ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 октября 2006 года
Дело N 4-о06-137
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Кочина В.В.,
судей Иванова Г.П.,
Микрюкова В.В.
рассмотрела в судебном заседании от 18 октября 2006 года
уголовное дело по кассационным жалобам осужденных В. и К. на
приговор Московского областного суда от 5 июля 2006 года, которым
В., родившийся 20 мая 1975 года в с. Исаково Воскресенского
района Московской области, судимый:
1) 24 мая 2005 года по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в" УК РФ к
3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на 2 года,
осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "д" УК РФ к 15 годам лишения
свободы и по совокупности приговоров, на основании ст. 70 УК РФ, к
16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
К., родившийся 6 июня 1973 года в г. Кривой Рог Республики
Украина, несудимый,
осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "д" УК РФ к 15 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "к" УК РФ к 11
годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений,
на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 18 годам лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима.
Постановлено взыскать с В. и К. в счет компенсации морального
вреда в пользу потерпевшего Ю.Ш. и потерпевшей Ю.А. по 50 тысяч
рублей с каждого.
Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения К., просившего
приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, и
выступление прокурора Кривоноговой Е.А. об оставлении приговора
без изменения, Судебная коллегия
установила:
В. и К. признаны виновными в умышленном убийстве, совершенном
группой лиц с особой жесткостью, а К. также в покушении на
убийство, совершенном с целью скрыть другое преступление.
Преступления совершены 25 сентября 2005 года в д. Надеждино
Раменского района Московской области при обстоятельствах,
указанных в приговоре.
В судебном заседании В. и К. виновными себя признали частично.
В кассационных жалобах:
осужденный К. утверждает, что он не участвовал в убийстве Ю.Р.,
доказательства его вины по делу сфальсифицированы, не отрицает,
что ударил молотком Ю.Ш., но убивать его не хотел, в этой части
его действия следовало квалифицировать по ст. 115 ч. 1 УК РФ, не
учтено, что ранее он не судим, раскаялся, имеет малолетнего
ребенка и престарелых родителей, и просит приговор отменить и дело
направить на новое рассмотрение с участием присяжных заседателей;
осужденный В. также просит отменить приговор и дело направить
на новое рассмотрение, указывая на то, что он сам явился с
повинной, однако работники милиции применили к нему насилие и
заставили говорить о том, что убийство Ю. было совершено им вместе
с К., хотя он был один. Далее он указывает в жалобе на то, что в
ходе предварительного следствия ему стало известно о том, что К.
признал себя виновным в убийстве Ю., и он стал сомневаться в своей
вине. Кроме того, В. считает, что его психическое состояние было
проверено не надлежащим образом, а наказание назначено чрезмерно
суровое.
В возражениях на кассационные жалобы прокурор, поддерживавший
обвинение в суде, просит приговор оставить без изменения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и
возражения, Судебная коллегия находит, что выводы суда о
виновности В. и К. в совершении преступлений соответствуют
фактическим обстоятельствам и подтверждаются собранными по делу и
исследованными в судебном заседании доказательствами.
Доводы кассационных жалоб о том, что суд неправильно установил
фактические обстоятельства совершения убийства Ю., нельзя признать
обоснованными.
В судебном заседании В. утверждал, что убийство Ю. он совершил
без участия К., К. также отрицал свою вину в совершении этого
преступления, хотя на предварительном следствии К. утверждал, что
убийство совершил он один.
Суд дал правильную оценку этим показаниям В. и К., обоснованно
указав на то, что достоверными являются показания В. на
предварительном следствии о совместном совершении убийства Ю.
При этом суд правильно сослался на последовательные показания
свидетеля Солововой, которая поясняла, что видела, как В. дрался с
Ю., а К. сначала разнимал их, но потом взял молоток и ударил им по
голове потерпевшего, а затем В. и К. вдвоем оттащили Ю. за дом.
Потом они приходили к ней за ножом и топором, приходили мыть руки
от крови и говорили, что почти убили Ю., снова уходили за дом, где
находился Ю., а позже рассказывали, что В. бил потерпевшего
топором, а К. ударил Ю. ножом в глаз.
О причастности обоих осужденных к убийству говорят также
показания свидетеля Лепешкина, который видел начало драки В. с
потерпевшим и которому В., обмывая руки от крови, сообщил, что они
только что убили Ю. В свою очередь Лепешкин рассказал об этом
свидетелю Былине, который подтвердил указанное обстоятельство.
Из показаний свидетелей Скопиновой, Копченова и Новиковых также
следует, что К. и В. после убийства Ю. вместе закопали его труп.
Кроме того, на обуви и одежде В. и К. обнаружена кровь
потерпевшего. При проведении судебно-психиатрической экспертизы К.
пояснял, что убил Ю. "по пьяни" (т. 2 л.д. 32 оборот).
Таким образом, в основу приговора положены не только показания
В., данные им на предварительном следствии, как об этом утверждает
в своей кассационной жалобе осужденный К., но и совокупность
других доказательств, изобличающих его и В. в совершении убийства
Ю.
Доводы кассационной жалобы осужденного К. о фальсификации
доказательств также нельзя признать обоснованными.
В судебном заседании проверялись утверждения К. о том, что на
предварительном следствии не проводились очные ставки между ним и
Солововой, а также не проводилось опознание им ножа, изъятого из
глазницы трупа Ю.
Свидетель Соловова подтвердила, что одна очная ставка с К.
проводилась. От оглашения второй очной ставки государственный
обвинитель отказался, и этот протокол судом не исследовался.
Допрошенный по ходатайству государственного обвинителя понятой
Жильцов подтвердил, что он принимал участие в проведении опознания
ножа. Об этом же пояснили суду адвокат Захарченко и следователь
Юркова.
Сам К. не отрицал, что на втором листе протокола опознания ножа
стоит его подпись, а по заключению почерковедческой экспертизы
подпись на первом листе выполнена, вероятно, К.
К тому же, оспаривание К. допустимости протокола опознания ножа
никак не влияет на выводы суда о его виновности в убийстве Ю.,
поскольку на допросе в качестве подозреваемого и при проверке его
показаний на месте совершения преступления он пояснял, что хотел
перерезать горло потерпевшему, но ему это не удалось, и тогда он
воткнул нож в глаз потерпевшему (т. 1 л.д. 71 и 158 оборот).
Нельзя согласиться и с доводами кассационной жалобы осужденного
К. о том, что у него не было умысла на лишение жизни потерпевшего
Ю.
Эти доводы опровергаются характером совершенных К. действий и
показаниями осужденного В. и свидетеля Солововой, которым К.
рассказал, что хотел убить Шамиля, нанес ему удар молотком по
голове, но железная часть молотка упала, и Ю. убежал.
Суд правильно указал в приговоре, что К. хотел совершить
убийство Ю.Ш. с целью скрыть совершенное им и В. убийство Ю.,
поскольку Ю. искал своего отца и мог обнаружить его труп.
Ссылка К. в жалобе на то, что он причинил Ю. легкий вред
здоровью и, имея реальную возможность лишить его жизни, не
воспользовался этим, является неубедительной, поскольку молоток
сломался в руках К. и Ю. сразу же убежал с места преступления.
Таким образом, правовая оценка этим действиям К. дана судом
правильная.
Правильно квалифицированы действия В. и К. по ст. 105 ч. 2 п.
п. "ж", "д" УК РФ, как умышленное убийство, совершенное группой
лиц и с особой жестокостью, поскольку они оба участвовали в
процессе лишения жизни потерпевшего и причинили ему множество
телесных повреждений (не менее 20), удары наносили различными
предметами - молотком, топором и ножом, причинив массивные
повреждения костей черепа, воткнули нож в глаз.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении
дела судом не допущено.
Из материалов также видно, что на предварительном следствии и в
стадии предварительного слушания К. не заявлял ходатайства о
рассмотрении его дела судом присяжных.
Наказание назначено В. и К. с учетом всех обстоятельств,
влияющих на наказание, в том числе и тех на которые ссылаются
осужденные в своих жалобах.
Способствование В. в раскрытии преступления учтено судом в
качестве смягчающего обстоятельства. Обращение его к бывшему
участковому инспектору Копченову не может расцениваться, как явка
с повинной, поскольку В. рассказывал ему только о том, что
присутствовал при драке, которая произошла между потерпевшим и К.
Психическое состояние В. исследовалось судом в достаточной
степени. Из имеющегося в деле и оглашенного в судебном заседании
заключения судебно-психиатрической экспертизы видно, что В.
психическим заболеванием не страдал и не страдает. Поэтому суд
обоснованно признал В. вменяемым.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Московского областного суда от 5 июля 2006 года в
отношении В. и К. оставить без изменения, а кассационные жалобы -
без удовлетворения.
|