвергать санкциям или предотвращать неподобающие нападки на
предметы религиозного культа при непременном соблюдении
требования, что любые "формальность", "условие", "ограничение" или
"санкция" будут соразмерны с преследуемой правомерной целью (см.
упомянутое выше Решение по делу Хэндисайда, там же).
50. Как и в случае с моралью, невозможно вычленить
единообразное для всей Европы представление о значении религии в
обществе (см. Решение по делу Мюллер и другие против Швейцарии от
24 мая 1988 г. Серия А, т. 133, с. 20, п. 30 и с. 22, п. 35); даже
внутри одной страны такие представления могут быть различны. По
этой причине невозможно прийти к всеохватывающему определению
того, что представляет собой допустимое вмешательство в
осуществление права на свободу слова там, где такое слово
направлено против религиозных чувств других лиц. Поэтому
национальные власти обладают широким полем усмотрения при оценке
потребности и степени такого вмешательства.
Однако это усмотрение не беспредельно. Ему сопутствует контроль
на основании Конвенции, границы которого изменчивы в зависимости
от обстоятельств. В делах, подобных настоящему, там, где имелось
вмешательство в осуществление свобод, гарантированных статьей 10
п. 1, контроль должен быть строгим в силу значимости свобод, о
которых идет речь. Необходимость любого ограничения должна быть
установлена со всей убедительностью (см. Решение по делу
"Информационсферайн Лентиа" и другие против Австрии от 24 ноября
1993 г. Серия А, т. 276, с. 15, п. 35).
2. Применение указанных выше принципов
51. Фильм, который был арестован, а затем конфискован на
основании судебных решений, вынесенных австрийскими судами,
основывался на театральной пьесе многолетней давности, но Суд
занимается только кинопроизведением, о котором идет речь.
a) Арест
52. Правительство утверждало, что арест фильма был необходим из-
за содержащихся в нем нападок на христианскую религию, особенно
римско-католическую. Эта направленность фильма подчеркивалась тем,
что он воспроизводил судебный процесс 1895 г. над автором пьесы,
положенной в основу фильма. Особенно резким и оскорбительным
выпадом против католической морали был финал фильма.
При этом следует учитывать большую роль религии в повседневной
жизни жителей Тироля. Удельный вес католиков в населении Австрии
значителен - 78%, но среди тирольцев он еще выше и составляет 87%.
Соответственно, существовала острая социальная потребность в
сохранении религиозного мира; нужно было защитить общественный
порядок, для которого фильм представлял опасность, и суды Инсбрука
не преступили в этом отношении предоставляемый им предел
усмотрения.
53. Ассоциация - заявитель утверждала, что она действовала
ответственно, стремясь избежать возможности оскорбить чьи-либо
чувства. Она подчеркнула, что планировала показать фильм в своем
кинотеатре, который был доступен только за входную плату; кроме
того, ее публика в целом состояла из лиц, интересующихся
прогрессистской культурой. И наконец, во исполнение действующего в
Тироле законодательства лица моложе семнадцати лет не были бы
допущены на просмотр фильма. Поэтому не было никакой реальной
опасности, чтобы кто-либо оказался подвержен воздействию спорного
материала против своего желания.
Комиссия по существу согласилась с этой позицией.
54. Суд отмечает прежде всего, что, хотя доступ в кинотеатр был
обусловлен входной платой и ограничением по возрасту, фильм широко
рекламировался. Общественности было достаточно хорошо известно, о
чем фильм и его основное содержание, чтобы получить ясное
представление о его характере; по этой причине даже предполагаемый
показ фильма был достаточно "публичным" и мог быть воспринят как
оскорбление чувств верующих.
55. Перед Судом стоит проблема, как уравновесить противоречивые
интересы при осуществлении двух основополагающих свобод,
гарантируемых Конвенцией, а именно: права ассоциации - заявителя
сообщать общественности спорные взгляды, что подразумевает и право
заинтересованных лиц знакомиться с такими взглядами, с одной
стороны, и права других лиц на должное уважение их свободы мысли,
совести и религии, с другой стороны. Решая эту проблему, следует
принять во внимание пределы усмотрения, оставленные национальным
властям, чей долг в демократическом обществе состоит также в том,
чтобы учитывать в границах их компетенции интересы общества в
целом.
56. Австрийские суды, распорядившись об аресте, а в последующем
и о конфискации фильма, рассматривали его как оскорбительный, в
глазах тирольской публики, выпад против римско-католической
церкви. Их Судебные решения показывают, что они с должным
вниманием отнеслись к свободе художественного творчества,
гарантированной статьей 10 Конвенции, и для которой статья 17 "a"
Основного Закона Австрии предусматривает особую защиту. Однако они
не считали, что достоинства фильма как произведения искусства или
как вклада в публичное обсуждение проблем делали извинительными
такие его черты, которые в значительной мере были бы восприняты
широкой публикой как оскорбление. После просмотра фильма в ходе
рассмотрения дела суды отметили провокационное изображение Бога
Отца, Девы Марии и Иисуса Христа (см. п. 16 выше). Содержание
фильма (см. п. 22 выше), как было сказано, не может служить
основанием для опровержения вывода, к которому пришли австрийские
суды.
Суд не может игнорировать тот факт, что римско-католическая
вера является религией подавляющего большинства тирольцев. Наложив
арест на фильм, австрийские власти действовали в интересах
обеспечения религиозного мира в этом регионе и для того, чтобы у
отдельных людей не сложилось ощущение, что их религиозные
представления стали объектом необоснованных и оскорбительных
нападок. В первую очередь именно национальным властям, которые
находятся в более выгодном положении, чем международный суд,
приходится давать оценку потребности в подобной мере в свете той
ситуации, которая складывается в данном месте и в данное время. Во
всех обстоятельствах настоящего дела Суд ни разу не счел, что
действия австрийских властей могут рассматриваться в этом
отношении как выходящие за пределы их усмотрения.
Поэтому в том, что касается ареста, Суд не видит нарушения
статьи 10.
b) Конфискация
57. Вышеупомянутые рассуждения применимы также и к конфискации,
акту, который окончательно определил законность ареста и, согласно
законодательству Австрии, был обычным продолжением последнего.
Статья 10 не может быть истолкована как запрещающая конфискацию
в публичном интересе предметов, использование которых должным
образом правомерно было признано незаконным (см. вышеупомянутое
Решение по делу Хэндисайда, с. 30, п. 63). Хотя конфискация делает
невозможным показ фильма где-либо на территории Австрии в будущем,
Суд считает, что использованные средства не являются
несоразмерными преследуемой законной цели, а потому национальные
власти не превысили в этом отношении пределов своего усмотрения.
Соответственно, нарушение статьи 10 не имело места и в том, что
касается конфискации.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
1. Постановил единогласно, что Правительство утратило право
ссылаться на свое субсидиарное предварительное возражение;
2. Отверг единогласно предварительное возражение Правительства;
3. Постановил шестью голосами против трех, что ни арест, ни
конфискация не были нарушением статьи 10 Конвенции.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во
Дворце прав человека в Страсбурге 20 сентября 1994 г.
Председатель
Рольф РИССДАЛ
Грефье
Герберт ПЕТЦОЛЬД
В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 53 п. 2
Регламента Суда к настоящему Решению прилагаются отдельные мнения
судей.
СОВМЕСТНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ ПАЛМ,
ПЕККАНЕНА И МАКАРЧИКА
1. Мы сожалеем, что не можем согласиться с большинством в том,
что нарушения статьи 10 не было.
2. Суд встретился с необходимостью найти равновесие между двумя
правами Конвенции, вступившими в очевидный конфликт друг с другом.
Это, с одной стороны, право на свободу религии (статья 9), на
которое ссылается Правительство, и, с другой стороны, право на
свободу слова (статья 10), на которое ссылается ассоциация -
заявитель. Так как дело касается ограничений последнего права,
наши рассуждения будут концентрироваться вокруг того, были ли они
"необходимы в демократическом обществе", а потому допустимы в силу
п. 2 статьи 10.
3. Как справедливо заявляет большинство, вторя знаменитой
выдержке из Судебного решения по делу Хэндисайд против
Соединенного Королевства от 7 декабря 1976 г. (Серия А, т. 24),
свобода слова является одной из фундаментальных опор
"демократического общества"; она применяется не только по
отношению к "информации" или "идеям", которые благоприятно
воспринимаются в обществе либо рассматриваются как безобидные или
недостойные внимания, но также и в отношении тех, что шокируют,
обижают или вызывают обеспокоенность у государства или части
населения. Нет смысла гарантировать эту свободу лишь постольку,
поскольку она используется в соответствии с общепринятым мнением.
Отсюда следует, что условия статьи 10 п. 2, в рамках которых
может в исключительных случаях допускаться вмешательство в
осуществление права на свободу слова, должны толковаться узко;
пределы усмотрения государства в данной области не могут быть
широкими.
В частности, власти государства не должны произвольно решать,
может ли конкретное заявление "привнести в публичные обсуждения
что-либо способное содействовать прогрессу в делах человеческих",
подобное решение не должно отражать представления властей "о
прогрессе".
4. Необходимость конкретного вмешательства для достижения
правомерной цели должна быть убедительно установлена (см. Решение
по делу "Информационсферайн Лентиа" и другие против Австрии от 24
ноября 1993 г. Серия А, т. 276, с. 15, п. 35). Это более чем
справедливо в таких случаях, как настоящее дело, где вмешательство
в виде ареста приобретает форму предварительного ограничения (см.
mutatis mutandis Решение по делу "Обсервер" и "Гардиан" против
Соединенного Королевства от 26 ноября 1991 г. Серия А, т. 216, с.
30, п. 60). Существует опасность, что подобное предварительное
ограничение, если оно будет применяться для защиты интересов
могущественных групп в обществе, может пагубно сказаться на
терпимости, от которой зависит сохранение плюралистической
демократии.
5. Суд был совершенно прав, когда указал, что те, кто создает,
распространяет или выставляет произведения искусства, содействуя
обмену мнениями или идеями и самореализации личности, делают нечто
жизненно важное для демократического общества, а потому на
государство налагается обязанность не вмешиваться чрезмерно в их
свободу выражения мнений (см. Решение по делу Мюллер и другие
против Швейцарии от 24 мая 1988 г. Серия А, т. 133, с. 22, п. 33).
Мы также согласны с тем, что хотя не все при этом может считаться
произведением искусства в общепринятом смысле, но те, кто
обращается к широкой публике, не могут на этом основании быть
освобождены от возлагаемых на них "обязанностей и
ответственности", их объем и характер зависят от ситуации и
используемых средств (см. упомянутое выше Решение по делу Мюллер и
другие, с. 22, п. 34).
6. Формулировки Конвенции четко не гарантируют права на защиту
религиозных чувств. Более того, подобное право нельзя вывести из
права на свободу вероисповедания, которое в действительности
включает в себя право критиковать религиозные представления других
лиц.
Тем не менее следует согласиться, что некоторые меры защиты
религиозных чувств определенной части общества от критики и
оскорблений могут быть правомерными в целях статьи 10;
толерантность работает в обе стороны, и если грубые нападки на
репутацию религиозных групп будут дозволены, то пострадает
демократический характер общества. Соответственно, нужно принять и
то, что установление пределов публичному выражению такой критики и
оскорблений может быть "необходимым в демократическом обществе".
До сих пор, но не далее, мы можем согласиться с большинством.
7. Долг и обязанность любого лица, которое хочет
воспользоваться свободой слова, состоят в том, чтобы со своей
стороны умерить, насколько это возможно и разумно, обиды,
наносимые другим лицам. Если оно не делает этого либо если то, что
лицо делает, окажется недостаточным, тогда только может вмешаться
государство.
Даже если потребность в запретах и будет очевидна, то
соответствующие меры должны быть "соразмерны преследуемой
правомерной цели". Согласно устоявшейся практике Суда, с которой
мы полностью согласны, следует стремиться к другому, менее
репрессивному решению проблемы (см. в качестве примера упомянутое
выше Решение по делу "Информационсферайн Лентиа" и другие, с. 16,
п. 39).
Необходимость в репрессивных действиях, вплоть до полного
запрета пользоваться свободой слова, может быть приемлема, если
поведение, о котором идет речь, достигает такой высокой степени
злоупотребления и подходит столь близко к отрицанию свободы
вероисповедания других лиц, что само утрачивает право на терпимое
отношение к себе со стороны общества.
8. Относительно необходимости каких-либо действий со стороны
государства в данном деле мы хотели бы подчеркнуть различие между
настоящим случаем и делом Мюллер и другие, в котором Суд не нашел
нарушения статьи 10. Картины г-на Мюллера были доступны для
обозрения широкой публике без каких-либо ограничений, так что они
могли попасть и действительно попали на глаза людям, которым они
казались неприличными.
9. В отличие от картин г-на Мюллера фильм предназначался для
платного показа аудитории "искусствоведческого кинотеатра",
который обслуживал относительно немногочисленную публику, любящую
экспериментальное кино. Поэтому маловероятно, чтобы в его
аудитории оказались люди, не заинтересованные в том, чтобы увидеть
фильм.
Более того, эта аудитория получила достаточную возможность
предварительно ознакомиться с характером фильма. В отличие от
большинства мы считаем, что объявления, выпущенные ассоциацией -
заявителем, были направлены на предоставление информации о
критическом подходе фильма к римско-католической вере; и в самом
деле, сделано это было достаточно четко, с тем чтобы позволить
лицам, чувствительным к религиозным вопросам, со знанием дела
принять решение воздержаться от посещения.
Таким образом, вероятность того, чтобы в настоящем случае кто-
нибудь непредумышленно столкнулся с неприемлемыми для него
материалами, невелика.
Поэтому мы заключаем, что ассоциация - заявитель действовала
ответственно и таким образом, чтобы ограничить возможные
предвидимые отрицательные последствия показа фильма.
10. И наконец, как это было заявлено ассоциацией - заявителем и
не отрицалось Правительством, поскольку закон Тироля запрещал
показывать такой фильм лицам моложе семнадцати лет, в анонсе
ассоциации - заявителя содержалось уведомление об этом.
При таких обстоятельствах опасность того, что фильм увидят
лица, для которых он не подходит по возрасту, можно сбросить со
счетов.
Таким образом, у австрийских властей имелась возможность
применения менее жесткой меры, чем арест фильма, и одновременно
смягчения возможных последствий его показа.
11. Мы не отрицаем, что показ фильма мог бы оскорбить
религиозные чувства некоторой части населения Тироля. Однако,
принимая во внимание меры, фактически принятые ассоциацией -
заявителем в интересах охраны тех, кто мог бы счесть себя
оскорбленным, и защиту, предоставляемую австрийским
законодательством тем, кто не достиг семнадцати лет, мы, взвесив
все, полагаем, что арест и конфискация фильма, о котором идет
речь, были несоразмерны преследуемой правомерной цели.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
CASE OF OTTO-PREMINGER-INSTITUT v. AUSTRIA
JUDGMENT
(Strasbourg, 20.IX.1994)
In the case of Otto-Preminger-Institut v. Austria <*>,
--------------------------------
Note by the Registrar.
<*> The case is numbered 11/1993/406/485. The first number is
the case's position on the list of cases referred to the Court in
the relevant year (second number). The last two numbers indicate
the case's position on the list of cases referred to the Court
since its creation and on the list of the corresponding
originating applications to the Commission.
The European Court of Human Rights, sitting, in accordance with
Article 43 (art. 43) of the Convention for the Protection of Human
Rights and Fundamental Freedoms ("the Convention") and the
relevant provisions of the Rules of Court, as a Chamber composed
of the following judges:
Mr R. Ryssdal, President,
Mr F. {Golcuklu} <*>,
Mr F. Matscher,
Mr B. Walsh,
Mr R. Macdonald,
Mrs E. Palm,
Mr R. Pekkanen,
Mr J. Makarczyk,
Mr D. Gotchev,
and also of Mr M.-A. Eissen, Registrar, and Mr H. Petzold,
Deputy Registrar,
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Having deliberated in private on 25 November 1993 and on 20
April and 23 August 1994,
Delivers the following judgment, which was adopted on the last-
mentioned date:
PROCEDURE
1. The case was referred to the Court by the European
Commission of Human Rights ("the Commission") on 7 April 1993 and
by the Government of the Austrian Republic ("the Government") on
14 May 1993, within the three-month time-limit laid down by
Article 32 para. 1 and Article 47 (art. 32-1, art. 47) of the
Convention. It originated in an application (no. 13470/87) against
Austria lodged with the Commission under Article 25 (art. 25) on 6
October 1987 by a private association with legal personality under
Austrian law, Otto-Preminger-Institut {fur} audiovisuelle
Mediengestaltung (OPI).
The Commission's request referred to Articles 44 and 48 (art.
44, art. 48) and to the declaration whereby Austria recognised the
compulsory jurisdiction of the Court (Article 46) (art. 46); the
Government's application referred to Articles 44 and 48 (art. 44,
art. 48). The object of the request and the application was to
obtain a decision as to whether the facts of the case disclosed a
breach by the respondent State of its obligations under Article 10
(art. 10).
2. In response to the enquiry made in accordance with Rule 33
para. 3 (d) of the Rules of Court, the applicant association
stated that it wished to take part in the proceedings and
designated the lawyer who would represent it (Rule 30).
3. The Chamber to be constituted included ex officio Mr F.
Matscher, the elected judge of Austrian nationality (Article 43 of
the Convention) (art. 43), and Mr R. Ryssdal, the President of the
Court (Rule 21 para. 3 (b)). On 23 April 1993, in the presence of
the Registrar, the President drew by lot the names of the other
seven members, namely Mr F. {Golcuklu}, Mr B. Walsh, Mr R.
Macdonald, Mrs E. Palm, Mr R. Pekkanen, Mr J. Makarczyk and Mr D.
Gotchev (Article 43 in fine of the Convention and Rule 21 para. 4)
(art. 43).
4. As President of the Chamber (Rule 21 para. 5), Mr Ryssdal,
acting through the Registrar, consulted the Agent of the
Government, the applicant association's representative and the
Delegate of the Commission on the organisation of the proceedings
(Rules 37 para. 1 and 38). Pursuant to the orders made in
consequence, the Registrar received the Government's memorial on
24 September 1993 and the applicant's memorial on 1 October 1993.
The Secretary to the Commission informed the Registrar that the
Delegate would submit his observations at the hearing.
5. On 2 September 1993 the President granted leave to two non-
governmental organisations, "Article 19" and Interights, to submit
written observations on specific aspects of the case (Rule 37
para. 1). Their observations were received at the registry on 15
October.
6. On 14 October 1993 the Commission produced certain documents
which the Registrar had sought from it on the President's
instructions.
7. On 27 October 1993 the Chamber decided under Rule 41 para.1
to view the film Das Liebeskonzil, as requested by the applicant.
A private showing was held on 23 November 1993.
8. In accordance with the President's decision, the hearing
took place in public in the Human Rights Building, Strasbourg, on
24 November.
There appeared before the Court:
(a) for the Government
Mr W. Okresek, Head of the International Affairs
Division, Department of the
Constitution, Federal Chancellery, Agent,
Mr C. Mayerhofer, Federal Ministry of Justice,
Mr M. Schmidt, Federal Ministry of Foreign Affairs, Advisers;
(b) for the Commission
Mr M.P. {Pellonpaa}, Delegate;
(c) for the applicant association
Mr F. {Hopfel}, Professor of Law at the University
of Innsbruck, Verteidiger in Strafsachen, Counsel.
The Court heard their addresses as well as replies to its
questions.
AS TO THE FACTS
I. The particular circumstances of the case
9. The applicant, Otto-Preminger-Institut {fur} audiovisuelle
Mediengestaltung (OPI), is a private association under Austrian
law established in Innsbruck. According to its articles of
association, it is a non-profit-making organisation, its general
aim being to promote creativity, communication and entertainment
through the audiovisual media. Its activities include operating a
cinema called "Cinematograph" in Innsbruck.
10. The applicant association announced a series of six
showings, which would be accessible to the general public, of the
film Das Liebeskonzil ("Council in Heaven") by Werner Schroeter
(see paragraph 22 below). The first of these showings was
scheduled for 13 May 1985. All were to take place at 10.00 p.m.
except for one {matinee} performance on 19 May at 4 p.m.
This announcement was made in an information bulletin
distributed by OPI to its 2,700 members and in various display
windows in Innsbruck including that of the Cinematograph itself.
It was worded as follows:
"Oskar Panizza's satirical tragedy set in Heaven was filmed by
Schroeter from a performance by the Teatro Belli in Rome and set
in the context of a reconstruction of the writer's trial and
conviction in 1895 for blasphemy. Panizza starts from the
assumption that syphilis was God's punishment for man's
fornication and sinfulness at the time of the Renaissance,
especially at the court of the Borgia Pope Alexander VI. In
Schroeter's film, God's representatives on Earth carrying the
insignia of worldly power closely resemble the heavenly
protagonists.
Trivial imagery and absurdities of the Christian creed are
targeted in a caricatural mode and the relationship between
religious beliefs and worldly mechanisms of oppression is
investigated."
In addition, the information bulletin carried a statement to
the effect that, in accordance with the Tyrolean Cinemas Act
(Tiroler Lichtspielgesetz), persons under seventeen years of age
were prohibited from seeing the film.
A regional newspaper also announced the title of the film and
the date and place of the showing without giving any particulars
as to its contents.
11. At the request of the Innsbruck diocese of the Roman
Catholic Church, the public prosecutor instituted criminal
proceedings against OPI's manager, Mr Dietmar Zingl, on 10 May
1985. The charge was "disparaging religious doctrines"
({Herabwurdigung religioser} Lehren), an act prohibited by section
188 of the Penal Code (Strafgesetzbuch - see paragraph 25 below).
12. On 12 May 1985, after the film had been shown at a private
session in the presence of a duty judge (Journalrichter), the
public prosecutor made an application for its seizure under
section 36 of the Media Act (Mediengesetz - see paragraph 29
below). This application was granted by the Innsbruck Regional
Court (Landesgericht) the same day. As a result, the public
showings announced by OPI, the first of which had been scheduled
for the next day, could not take place.
Those who attended at the time set for the first showing were
treated to a reading of the script and a discussion instead.
As Mr Zingl had returned the film to the distributor, the
"Czerny" company in Vienna, it was in fact seized at the latter's
premises on 11 June 1985.
13. An appeal by Mr Zingl against the seizure order, filed with
the Innsbruck Court of Appeal (Oberlandesgericht), was dismissed
on 30 July 1985. The Court of Appeal considered that artistic
freedom was necessarily limited by the rights of others to freedom
of religion and by the duty of the State to safeguard a society
based on order and tolerance. It further held that indignation was
"justified" for the purposes of section 188 of the Penal Code only
if its object was such as to offend the religious feelings of an
average person with normal religious sensitivity. That condition
was fulfilled in the instant case and forfeiture of the film could
be ordered in principle, at least in "objective proceedings" (see
paragraph 28 below). The wholesale derision of religious feeling
outweighed any interest the general public might have in
information or the financial interests of persons wishing to show
the film.
14. On 24 October 1985 the criminal prosecution against Mr
Zingl was discontinued and the case was pursued in the form of
"objective proceedings" under section 33 para. 2 of the Media Act
aimed at suppression of the film.
15. On 10 October 1986 a trial took place before the Innsbruck
Regional Court. The film was again shown in closed session; its
contents were described in detail in the official record of the
hearing.
Mr Zingl appears in the official record of the hearing as a
witness. He stated that he had sent the film back to the
distributor following the seizure order because he wanted nothing
more to do with the matter.
It appears from the judgment - which was delivered the same day
- that Mr Zingl was considered to be a "potentially liable
interested party" (Haftungsbeteiligter).
The Regional Court found it to be established that the
distributor of the film had waived its right to be heard and had
agreed to the destruction of its copy of the film.
16. In its judgment the Regional Court ordered the forfeiture
of the film. It held:
"The public projection scheduled for 13 May 1985 of the film
Das Liebeskonzil, in which God the Father is presented both in
image and in text as a senile, impotent idiot, Christ as a cretin
and Mary Mother of God as a wanton lady with a corresponding
manner of expression and in which the Eucharist is ridiculed, came
within the definition of the criminal offence of disparaging
religious precepts as laid down in section 188 of the Penal Code."
The court's reasoning included the following:
"The conditions of section 188 of the Penal Code are
objectively fulfilled by this portrayal of the divine persons -
God the Father, Mary Mother of God and Jesus Christ are the
central figures in Roman Catholic religious doctrine and practice,
being of the most essential importance, also for the religious
understanding of the believers - as well as by the above-mentioned
expressions concerning the Eucharist, which is one of the most
important mysteries of the Roman Catholic religion, the more so in
view of the general character of the film as an attack on
Christian religions ...
... Article 17a of the Basic Law (Staatsgrundgesetz) guarantees
the freedom of artistic creation and the publication and teaching
of art. The scope of artistic freedom was broadened (by the
introduction of that article) to the extent that every form of
artistic expression is protected and limitations of artistic
freedom are no longer possible by way of an express legal
provision but may only follow from the limitations inherent in
this freedom ... . Artistic freedom cannot be unlimited. The
limitations on artistic freedom are to be found, firstly, in other
basic rights and freedoms guaranteed by the Constitution (such as
the freedom of religion and conscience), secondly, in the need for
an ordered form of human coexistence based on tolerance, and
finally in flagrant and extreme violations of other interests
protected by law (Verletzung anderer rechtlich {geschutzter
Guter}), the specific circumstances having to be weighed up
against each other in each case, taking due account of all
relevant considerations ...
The fact that the conditions of section 188 of the Penal Code
are fulfilled does not automatically mean that the limit of the
artistic freedom guaranteed by Article 17a of the Basic Law has
been reached. However, in view of the above considerations and the
particular gravity in the instant case - which concerned a film
primarily intended to be provocative and aimed at the Church - of
the multiple and sustained violation of legally protected
interests, the basic right of artistic freedom will in the instant
case have to come second.
..."
17. Mr Zingl appealed against the judgment of the Regional
Court, submitting a declaration signed by some 350 persons who
protested that they had been prevented from having free access to
a work of art, and claiming that section 188 of the Penal Code had
not been interpreted in line with the guarantee of freedom of art
laid down by Article 17a of the Basic Law.
The Innsbruck Court of Appeal declared the appeal inadmissible
on 25 March 1987. It found that Mr Zingl had no standing, as he
was not the owner of the copyright of the film. The judgment was
notified to OPI on 7 April 1987.
18. Prompted by the applicant association's lawyer, the then
Minister for Education, Arts and Sports, Dr Hilde Hawlicek, wrote
a private letter to the Attorney General (Generalprokurator)
suggesting the filing of a plea of nullity for safeguarding the
law (Nichtigkeitsbeschwerde zur Wahrung des Gesetzes) with the
Supreme Court (Oberster Gerichtshof). The letter was dated 18 May
1987 and mentioned, inter alia, Article 10 (art. 10) of the
Convention.
The Attorney General decided on 26 July 1988 that there were no
grounds for filing such a plea of nullity. The decision mentioned,
inter alia, that the Attorney General's Department
(Generalprokuratur) had long held the view that artistic freedom
was limited by other basic rights and referred to the ruling of
the Supreme Court in the case concerning the film Das Gespenst
("The Ghost" - see paragraph 26 below); in the Attorney General's
opinion, in that case the Supreme Court had "at least not
disapproved" of that view ("Diese Auffassung ... wurde vom
Obersten Gerichtshof ... zumindest nicht missbilligt").
19. There have been theatre performances of the original play
in Austria since then: in Vienna in November 1991, and in
Innsbruck in October 1992. In Vienna the prosecuting authorities
took no action. In Innsbruck several criminal complaints
(Strafanzeigen) were laid by private persons; preliminary
investigations were conducted, following which the prosecuting
authorities decided to discontinue the proceedings.
II. The film "Das Liebeskonzil"
20. The play on which the film is based was written by Oskar
Panizza and published in 1894. In 1895 Panizza was found guilty by
the Munich Assize Court (Schwurgericht) of "crimes against
religion" and sentenced to a term of imprisonment. The play was
banned in Germany although it continued in print elsewhere.
21. The play portrays God the Father as old, infirm and
ineffective, Jesus Christ as a "mummy's boy" of low intelligence
and the Virgin Mary, who is obviously in charge, as an
unprincipled wanton. Together they decide that mankind must be
punished for its immorality. They reject the possibility of
outright destruction in favour of a form of punishment which will
leave it both "in need of salvation" and "capable of redemption".
Being unable to think of such a punishment by themselves, they
decide to call on the Devil for help.
The Devil suggests the idea of a sexually transmitted
affliction, so that men and women will infect one another without
realising it; he procreates with Salome to produce a daughter who
will spread it among mankind. The symptoms as described by the
Devil are those of syphilis.
As his reward, the Devil claims freedom of thought; Mary says
that she will "think about it". The Devil then dispatches his
daughter to do her work, first among those who represent worldly
power, then to the court of the Pope, to the bishops, to the
convents and monasteries and finally to the common people.
22. The film, directed by Werner Schroeter, was released in
1981. It begins and ends with scenes purporting to be taken from
the trial of Panizza in 1895. In between, it shows a performance
of the play by the Teatro Belli in Rome. The film portrays the God
of the Jewish religion, the Christian religion and the Islamic
religion as an apparently senile old man prostrating himself
before the Devil with whom he exchanges a deep kiss and calling
the Devil his friend. He is also portrayed as swearing by the
Devil. Other scenes show the Virgin Mary permitting an obscene
story to be read to her and the manifestation of a degree of
erotic tension between the Virgin Mary and the Devil. The adult
Jesus Christ is portrayed as a low grade mental defective and in
one scene is shown lasciviously attempting to fondle and kiss his
mother's breasts, which she is shown as permitting. God, the
Virgin Mary and Christ are shown in the film applauding the Devil.
III. Relevant domestic law and practice
23. Religious freedom is guaranteed by Article 14 of the Basic
Law, which reads:
"(1) Complete freedom of beliefs and conscience is guaranteed
to everyone.
(2) Enjoyment of civil and political rights shall be
independent of religious confessions; however, a religious
confession may not stand in the way of civic duties.
(3) No one shall be compelled to take any church-related action
or to participate in any church-related celebration, except in
pursuance of a power conferred by law on another person to whose
authority he is subject."
24. Artistic freedom is guaranteed by Article 17a of the Basic
Law, which provides:
"There shall be freedom of artistic creation and of the
publication and teaching of art."
25. Section 188 of the Penal Code reads as follows:
"Whoever, in circumstances where his behaviour is likely to
arouse justified indignation, disparages or insults a person who,
or an object which, is an object of veneration of a church or
religious community established within the country, or a dogma, a
lawful custom or a lawful institution of such a church or
religious community, shall be liable to a prison sentence of up to
six months or a fine of up to 360 daily rates."
26. The leading judgment of the Supreme Court on the
relationship between the above two provisions was delivered after
a plea of nullity for safeguarding the law filed by the Attorney
General in a case concerning forfeiture of the film Das Gespenst
("The Ghost") by Herbert Achternbusch. Although the plea was
dismissed on purely formal grounds without any decision on the
merits, it appeared obliquely from the judgment that if a work of
art impinges on the freedom of religious worship guaranteed by
Article 14 of the Basic Law, that may constitute an abuse of the
freedom of artistic expression and therefore be contrary to the
law (judgment of 19 December 1985, Medien und Recht (Media and
Law) 1986, no. 2, p. 15).
27. A media offence (Medieninhaltsdelikt) is defined as "[a]n
act entailing liability to a judicial penalty, committed through
the content of a publication medium, consisting in a communication
or performance aimed at a relatively large number of persons"
(section 1 para. 12 of the Media Act). Criminal liability for such
offences is determined according to the general penal law, in so
far as it is not derogated from or added to by special provisions
of the Media Act (section 28 of the Media Act).
28. A specific sanction provided for by the Media Act is
forfeiture (Einziehung) of the publication concerned (section 33).
Forfeiture may be ordered in addition to any normal sanction under
the Penal Code (section 33 para. 1).
If prosecution or conviction of any person for a criminal
offence is not possible, forfeiture can also be ordered in
separate so-called "objective" proceedings for the suppression of
a publication, as provided for under section 33 para. 2 of the
Media Act, by virtue of which:
"Forfeiture shall be ordered in separate proceedings at the
request of the public prosecutor if a publication in the media
satisfies the objective definition of a criminal offence and if
the prosecution of a particular person cannot be secured or if
conviction of such person is impossible on grounds precluding
punishment ..."
29. The seizure (Beschlagnahme) of a publication pending the
decision on forfeiture may be effected pursuant to section 36 of
the Media Act, which reads:
"1. The court may order the seizure of the copies intended for
distribution to the public of a work published through the media
if it can be assumed that forfeiture will be ordered under section
33 and if the adverse consequences of such seizure are not
disproportionate to the legitimate interests served thereby.
Seizure may not be effected in any case if such legitimate
interests can also be served by publication of a notice concerning
the criminal proceedings instituted.
2. Seizure presupposes the prior or simultaneous institution of
criminal proceedings or objective proceedings concerning a media
offence and an express application to that effect by the public
prosecutor or the complainant in separate proceedings.
3. The decision ordering seizure shall mention the passage or
part of the published work and the suspected offence having
prompted the seizure ...
4 - 5. ..."
30. The general law of criminal procedure applies to the
prosecution of media offences and to objective proceedings.
Although in objective proceedings the owner or publisher of the
published work does not stand accused of any criminal offence, he
is treated as a full party, by virtue of section 41 para. 5, which
reads:
"[In criminal proceedings or objective proceedings concerning a
media offence] the media owner (publisher) shall be summoned to
the hearing. He shall have the rights of the accused; in
particular, he shall be entitled to the same defences as the
accused and to appeal against the judgment on the merits ..."
PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION
31. The applicant association applied to the Commission on 6
October 1987. It alleged violations of Article 10 (art. 10) of the
Convention.
32. On 12 April 1991 the Commission declared the application
(no. 13470/87) admissible.
In its report adopted on 14 January 1993 (Article 31) (art.
31), the Commission expressed the opinion that there had been a
violation of Article 10 (art. 10):
(a) as regards the seizure of the film (nine votes to five);
(b) as regards the forfeiture of the film (thirteen votes to
one).
The full text of the Commission's opinion and of the three
dissenting opinions contained in the report is reproduced as an
annex to this judgment <*>.
--------------------------------
Note by the Registrar.
<*> For practical reasons this annex will appear only with the
printed version of the judgment (volume 295-A of Series A of the
Publications of the Court), but a copy of the Commission's report
is obtainable from the registry.
FINAL SUBMISSIONS TO THE COURT
33. The Government, in their memorial, requested the Court
"to reject the application as inadmissible under Article 27
para. 3 (art. 27-3) of the Convention for failure to observe the
six-month rule in Article 26 (art. 26) of the Convention, or
alternatively, to state that there has been no violation of
Article 10 (art. 10) of the Convention in connection with the
seizure and subsequent forfeiture of the film".
34. At the hearing, the applicant asked the Court to
"decide in favour of the applicant association and find that
the seizure and forfeiture of the film were in breach of the
Republic of Austria's obligations arising from Article 10 (art.
10) of the Convention, and that just satisfaction as specified be
afforded to the applicant association".
AS TO THE LAW
I. The Government's preliminary objections
35. The Government maintained that the application, which was
introduced on 6 October 1987 (see paragraph 31 above), had been
lodged with the Commission after the expiry of the six-month time-
limit laid down in Article 26 (art. 26) of the Convention, which
reads:
"The Commission may only deal with the matter ... within a
period of six months from the date on which the final decision was
taken."
In the first place, they argued that the applicant association
(OPI) was a "party" only in the proceedings as to the seizure of
the film, not its forfeiture. The final domestic decision was
therefore that of the Innsbruck Court of Appeal confirming the
seizure order (30 July 1985).
In the alternative, the Government pointed out that the
distributor of the film, the "Czerny" company, being the sole
holder of the rights to the only copy of the film, had consented
to its destruction before the first hearing in the "objective
proceedings" by the Innsbruck Regional Court. That court had in
fact ordered the forfeiture of the film on 10 October 1986. The
"Czerny" company not having appealed against that order, the
Government argued that it should be counted the final domestic
decision.
Acceptance of either position would mean that the application
was out of time.
A. Whether the Government is estopped from relying on its
alternative submission
36. The Delegate of the Commission suggested that the
Government should be considered estopped from invoking its
alternative plea, which had not been raised before the Commission
at the admissibility stage. In his view, the fact that the
Government had pleaded an objection based on the time-limit of six
months laid down in Article 26 (art. 26) should not be regarded as
sufficient, since the argument made then was based on facts
different from those now relied on.
37. The Court takes cognisance of objections of this kind if
and in so far as the respondent State has already raised them
sufficiently clearly before the Commission to the extent that
their nature and the circumstances permitted. This should normally
be done at the stage of the initial examination of admissibility
(see, among many other authorities, the Bricmont v. Belgium
judgment of 7 July 1989, Series A no. 158, p. 27, para. 73).
Although the Government did invoke the six-month rule before
the Commission, they relied only on the judgment of the Innsbruck
Court of Appeal of 30 July 1985. There was nothing to prevent them
from raising their alternative argument at the same time. It
follows that they are estopped from doing so before the Court
(see, as the most recent authority, the Papamichalopoulos and
Others v. Greece judgment of 24 June 1993, Series A no. 260-B, p.
68, para. 36).
B. Whether the Government's principal plea
is well-founded
38. The Government's argument is in effect that OPI is not a
"victim" of the forfeiture of the film, as opposed to its seizure.
39. A person can properly claim to be a "victim" of an
interference with the exercise of his rights under the Convention
if he has been directly affected by the matters allegedly
constituting the interference (see, inter alia and mutatis
mutandis, the Norris v. Ireland judgment of 26 October 1988,
Series A no. 142, pp. 15-16, para. 31, and the Open Door and
Dublin Well Woman v. Ireland judgment of 29 October 1992, Series A
no. 246, p. 22, para. 43).
40. Although the applicant association was not the owner of
either the copyright or the forfeited copy of the film, it was
directly affected by the decision on forfeiture, which had the
effect of making it impossible for it ever to show the film in its
cinema in Innsbruck or, indeed, anywhere in Austria. In addition,
the seizure was a provisional measure the legality of which was
confirmed by the decision on forfeiture; the two cannot be
separated. Finally, it is not without significance that the
applicant association's manager appears in the Regional Court's
judgment of 10 October 1986 in the forfeiture proceedings as a
"potentially liable interested party" (see paragraph 15 above).
The applicant association can therefore validly claim to be a
"victim" of the forfeiture of the film as well as its seizure.
41. It follows from the foregoing that the "final decision" for
the purpose of Article 26 (art. 26) was the judgment given by the
Innsbruck Court of Appeal on 25 March 1987 and notified to OPI on
7 April (see paragraph 17 above). In accordance with its usual
practice, the Commission decided that the application, which had
been lodged within six months of the latter date, had been filed
within the requisite time-limit. The Government's preliminary
objection must accordingly be rejected.
II. Alleged violation of Article 10 (art. 10)
42. The applicant association submitted that the seizure and
subsequent forfeiture of the film Das Liebeskonzil gave rise to
violations of its right to freedom of expression as guaranteed by
Article 10 (art. 10) of the Convention, which provides:
"1. Everyone has the right to freedom of expression. This right
shall include freedom to hold opinions and to receive and impart
information and ideas without interference by public authority and
regardless of frontiers. This Article shall not prevent States
from requiring the licensing of broadcasting, television or cinema
enterprises.
2. The exercise of these freedoms, since it carries with it
duties and responsibilities, may be subject to such formalities,
conditions, restrictions or penalties as are prescribed by law and
are necessary in a democratic society, in the interests of
national security, territorial integrity or public safety, for the
prevention of disorder or crime, for the protection of health or
morals, for the protection of the reputation or rights of others,
for preventing the disclosure of information received in
confidence, or for maintaining the authority and impartiality of
the judiciary."
A. Whether there have been "interferences" with
the applicant association's freedom of expression
43. Although before the Commission the Government had conceded
the existence of an interference with the exercise by the
applicant association of its right to freedom of expression only
with respect to the seizure of the film and although the same
point was made in their preliminary objection (see paragraph 35
above), before the Court it was no longer in dispute that if the
preliminary objection were rejected both the seizure and the
forfeiture constituted such interferences.
Such interferences will entail violation of Article 10 (art.
10) if they do not satisfy the requirements of paragraph 2 (art.
10-2). The Court must therefore examine in turn whether the
interferences were "prescribed by law", whether they pursued an
aim that was legitimate under that paragraph (art. 10-2) and
whether they were "necessary in a democratic society" for the
achievement of that aim.
B. Whether the interferences were "prescribed by law"
44. The applicant association denied that the interferences
were "prescribed by law", claiming that section 188 of the
Austrian Penal Code had been wrongly applied. Firstly, it was in
its view doubtful whether a work of art dealing in a satirical way
with persons or objects of religious veneration could ever be
regarded as "disparaging or insulting". Secondly, indignation
could not be "justified" in persons who consented of their own
free will to see the film or decided not to. Thirdly, the right to
artistic freedom, as guaranteed by Article 17a of the Basic Law,
had been given insufficient weight.
45. The Court reiterates that it is primarily for the national
authorities, notably the courts, to interpret and apply national
law (see, as the most recent authority, the Chorherr v. Austria
judgment of 25 August 1993, Series A no. 266-B, p. 36, para. 25).
The Innsbruck courts had to strike a balance between the right
to artistic freedom and the right to respect for religious beliefs
as guaranteed by Article 14 of the Basic Law. The Court, like the
Commission, finds that no grounds have been adduced before it for
holding that Austrian law was wrongly applied.
C. Whether the interferences had a "legitimate aim"
46. The Government maintained that the seizure and forfeiture
of the film were aimed at "the protection of the rights of
others", particularly the right to respect for one's religious
feelings, and at "the prevention of disorder".
47. As the Court pointed out in its judgment in the case of
Kokkinakis v. Greece of 25 May 1993 (Series A no. 260-A, p. 17,
para. 31), freedom of thought, conscience and religion, which is
safeguarded under Article 9 (art. 9) of the Convention, is one of
the foundations of a "democratic society" within the meaning of
the Convention. It is, in its religious dimension, one of the most
vital elements that go to make up the identity of believers and
their conception of life.
Those who choose to exercise the freedom to manifest their
religion, irrespective of whether they do so as members of a
religious majority or a minority, cannot reasonably expect to be
exempt from all criticism. They must tolerate and accept the
denial by others of their religious beliefs and even the
propagation by others of doctrines hostile to their faith.
However, the manner in which religious beliefs and doctrines are
opposed or denied is a matter which may engage the responsibility
of the State, notably its responsibility to ensure the peaceful
enjoyment of the right guaranteed under Article 9 (art. 9) to the
holders of those beliefs and doctrines. Indeed, in extreme cases
the effect of particular methods of opposing or denying religious
beliefs can be such as to inhibit those who hold such beliefs from
exercising their freedom to hold and express them.
In the Kokkinakis judgment the Court held, in the context of
Article 9 (art. 9), that a State may legitimately consider it
necessary to take measures aimed at repressing certain forms of
conduct, including the imparting of information and ideas, judged
incompatible with the respect for the freedom of thought,
conscience and religion of others (ibid., p. 21, para. 48). The
respect for the religious feelings of believers as guaranteed in
Article 9 (art. 9) can legitimately be thought to have been
violated by provocative portrayals of objects of religious
veneration; and such portrayals can be regarded as malicious
violation of the spirit of tolerance, which must also be a feature
of democratic society. The Convention is to be read as a whole and
therefore the interpretation and application of Article 10 (art.
10) in the present case must be in harmony with the logic of the
Convention (see, mutatis mutandis, the Klass and Others v. Germany
judgment of 6 September 1978, Series A no. 28, p. 31, para. 68).
48. The measures complained of were based on section 188 of the
Austrian Penal Code, which is intended to suppress behaviour
directed against objects of religious veneration that is likely to
cause "justified indignation". It follows that their purpose was
to protect the right of citizens not to be insulted in their
religious feelings by the public expression of views of other
persons. Considering also the terms in which the decisions of the
Austrian courts were phrased, the Court accepts that the impugned
measures pursued a legitimate aim under Article 10 para. 2 (art.
10-2), namely "the protection of the rights of others".
D. Whether the seizure and the forfeiture were "necessary
in a democratic society"
1. General principles
49. As the Court has consistently held, freedom of expression
constitutes one of the essential foundations of a democratic
society, one of the basic conditions for its progress and for the
development of everyone. Subject to paragraph 2 of Article 10
(art. 10-2), it is applicable not only to "information" or "ideas"
that are favourably received or regarded as inoffensive or as a
matter of indifference, but also to those that shock, offend or
disturb the State or any sector of the population. Such are the
demands of that pluralism, tolerance and broadmindedness without
which there is no "democratic society" (see, particularly, the
Handyside v. the United Kingdom judgment of 7 December 1976,
Series A no. 24, p. 23, para. 49).
However, as is borne out by the wording itself of Article 10
para. 2 (art. 10-2), whoever exercises the rights and freedoms
enshrined in the first paragraph of that Article (art. 10-1)
undertakes "duties and responsibilities". Amongst them - in the
context of religious opinions and beliefs - may legitimately be
included an obligation to avoid as far as possible expressions
that are gratuitously offensive to others and thus an infringement
of their rights, and which therefore do not contribute to any form
of public debate capable of furthering progress in human affairs.
This being so, as a matter of principle it may be considered
necessary in certain democratic societies to sanction or even
prevent improper attacks on objects of religious veneration,
provided always that any "formality", "condition", "restriction"
or "penalty" imposed be proportionate to the legitimate aim
pursued (see the Handyside judgment referred to above, ibid.).
50. As in the case of "morals" it is not possible to discern
throughout Europe a uniform conception of the significance of
religion in society (see the {Muller} and Others v. Switzerland
judgment of 24 May 1988, Series A no. 133, p. 20, para. 30, and p.
22, para. 35); even within a single country such conceptions may
vary. For that reason it is not possible to arrive at a
comprehensive definition of what constitutes a permissible
interference with the exercise of the right to freedom of
expression where such expression is directed against the religious
feelings of others. A certain margin of appreciation is therefore
to be left to the national authorities in assessing the existence
and extent of the necessity of such interference.
The authorities' margin of appreciation, however, is not
unlimited. It goes hand in hand with Convention supervision, the
scope of which will vary according to the circumstances. In cases
such as the present one, where there has been an interference with
the exercise of the freedoms guaranteed in paragraph 1 of Article
10 (art. 10-1), the supervision must be strict because of the
importance of the freedoms in question. The necessity for any
restriction must be convincingly established (see, as the most
recent authority, the Informationsverein Lentia and Others v.
Austria judgment of 24 November 1993, Series A no. 276, p. 15,
para. 35).
2. Application of the above principles
51. The film which was seized and forfeited by judgments of the
Austrian courts was based on a theatre play, but the Court is
concerned only with the film production in question.
(a) The seizure
52. The Government defended the seizure of the film in view of
its character as an attack on the Christian religion, especially
Roman Catholicism. They maintained that the placing of the
original play in the setting of its author's trial in 1895
actually served to reinforce the anti-religious nature of the
film, which ended with a violent and abusive denunciation of what
was presented as Catholic morality.
Furthermore, they stressed the role of religion in the everyday
life of the people of Tyrol. The proportion of Roman Catholic
believers among the Austrian population as a whole was already
considerable - 78% - but among Tyroleans it was as high as 87%.
Consequently, at the material time at least, there was a
pressing social need for the preservation of religious peace; it
had been necessary to protect public order against the film and
the Innsbruck courts had not overstepped their margin of
appreciation in this regard.
53. The applicant association claimed to have acted in a
responsible way aimed at preventing unwarranted offence. It noted
that it had planned to show the film in its cinema, which was
accessible to members of the public only after a fee had been
paid; furthermore, its public consisted on the whole of persons
with an interest in progressive culture. Finally, pursuant to the
relevant Tyrolean legislation in force, persons under seventeen
years of age were not to be admitted to the film. There was
therefore no real danger of anyone being exposed to objectionable
material against their wishes.
The Commission agreed with this position in substance.
54. The Court notes first of all that although access to the
cinema to see the film itself was subject to payment of an
admission fee and an age-limit, the film was widely advertised.
There was sufficient public knowledge of the subject-matter and
basic contents of the film to give a clear indication of its
nature; for these reasons, the proposed screening of the film must
be considered to have been an expression sufficiently "public" to
cause offence.
55. The issue before the Court involves weighing up the
conflicting interests of the exercise of two fundamental freedoms
guaranteed under the Convention, namely the right of the applicant
association to impart to the public controversial views and, by
implication, the right of interested persons to take cognisance of
such views, on the one hand, and the right of other persons to
proper respect for their freedom of thought, conscience and
religion, on the other hand. In so doing, regard must be had to
the margin of appreciation left to the national authorities, whose
duty it is in a democratic society also to consider, within the
limits of their jurisdiction, the interests of society as a whole.
56. The Austrian courts, ordering the seizure and subsequently
the forfeiture of the film, held it to be an abusive attack on the
Roman Catholic religion according to the conception of the
Tyrolean public. Their judgments show that they had due regard to
the freedom of artistic expression, which is guaranteed under
Article 10 (art. 10) of the Convention (see the {Muller} and
Others judgment referred to above, p. 22, para. 33) and for which
Article 17a of the Austrian Basic Law provides specific
protection. They did not consider that its merit as a work of art
or as a contribution to public debate in Austrian society
outweighed those features which made it essentially offensive to
the general public within their jurisdiction. The trial courts,
after viewing the film, noted the provocative portrayal of God the
Father, the Virgin Mary and Jesus Christ (see paragraph 16 above).
The content of the film (see paragraph 22 above) cannot be said to
be incapable of grounding the conclusions arrived at by the
Austrian courts.
The Court cannot disregard the fact that the Roman Catholic
religion is the religion of the overwhelming majority of
Tyroleans. In seizing the film, the Austrian authorities acted to
ensure religious peace in that region and to prevent that some
people should feel the object of attacks on their religious
beliefs in an unwarranted and offensive manner. It is in the first
place for the national authorities, who are better placed than the
international judge, to assess the need for such a measure in the
light of the situation obtaining locally at a given time. In all
the circumstances of the present case, the Court does not consider
that the Austrian authorities can be regarded as having
overstepped their margin of appreciation in this respect.
No violation of Article 10 (art. 10) can therefore be found as
far as the seizure is concerned.
(b) The forfeiture
57. The foregoing reasoning also applies to the forfeiture,
which determined the ultimate legality of the seizure and under
Austrian law was the normal sequel thereto.
Article 10 (art. 10) cannot be interpreted as prohibiting the
forfeiture in the public interest of items whose use has lawfully
been adjudged illicit (see the Handyside judgment referred to
above, p. 30, para. 63). Although the forfeiture made it
permanently impossible to show the film anywhere in Austria, the
Court considers that the means employed were not disproportionate
to the legitimate aim pursued and that therefore the national
authorities did not exceed their margin of appreciation in this
respect.
There has accordingly been no violation of Article 10 (art. 10)
as regards the forfeiture either.
FOR THESE REASONS, THE COURT
1. Holds, unanimously, that the Government are estopped from
relying on their alternative preliminary objection;
2. Rejects, unanimously, the Government's primary preliminary
objection;
3. Holds, by six votes to three, that there has been no
violation of Article 10 (art. 10) of the Convention as regards
either the seizure or the forfeiture of the film.
Done in English and in French, and delivered at a public
hearing in the Human Rights Building, Strasbourg, on 20 September
1994.
Signed: Rolv RYSSDAL
President
Signed: Herbert PETZOLD
Acting Registrar
In accordance with Article 51 para. 2 (art. 51-2) of the
Convention and Rule 53 para. 2 of the Rules of Court, the joint
dissenting opinion of Mrs Palm, Mr Pekkanen and Mr Makarczyk is
annexed to the judgment.
Initialled: R. R.
Initialled: H. P.
JOINT DISSENTING OPINION OF JUDGES PALM,
PEKKANEN AND MAKARCZYK
1. We regret that we are unable to agree with the majority that
there has been no violation of Article 10 (art. 10).
2. The Court is here faced with the necessity of balancing two
apparently conflicting Convention rights against each other. In
the instant case, of course, the rights to be weighed up against
each other are the right to freedom of religion (Article 9) (art.
9), relied on by the Government, and the right to freedom of
expression (Article 10) (art. 10), relied on by the applicant
association. Since the case concerns restrictions on the latter
right, our discussion will centre on whether these were "necessary
in a democratic society" and therefore permitted by the second
paragraph of Article 10 (art. 10-2).
3. As the majority correctly state, echoing the famous passage
in the Handyside v. the United Kingdom judgment (7 December 1976,
Series A no. 24), freedom of expression is a fundamental feature
of a "democratic society"; it is applicable not only to
"information" or "ideas" that are favourably received or regarded
as inoffensive or as a matter of indifference, but particularly to
those that shock, offend or disturb the State or any sector of the
population. There is no point in guaranteeing this freedom only as
long as it is used in accordance with accepted opinion.
It follows that the terms of Article 10 para. 2 (art. 10-2),
within which an interference with the right to freedom of
expression may exceptionally be permitted, must be narrowly
interpreted; the State's margin of appreciation in this field
cannot be a wide one.
In particular, it should not be open to the authorities of the
State to decide whether a particular statement is capable of
"contributing to any form of public debate capable of furthering
progress in human affairs"; such a decision cannot but be tainted
by the authorities' idea of "progress".
4. The necessity of a particular interference for achieving a
legitimate aim must be convincingly established (see, as the most
recent authority, the Informationsverein Lentia and Others v.
Austria judgment of 24 November 1993, Series A no. 276, p. 15,
para. 35). This is all the more true in cases such as the present,
where the interference as regards the seizure takes the form of
prior restraint (see, mutatis mutandis, the Observer and Guardian
v. the United Kingdom judgment of 26 November 1991, Series A no.
216, p. 30, para. 60). There is a danger that if applied to
protect the perceived interests of a powerful group in society,
such prior restraint could be detrimental to that tolerance on
which pluralist democracy depends.
5. The Court has rightly held that those who create, perform,
distribute or exhibit works of art contribute to exchange of ideas
and opinions and to the personal fulfilment of individuals, which
is essential for a democratic society, and that therefore the
State is under an obligation not to encroach unduly on their
freedom of expression (see the {Muller} and Others v. Switzerland
judgment of 24 May 1988, Series A no. 133, p. 22, para. 33). We
also accept that, whether or not any material can be generally
considered a work of art, those who make it available to the
public are not for that reason exempt from their attendant "duties
and responsibilities"; the scope and nature of these depend on the
situation and on the means used (see the {Muller} and Others
judgment referred to above, p. 22, para. 34).
6. The Convention does not, in terms, guarantee a right to
protection of religious feelings. More particularly, such a right
cannot be derived from the right to freedom of religion, which in
effect includes a right to express views critical of the religious
opinions of others.
Nevertheless, it must be accepted that it may be "legitimate"
for the purpose of Article 10 (art. 10) to protect the religious
feelings of certain members of society against criticism and abuse
to some extent; tolerance works both ways and the democratic
character of a society will be affected if violent and abusive
attacks on the reputation of a religious group are allowed.
Consequently, it must also be accepted that it may be "necessary
in a democratic society" to set limits to the public expression of
such criticism or abuse. To this extent, but no further, we can
agree with the majority.
7. The duty and the responsibility of a person seeking to avail
himself of his freedom of expression should be to limit, as far as
he can reasonably be expected to, the offence that his statement
may cause to others. Only if he fails to take necessary action, or
if such action is shown to be insufficient, may the State step in.
Even if the need for repressive action is demonstrated, the
measures concerned must be "proportionate to the legitimate aim
pursued"; according to the case-law of the Court, which we
endorse, this will generally not be the case if another, less
restrictive solution was available (see, as the most recent
authority, the Informationsverein Lentia and Others judgment
referred to above, p. 16, para. 39).
The need for repressive action amounting to complete prevention
of the exercise of freedom of expression can only be accepted if
the behaviour concerned reaches so high a level of abuse, and
comes so close to a denial of the freedom of religion of others,
as to forfeit for itself the right to be tolerated by society.
8. As regards the need for any State action at all in this
case, we would stress the distinctions between the present case
and that of {Muller} and Others, in which no violation of Article
10 (art. 10) was found. Mr {Muller's} paintings were accessible
without restriction to the public at large, so that they could be
- and in fact were - viewed by persons for whom they were
unsuitable.
9. Unlike the paintings by Mr {Muller}, the film was to have
been shown to a paying audience in an "art cinema" which catered
for a relatively small public with a taste for experimental films.
It is therefore unlikely that the audience would have included
persons not specifically interested in the film.
This audience, moreover, had sufficient opportunity of being
warned beforehand about the nature of the film. Unlike the
majority, we consider that the announcement put out by the
applicant association was intended to provide information about
the critical way in which the film dealt with the Roman Catholic
religion; in fact, it did so sufficiently clearly to enable the
religiously sensitive to make an informed decision to stay away.
It thus appears that there was little likelihood in the instant
case of anyone being confronted with objectionable material
unwittingly.
We therefore conclude that the applicant association acted
responsibly in such a way as to limit, as far as it could
reasonably have been expected to, the possible harmful effects of
showing the film.
10. Finally, as was stated by the applicant association and not
denied by the Government, it was illegal under Tyrolean law for
the film to be seen by persons under seventeen years of age and
the announcement put out by the applicant association carried a
notice to that effect.
Under these circumstances, the danger of the film being seen by
persons for whom it was not suitable by reason of their age can be
discounted.
The Austrian authorities thus had available to them, and
actually made use of, a possibility less restrictive than seizure
of the film to prevent any unwarranted offence.
11. We do not deny that the showing of the film might have
offended the religious feelings of certain segments of the
population in Tyrol. However, taking into account the measures
actually taken by the applicant association in order to protect
those who might be offended and the protection offered by Austrian
legislation to those under seventeen years of age, we are, on
balance, of the opinion that the seizure and forfeiture of the
film in question were not proportionate to the legitimate aim
pursued.
|
