ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 октября 2006 года
Дело N 25-о06-25сп
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Галиуллина З.Ф.,
судей Ахметова Р.Ф.,
Ламинцевой С.А.
рассмотрела в судебном заседании от 18 октября 2006 года
кассационное представление государственного обвинителя Сагиян О.В.
на приговор Астраханского областного суда от 18 июля 2006 года,
которым
С., родившийся 8 августа 1980 года, ранее не судимый, -
оправдан по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "е", "з", 222 ч. 1 УК РФ на
основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.
Постановлено признать за С. в соответствии со ст. 134 УПК РФ
право на реабилитацию.
Заслушав доклад судьи Ахметова Р.Ф., мнение прокурора
Аверкиевой В.А., поддержавшей доводы кассационного представления,
Судебная коллегия
установила:
вердиктом коллегии присяжных заседателей от 13 июля 2006 г.
обвинение С. в совершении 22.04.05 в г. Астрахани убийства Г. при
отягчающих обстоятельствах и незаконном обороте огнестрельного
оружия и боеприпасов признано недоказанным, и суд в отношении
указанного лица вынес оправдательный приговор.
В кассационном представлении государственный обвинитель О.В.
Сагиян, ссылаясь на незаконность и необоснованность приговора,
существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства,
допущенные по делу, просит приговор отменить и дело направить на
новое судебное разбирательство. Ссылается на нарушения стороной
защиты требований ч. ч. 6, 7, 8 ст. 335, ч. ч. 2, 3 ст. 336 УПК
РФ.
В возражениях на кассационное представление адвокат Ефименко
М.И. просит приговор оставить без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного
представления, Судебная коллегия находит приговор подлежащим
отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение.
В силу ч. 5 ст. 335 УПК РФ решение вопроса о допустимости либо
недопустимости доказательств является исключительной компетенцией
председательствующего судьи. Если в ходе судебного разбирательства
возникает вопрос процессуального характера, либо не отнесенный по
иным причинам к компетенции присяжных заседателей, то он в силу ч.
6 ст. 335 УПК РФ рассматривается в отсутствие присяжных
заседателей.
По смыслу закона запрещается всякое воздействие на присяжных
заседателей, способное вызвать у них предубеждение, отрицательно
повлиять на их беспристрастность и формирование мнения по делу.
Как видно из материалов дела, указанные требования закона при
рассмотрении данного дела соблюдены не в полной мере.
Как правильно указано в кассационном представлении С. и сторона
защиты неоднократно, несмотря на замечания председательствующего
судьи, доводили до сведения присяжных заседателей информацию,
которая находится за пределами их компетенции, поднимали вопросы
процессуального характера, заявляли о применении к С. на
предварительном следствии недозволенных методов его ведения.
Так, на вопрос адвоката: "Почему на предварительном следствии
признавались в совершении преступления?", подсудимый ответил:
"Оказывали воздействие...".
Без соответствующего реагирования оставлено высказывания
подсудимого С. о том, что "в наше время в правоохранительные
органы без адвоката лучше не ходить".
С. же в судебном заседании указал: "Я на следствии говорил, где
я был на самом деле, но в материалах дела этого нет".
Соответствующая оценка обстоятельств собирания доказательств
органами предварительного расследования, которая могла оказать
влияние на формирование у присяжных заседателей мнения
относительно доказательств обвинения, дана и свидетелями Нохриным,
а также Середенковым, который, будучи адвокатом, осуществлял
защиту С. на предварительном следствии.
Свидетель Середенков допускал следующие выражения: "Меня не
пустили на допрос..." "Я советовал С. не разговаривать по
телефону, так как обычно у задержанного ограничивают круг общения,
а здесь ему дали телефон. Я его предупредил, что разговор может
быть записан". "Телефон ему (С.) дали оперативные работники, а они
телефоны просто так не дают". "Задержанных ограничивают в общении,
в данном случае телефон ему дали с определенной целью".
Свидетель Нохрин ставил под сомнение показания свидетеля
обвинения Егоровой, что также осталось без замечаний со стороны
председательствующего.
Так, свидетель пояснил: "Она (Егорова) говорила, что он бешено
бежал, и разглядеть лицо, когда человек бежит, настолько хорошо,
чтобы потом запомнить и описать его... Я его в спокойном состоянии
рисовал, а она видела его бегущим, напряженным".
Когда адвокатом Ефименко был задан вопрос свидетелю Нохрину,
составившему фоторобот преступника: "Как по-вашему, есть ли
сходство между портретом, составленным со слов девушки (Егоровой)
и подсудимым С.?", тот ответил: "Я считаю, что сходства между
описанием и реальным человеком нет".
Указанное обстоятельство было неоднократно использовано
адвокатами в прениях, со ссылкой на то, что это мнение
"профессионального художника": "Свидетель Нохрин - художник -
считает, что портрет, который рисовался со слов Егоровой, не похож
на С.", "Художник не подтвердил сходство С. с портретом и
описанием лица, данным девушкой", "Егорова описывала не С. Это
подтвердил нам свидетель Нохрин - человек, получивший специальное,
художественное образование".
В соответствии с ч. 2 ст. 336 УПК РФ прения сторон проводятся
лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными
заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые
рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных
заседателей.
Однако и это требование закона, как правильно указано в
кассационном представлении, не было соблюдено.
В прениях адвокаты указывали: "Мы знаем немало случаев из
газетных публикаций, телевизионных передач о том, что осудили
невиновного, и лишь через годы находили настоящего
преступника...". "Я думаю, что в данном случае С. выступил в роли
"козла отпущения". "Я сомневаюсь лишь в правдивости показаний
свидетеля Егоровой. Вы видели, в каком виде нам была представлена
свидетель Егорова: в маске, длинном платье. Обвинение обосновывает
это тем, что данные меры необходимы для защиты свидетеля. Да кому
она нужна, тем более, что в деле имеются сведения о ее адресе". "В
показаниях С. на следствии абсолютно нет логики. На следствии С.
говорил мне, что он устал. От чего?".
В соответствии с ч. 3 ст. 336 УПК РФ, стороны не вправе
ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в
установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались
в судебном заседании.
В нарушение указанных требований закона, адвокаты в своей речи
сослались на протокол дополнительного осмотра места происшествия,
показания С. в качестве свидетеля, которые не были предметом
исследования в судебном заседании.
Несмотря на то, что председательствующий судья в связи с
нарушением указанными лицами закона прерывал их выступления, делал
им замечания, а присяжных заседателей просил не принимать во
внимание доведенную до их сведения информацию, систематическое
обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, которые
находятся за пределами их компетенции, свидетельствует о том, что
присяжные заседатели не были ограждены от воздействия со стороны
защиты, что в конечном итоге могло повлиять на содержание их
ответов при вынесении вердикта.
В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК РФ, данные о личности
подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в
той мере, в которой они необходимы для установления отдельных
признаков состава преступления, в совершении которого он
обвиняется.
Однако, как усматривается из протокола судебного заседания, С.
в присутствии присяжных заседателей сообщал данные, которые не
могут являться предметом судебного исследования с участием
присяжных заседателей.
Так, на вопрос адвоката: "Почему Вы не служили в армии?",
подсудимый С. пояснил: "У меня две сестры, одна из них инвалид, я
был их единственным кормильцем, поэтому у меня отсрочка от армии".
При таких обстоятельствах невозможно не согласиться с доводами
кассационного представления о том, что на присяжных заседателей
было оказано соответствующее воздействие, которое могло повлиять
на их беспристрастность и формирование мнения по делу.
В связи с этим признать, что приговор постановлен в
соответствии с вердиктом о невиновности подсудимого, основанном на
всестороннем, полном и объективном исследовании доказательств,
невозможно.
При новом судебном разбирательстве дела суду в соответствии со
ст. 15 ч. 3 УПК РФ следует создать необходимые условия для
исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и
осуществления предоставленных им прав.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388
УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Астраханского областного суда от 18 июля 2006 года в
отношении С. отменить и дело направить на новое судебное
разбирательство в тот же суд иным составом суда.
|
