ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 29 сентября 2005 года
Дело N 33-о05-1
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Куменкова А.В.,
судей Истоминой Г.Н.,
Грицких И.И.
рассмотрела в судебном заседании от 29 сентября 2005 года
кассационную жалобу осужденного Ш. на приговор Ленинградского
областного суда от 19 октября 2004 года, которым
Ш., родившийся 3 марта 1956 года в д. Свирь Тихвинского района
Ленинградской области, ранее судимый
5 октября 1989 г. по ст. 103 УК РФ к 9 годам лишения свободы,
освобожден 17 декабря 1996 г. по отбытию наказания;
4 сентября 2002 г. по ст. 119 УК РФ к 3 годам лишения свободы,
освобожден условно-досрочно на 1 год 8 месяцев 10 дней
осужден к лишению свободы по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ сроком
на 20 лет, по ст. 110 УК РФ сроком на 4 года 6 месяцев.
По совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК
РФ назначено 24 года лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к данному наказанию
присоединено наказание, неотбытое по предыдущему приговору от 4
сентября 2002 года и окончательно назначено 25 лет 10 месяцев 8
дней лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Ш. осужден за убийство двух лиц П. 1959 года рождения и Я.
1970 года рождения и за доведение Ш.Г. до покушения на
самоубийство путем угроз.
Преступления совершены им в феврале 2002 года, с 23 по 24
сентября 2003 года и 4 апреля 2004 года в г. Тихвине Ленинградской
области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Заслушав доклад судьи Истоминой Г.Н., объяснения осужденного
Ш., адвоката Соловьева В.Л., поддержавших доводы кассационных
жалоб, мнение прокурора Морозовой Л.М., полагавшей приговор
оставить без изменения, Судебная коллегия
установила:
в кассационной жалобе осужденный Ш. указывает на
несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Приговор, по его мнению, является незаконным, необъективным. Он
осужден за преступления, которых не совершал. В основу приговора
суд положил показания свидетелей Шашковой, которая из чувства
ревности, обиды за неоправданные надежды отомстила ему и оговорила
его, и Соколова, находящегося в силу долговых обязательств в
полной материальной зависимости от Ш.Г., также оговорившего его.
Помимо этого у Соколова имелись и другие основания к его
оговору, однако он был лишен возможности задать вопросы Соколову,
который не явился после перерыва в судебное заседание, а суд его
ходатайство о вызове свидетеля отклонил, в результате чего
существенные расхождения в его показаниях остались невыясненными.
Необоснованно отклонил суд и его ходатайство о вызове и
допросе в судебном заседании понятых, присутствовавших при выемке
ножа и полотенца, что позволило бы суду выяснить тот факт, что эти
предметы были подброшены в его дом свидетелем Комаровым.
Утверждает, что на момент его задержания Ш.Г. не имела ни порезов
на руках, ни побоев на лице. Данное обстоятельство подтверждает,
что Ш.Г. оговорила его.
Факт его оговора подтверждается видеозаписями проверки
показаний Ш.Г., Соколова, Рыбцовой. Их показания в протоколах
данных следственных действий искажены.
Не выяснил суд и вопрос о том, почему Ш.Г. длительное время не
рассказывала о совершенных им убийствах. Ее же ссылка на то, что
она его боялась, неубедительна.
Суд в приговоре сослался на недопустимые доказательства.
Просит приговор отменить, уголовное в отношении него
прекратить и освободить его из-под стражи.
В кассационной жалобе адвокат Соловьев В.Л. указывает, что
материалами дела не доказан факт присутствия Ш. в квартире Трусова
в момент убийства П. Подробно приводя показания потерпевшей П.,
свидетелей Соколова, Трусова, заключение эксперта, отмечает, что
имеющиеся в этих доказательствах разногласия не были устранены ни
на предварительном следствии, ни в судебном заседании. Во время
расследования дела Ш. дважды находился по сфабрикованным
материалам в КПЗ Тихвинского ОВД, поэтому ссылки Соколова и Ш.Г.
на то, что они боялись его, несостоятельны.
По эпизоду убийства Я. свидетели Рыбцова и Мартынов пояснили,
что не могут опознать мужчин, которых видели в лесу, а данные ими
описания примет мужчин их одежды не совпадают с приметами Ш. и Я.
Не дал оценки суд показаниям осужденного о наличии у Ш.Г. мотива
убить Я., а также заключению судебно-медицинского эксперта по
результатам исследования трупа Я. о том, что человек, отделявший
голову от тела, обладал определенными навыками, а Ш. заявлял в
ходе расследования о свидетеле, который служил в Чеченской
Республике.
По эпизоду с Ш.Г. в пользу версии осужденного свидетельствует
тот факт, что подвозивший его к дому свидетель Иванов, не заметил
у Ш. никакой агрессии, а также то, что заявление о совершенных
осужденным убийствах, Ш.Г. написала через три дня после конфликта
с Ш., при невыясненных обстоятельствах, возможно, под давлением
органов предварительного следствия, возможно, по личным мотивам.
Считает, что указанные разногласия подтверждают справедливость
утверждений Ш. о непричастности к совершению преступлений, за
которые он осужден. Выводы суда объективными доказательствами не
подтверждаются, приговор постановлен на косвенных доказательствах.
Просит приговор отменить, уголовное дело в отношении Ш.
прекратить и освободить его из мест лишения свободы.
В возражениях на кассационную жалобу осужденного
государственный обвинитель Ефремов В.В. и потерпевшая Ш.Г. просят
оставить приговор без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб,
Судебная коллегия находит выводы суда о виновности Ш. в содеянном
правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и
приведенных в приговоре доказательствах.
Доводы Ш. о непричастности к убийству П. и Я. к доведению до
покушения на самоубийство Ш.Г., поддержанные и в кассационных
жалобах, были тщательно проверены в судебном заседании и
обоснованно отвергнуты судом.
При этом по эпизоду убийства П. суд обоснованно признал
достоверными показания потерпевшей П.Р., свидетелей Шашковой К.,
Деровой М. о наличии между осужденным и пострадавшим П. ссоры,
после которой они оба ушли из дома, после чего П. они не видели;
показания очевидца убийства Соколова, который пояснил в судебном
заседании, что, находясь в доме Трусова на ул. Береговой
Кузнецкой, видел, как Ш. вышел из комнаты, возвратился с топором и
нанес им три удара по голове П. Он вышел из комнаты, а
впоследствии от Трусова узнал, что труп П. они завернули в
покрывало, привязали к саням, отвезли на реку и сбросили в воду, а
диван, на котором сидел погибший, сожгли.
Показания свидетеля Соколова об убийстве П. в доме Трусова, об
обстоятельствах сокрытия трупа подтверждаются данными осмотра
этого дома, в ходе которого на потолке, на стене и под половыми
досками обнаружены следы крови, которые согласно заключениям
судебно-медицинских экспертов могли произойти от П. и образовались
от брызг, летевших на поверхность под различными углами при
взмахах окровавленным предметом; протоколом осмотра места
происшествия, из которого следует, что труп П. обнаружен
привязанным к деревянным саням, завернутым в покрывало, с
завязанными концами.
Показания Соколова о характере примененного к П. насилия
подтверждаются заключением судебно-медицинского эксперта по
результатам исследования трупа, согласно которому на трупе П.
обнаружены три рубленые раны левой височной области головы,
которые причинены орудием, имеющим острую режущую кромку и
значительную массу, каковым мог быть топор.
Соответствуют показаниям Соколова и показания потерпевшей
Ш.Г., которая пояснила в судебном заседании, что Ш. рассказал ей о
том, что в присутствии Трусовых Виктора и Евгения и Соколова убил
сидящего на диване П. путем нанесения ему ударов топором,
привязали его труп к саням и утопили, а диван впоследствии сожгли.
Показания свидетеля Соколова о том, что именно Ш. в доме
Трусова нанес удары топором по голове П., являются
последовательными, и как правильно отмечается в приговоре, не
содержат существенных противоречий.
В судебном заседании Соколов также утверждал о том, что
убийство П. совершил Ш. Допрошен был Соколов с соблюдением
требований ст. 278 УПК РФ. Сторонам, в том числе и осужденному Ш.,
была предоставлена возможность задать вопросы свидетелю, на
которые тот дал ответы.
После допроса свидетеля по его ходатайству суд разрешил ему
покинуть зал судебного заседания. При этом никто из участников
процесса не возражал против освобождения Соколова от дальнейшего
участия в деле.
С учетом этого Судебная коллегия не может согласиться с
доводами жалобы Ш. о нарушении его прав при допросе свидетеля
Соколова.
По эпизоду убийства Я. потерпевшая Ш.Г. последовательно, в том
числе и на очной ставке с Ш., пояснила, что вместе с Ш. и Я. 23 -
24 сентября 2003 года в лесу распивали спиртные напитки, между
осужденным и потерпевшим возникла драка, они отошли к ручью,
откуда она слышала крики Я., а через некоторое время вернулся Ш.
Его одежда: джемпер и куртка были в крови, он сказал, что убил Я.,
а труп его скрыл, свои окровавленные вещи он сжег в костре. При
проверке показаний Ш.Г. на месте были обнаружены обгоревшие кнопки
и скобы от одежды, клинок ножа, фрагмент трикотажного джемпера.
Показания Ш.Г. соответствуют другим доказательствам:
- показаниям свидетеля Шашковой К. о том, что у отца был такой
свитер, фрагмент которого был обнаружен на месте происшествия;
- показаниям свидетелей Рыбцовой и Мартынова, которые
пояснили, что в конце сентября 2003 года видели в лесу у ручья
двух мужчин, один из которых смывал кровь с лица, а на тропинке
ведущей к ручью видели сидевшую на бревне плачущую женщину, при
этом Рыбцова пояснила, что этой женщиной была Ш.Г.,
- данным осмотра места происшествия, в ходе которого 12
октября 2003 года в лесном массиве в 5 метрах от ручья, то есть в
том месте, о котором дала показания Ш.Г., обнаружен труп Я.;
- заключению судебно-медицинского эксперта, согласно которому
смерть Я. наступила от 11 проникающих колото-резаных ранений
грудной клетки в срок от нескольких суток до трех-четырех недель
до начала осмотра трупа на месте происшествия, то есть в то время,
о котором давала показания Ш.Г.
Принимая во внимание последовательность показаний свидетеля
Соколова и потерпевшей Ш.Г., их соответствие другим исследованным
доказательствам, отсутствие у них причин к оговору осужденного,
суд обоснованно сослался на их показания как на доказательства
виновности Ш. и пришел к выводу о том, что убийство П. и Я.
совершил именно Ш.
Показаниям Ш., отрицавшего свою причастность к убийствам,
заявившего об алиби, суд дал в приговоре надлежащую оценку и
сопоставив с другими доказательствами, обоснованно, как не
нашедшие подтверждения, отверг их.
По изложенным мотивам Судебная коллегия не может согласиться с
доводами жалоб об оговоре Ш. Соколовым и Ш.Г.
Не основаны на материалах дела и доводы жалоб о непричастности
Ш. к доведению Ш.Г. до покушения на самоубийство.
Потерпевшая утверждала в судебном заседании о том, что под
воздействием угроз со стороны Ш., которого она боялась, зная о его
судимостях, о совершении им двух убийств, она стала резать себе
запястья ножом, переданным ей осужденным. Из ран обильно потекла
кровь, и она замотала руку полотенцем. Когда Ш. отвлекся, она
выбежала на улицу, остановила автомашину и была доставлена в
больницу.
Показания Ш.Г. объективно подтверждаются данными осмотра места
происшествия, в ходе которого были изъяты нож и полотенце со
следами крови, которая согласно заключению эксперта принадлежит
Ш.Г., заключением судебно-медицинского эксперта, из которого
следует, что Ш.Г. причинены четыре кровоподтека лица, верхних и
нижних конечностей, резаные раны ладонных поверхностей запястий
обеих рук.
За медицинской помощью Ш.Г. обратилась в 6 часов 45 минут 5
апреля 2004 года, пояснив, что 4 апреля 2004 года около 20 часов
ее избил дома муж, что подтверждается телефонограммой приемного
отделения.
Осмотр дома Ш.Г. произведен с соблюдением требований ст. ст.
176, 177 УПК РФ с участием понятых, которым перед началом
следственного действия были разъяснены права. Результаты осмотра
они удостоверили своими подписями. Оснований для признания
протокола осмотра недопустимым доказательством суд не имел, а
потому обоснованно сослался на него в приговоре. Не имелось
необходимости и в допросе понятых, принимавших участие в осмотре
места происшествия, а потому суд правильно отказал осужденному в
вызове понятых в судебное заседание и их допросе.
При таких обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу о
виновности Ш. в доведении Ш.Г. до покушения на самоубийство.
Действиям Ш. суд дал правильную юридическую оценку по п. "а"
ч. 2 ст. 105 и ст. 110 УК РФ.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих
отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
Все доказательства, представленные сторонами, в том числе и
видеозаписи и протоколы следственных действий были исследованы в
судебном заседании, при этом никто из участников процесса не
заявил ходатайства о признании недопустимыми доказательствами
протоколов и видеозаписей следственных действий.
Как следует из материалов дела, протоколы проверок показаний
Соколова, Ш.Г. соответствуют видеозаписи этих следственных
действий.
Наказание назначено осужденному соразмерно содеянному, с
учетом данных о его личности, всех обстоятельств дела, а также
влияния назначенного наказания на его исправление.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 378, 388 УПК
РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Ленинградского областного суда от 19 октября 2004
года в отношении Ш. оставить без изменения, а кассационные жалобы
осужденного и адвоката Соловьева В. Л. - без удовлетворения.
|
