Бьянчи против Швейцарии
(Bianchi v. Switzerland)
(Жалоба N 7548/04)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 22 июня 2006 года
(вынесено V Секцией)
Обстоятельства дела
Заявитель, гражданин Италии, вступил в брак в Италии и
поселился там со своей супругой. В ноябре 1999 года у них родился
сын. В 2002 году они перестали жить вместе, и мать без разрешения
увезла ребенка в Швейцарию. Впоследствии было возбуждено
производство по делу о разводе. В феврале 2003 года Суд провинции
Пистойа (Италия) поручил опеку над ребенком заявителю, а
заключение психиатра, вынесенное в мае 2003 года, подтвердило это
решение, признав его адекватным.
Заявитель обратился к швейцарским властям с просьбой вернуть
своего сына в Италию, обосновывая свою позицию ссылками на
Гаагскую конвенцию о гражданско-правовых аспектах международного
похищения детей от 25 октября 1980 г. В апреле 2003 года
Федеральный суд Швейцарии, рассматривая дело в последней
инстанции, отклонил жалобу матери ребенка и распорядился вернуть
сына заявителя в Италию. Ребенок и его мать возвратились в Италию.
В июне 2003 года Суд провинции Пистойа подтвердил право
заявителя осуществлять опеку над своим ребенком. 23 декабря 2003
г. заявитель отпустил своего ребенка на заранее запланированную
встречу с матерью, но после этого она скрылась вместе со своим
сыном. 6 января 2004 г. заявитель обратился в Суд округа Виллисау
(кантон Люцерн, Швейцария), добиваясь возвращения своего сына и
ссылаясь при этом на Гаагскую конвенцию. На следующий день после
этого суд решил, что сын заявителя должен оставаться в Швейцарии
до окончания производства по делу о его возвращении в Италию. В
марте 2004 года префектура округа Виллисау наложила на мать
ребенка штраф в размере 300 швейцарских франков (это составляет,
приблизительно, 191 евро) за похищение ребенка на основании статьи
220 Уголовного кодекса Швейцарии.
В мае 2004 года Суд округа Виллисау отклонил жалобу заявителя и
пришел к выводу о том, что, хотя похищение ребенка и было
незаконным с точки зрения статьи 3 Гаагской конвенции, условия,
предусмотренные статьей 13 этой Конвенции, были удовлетворены в
обстоятельствах дела и что он не может отдать распоряжение вернуть
ребенка, невзирая на право отца осуществлять опеку над ним,
поскольку сам ребенок отказался возвращаться в Италию. Однако
заявитель, утверждая, что решение окружного суда, является
недействительным, обратился в Суд кантона Люцерн, который 12 июля
2004 г. распорядился вернуть ребенка, самое позднее, 31 июля 2004
г., если необходимо, с помощью полиции. Приведенных матерью
доказательств оказалось недостаточно, чтобы суд установил
существование серьезного риска того, что возвращение ребенка
поставит его под угрозу получения физического или психологического
ущерба, как этот ущерб понимается в статье 13 Гаагской конвенции.
Однако в конце июля 2004 года мать ребенка дала знать, что не
передаст его заявителю и не допустит никаких контактов между ними
до тех пор, пока Федеральный суд Швейцарии не рассмотрит публично-
правовую жалобу, которую она намерена была подать на решение от 12
июля 2004 г. В августе 2004 года полиция допросила мать ребенка. С
тех пор, несмотря на многочисленные меры, которые предпринимает
швейцарская полиция, пытаясь узнать, где скрываются мать и сын, их
местонахождение остается неизвестным.
Решением от 15 октября 2004 г. Федеральный суд Швейцарии
отклонил жалобу матери ребенка и оставил в силе решение Суда
кантона Люцерн от 12 июля 2004 г. В ноябре 2004 года в отношении
матери ребенка был выписан международный ордер на арест.
Вопросы права
По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Обжалуемые
заявителем решения и производство по делу, возбужденное после
исчезновения его сына, являлись "вмешательством" в том смысле, в
котором этот термин используется в части 2 статьи 8 Конвенции,
поскольку они, по крайней мере временно, препятствовали заявителю
в реализации его права осуществлять опеку над своим сыном.
Европейский Суд отмечает, что оспариваемое решение окружного
суда от 3 мая 2004 г. было, по крайней мере, основано на
положениях Гаагской конвенции, инкорпорированных в швейцарское
законодательство, и применялось с целью защитить ребенка, которую
следует признать правомерной. Что касается вопроса о необходимости
этого вмешательства в демократическом обществе, прежде всего
заслуживает внимания тот факт, что 6 января 2004 г. заявитель
обратился в Суд округа Виллисау, добиваясь возвращения своего сына
в Италию, и что 7 января 2004 г. этот суд решил, что ребенок
должен находиться в Швейцарии до окончания производства по делу о
его возможном возвращении. Европейский Суд выражает сомнения в
правильности этого решения, учитывая, что оно в какой-то степени
закрепляло ситуацию, сложившуюся в результате явно незаконного
похищения ребенка его матерью в июне 2002 года. Кроме того, в
резолютивной части решения от 7 января 2004 г. не упоминалось о
том, сложилась ли в деле ситуация, о которой говорится в статье 13
Гаагской конвенции.
Европейский Суд, так же как и Италия, участвующая в
рассмотрении настоящего дела в качестве третьей стороны, питает
сомнения в правильности решения окружного суда провести по делу
новое расследование, учитывая, что он уже рассмотрел это дело и
что оно уже было разрешено Федеральным судом Швейцарии почти на
девять месяцев раньше, а именно 23 апреля 2003 г. В связи с этим
Европейский Суд отмечает, что ни власти кантона Люцерн, ни власти
Швейцарии не утверждали, что произошло коренное изменение
обстоятельств, дающее основания пересмотреть юридическую оценку
дела, уже данную к тому моменту итальянскими и швейцарскими
судами.
Необходимо также принять во внимание и тот факт, что окружной
суд в ходе незавершенного производства по делу не предлагал
заявителю возможности встретиться со своим сыном на благоприятных
условиях, которые позволили бы ему поддерживать связь с ребенком.
Далее Европейский Суд отмечает, что Суд округа Виллисау не
выносил решения по делу до 3 мая 2004 г., то есть до того момента,
пока с момента подачи заявителем требования вернуть его ребенка в
Италию не прошло уже почти четырех месяцев. В конце концов Суд
округа Виллисау отклонил жалобу заявителя на основании того, что
условия, предусмотренные в статье 13 Гаагской конвенции, были
соблюдены. Европейский Суд выражает сомнения в правильности
логических рассуждений, лежащих в основе этого решения. Поскольку
предполагается, что ребенок серьезно протестовал против своего
возвращения в Италию, возникает вопрос, можно ли было опираться на
одно-единственное заключение, составленное на основании двух
встреч ребенка (на тот момент ему исполнилось четыре года) со
своим отцом спустя четыре месяца после того, как они последний раз
виделись. В этих обстоятельствах Европейский Суд также
придерживается мнения о том, что протест ребенка против
возвращения в Италию - на этот протест обратил особое внимание
окружной суд - в основном был вызван тем, что власти кантона
Люцерн пренебрегли какими-либо мерами, принятия которых можно было
бы разумно от них ожидать для того, чтобы исполнить распоряжение
суда о возвращении сына заявителя в Италию или, по крайней мере,
обеспечить регулярные встречи ребенка со своим отцом, пока
производство по делу еще не было завершено. 12 июля 2004 г.,
спустя всего лишь месяц после поступления жалобы заявителя 8 июня
2004 г., Суд кантона Люцерн окончательно отменил решение
нижестоящего суда и постановил, что ребенок должен быть возвращен
в Италию, самое позднее, 31 июля 2004 г., если необходимо, то с
помощью полиции.
Европейский Суд не ставит под сомнение тот факт, что власти
кантона Люцерн с сентября 2004 года приняли множество мер, пытаясь
установить местонахождение ребенка и его матери. Тем не менее у
Европейского Суда вызывают большое удивление события 15 августа
2004 г., имевшие место, когда мать ребенка явилась в полицейский
участок. Европейский Суд находит удивительным то, что
ответственные за розыск сотрудники полиции позволили ей уйти, хотя
она и не передала ребенка заявителю, несмотря на то, что она уже
похищала сына заявителя и едва ли не за пять месяцев до этого
префектура округа Виллисау по Уголовному кодексу Швейцарии
назначила ей наказание за похищение лица, не достигшего
совершеннолетия.
В этих обстоятельствах Европейский Суд допускает, что власти
кантона Люцерн с сентября 2004 года предприняли множество мер,
направленных на то, чтобы установить местонахождение ребенка и его
матери. Однако их позиция в промежуток времени, прошедший между
похищением ребенка и его последней встречей с матерью 15 августа
2004 г., в целом является какой-то неопределенной и как таковая не
совместима с объектом и целью Гаагской конвенции, равно как и с ее
чрезвычайно ясными и строгими формулировками. Эта пассивная
позиция привела к полному прекращению контактов между отцом и
сыном, что продолжалось почти два года и, учитывая небольшой
возраст ребенка, могла повлечь за собой растущее "отчуждение" их
друг от друга; нельзя сказать, чтобы это отвечало лучшим интересам
ребенка.
Постановление
Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу
было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено
единогласно).
Компенсация
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд
присудил заявителю 15 тысяч евро в качестве компенсации
причиненного ему морального ущерба.
(Перевод с английского
к.ю.н. В.А.ВЛАСИХИНА
и к.ю.н. А.Н.РУСОВА)
|
