|
Стр. 1
[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
БРАННИГАН (BRANNIGAN) И МАКБРАЙД (McBRIDE) ПРОТИВ
СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
(Страсбург, 26 мая 1993 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Заявители, г-н Питер Бранниган, 1964 г. рождения, и г-н Патрик
Макбрайд, 1951 г. рождения, жители Северной Ирландии.
Первый заявитель был арестован 9 января 1989 г. и доставлен в
центр допросов в казарме Гау Баракс, Арма. Его арестовали на
основании статьи 12 п. 1 "b" Закона о предотвращении терроризма
(временные положения) 1984 г., который позволяет производить арест
лица без ордера в том случае, когда есть основание подозревать,
что он имеет или имел отношение к совершению, подготовке или
подстрекательству к террористической деятельности. Продление его
задержания на 2 дня было разрешено министром внутренних дел
10 января. Оно было продлено затем на 3 дня. Заявитель был
освобожден 15 января, после того как провел в заключении 6 дней
14 часов и 30 минут. Он сорок три раза подвергался допросу, был
лишен книг, газет и других средств информации.
Второй заявитель был арестован 5 января 1989 г. в соответствии
с тем же самым Законом и был доставлен в центр допросов в Каслри.
6 января министр внутренних дел дал согласие на продление его
заключения на 3 дня. Он был освобожден 9 января, проведя в
заключении в том же режиме, что и первый заявитель, 4 дня 6 часов
и 25 минут. Позже Макбрайд был застрелен в Белфасте 4 февраля
1992 г. полицейским.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобах, поданных 19 января 1989 г. в Комиссию и
объединенных 5 октября 1990 г. в одно производство, заявители
настаивали на нарушении статьи 5 п. 3 Конвенции, поскольку после
задержания они не были доставлены к судье, а также статьи 5 п. 5 и
статьи 13. Жалобы были признаны приемлемыми 28 февраля 1991 г.
В своем докладе от 3 декабря 1991 г. Комиссия установила факты
и пришла к заключению восемью голосами против пяти, что не было
нарушения статьи 5 п. 3 и 5 Конвенции, поскольку Великобритания
23 декабря 1988 г. в соответствии со статьей 15 п. 1 Конвенции
сделала оговорку о том, что она временно отступает от своих
обязательств по Конвенции в связи с чрезвычайной ситуацией.
Комиссия также единогласно решила, что никакие отдельные вопросы
не возникли по статье 13.
Комиссия передала дело в Суд 21 февраля 1992 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. О предполагаемых нарушениях статьи 5
36. Заявители, г-н Бранниган и г-н Макбрайд, были задержаны в
соответствии со статьей 12 п. 1 "b" Закона 1984 г. в начале января
1989 г., т.е. после Заявления Великобритании 23 декабря 1988 г.
об отступлении от своих обязательств на основании статьи 15
Конвенции, которое было сделано вскоре после принятия Судом
Решения по делу Броуган и другие (Решение от 29 ноября 1988 г.
Серия A, т. 145-B). Их задержание продолжалось в течение 6 дней
14 часов и 30 минут и 4 дней 6 часов и 25 минут соответственно
(см. п. 10 - 11 выше). Они подали жалобу на нарушение статьи 5
п. 3 и 5 Конвенции. Соответствующие части статьи 5 предусматривают
следующее:
"1. Каждый человек имеет право на свободу и личную
неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в
следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...
c) законный арест или задержание лица, произведенное с тем,
чтобы оно предстало перед компетентным судебным органом по
обоснованному подозрению в совершении правонарушения...
3. Каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию в
соответствии с положениями подпункта "c" пункта 1 настоящей
статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному
должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные
функции...
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение
положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".
37. Отмечая, что оба заявителя провели в заключении более
продолжительные сроки, чем самый короткий период, который, по
заключению Суда по делу Броуган и другие, является нарушением
статьи 5 п. 3, Правительство признало, что в настоящих делах
требование незамедлительности было нарушено (см. п. 30 выше). Оно
далее согласилось, что статья 5 п. 5 о праве на компенсацию также
не была соблюдена.
Принимая во внимание свое Решение по делу Броуган и другие,
Суд заключил, что имело место нарушение статьи 5 п. 3 и 5 (там же,
с. 30 - 35, п. 55 - 62 и 66 - 67).
38. Однако Правительство далее утверждало, что несоблюдение
требований статьи 5 было обоснованно, поскольку государство
23 декабря 1988 г. на основании статьи 15 Конвенции отступило от
своих обязательств.
Поэтому Суд должен рассмотреть обоснованность этого
отступления. Суд напоминает, что вопрос, допустимо ли отступление
от обязательств Великобритании по Конвенции вследствие
чрезвычайной ситуации и терроризма в Северной Ирландии, был
оставлен без ответа в Решении Суда по делу Броуган и другие (там
же, с. 27 - 28, п. 48).
Обоснованность отступления Великобритании от обязательств на
основании статьи 15
39. Заявители утверждали, что это отступление было юридически
недействительным. И Правительство, и Комиссия оспорили это
утверждение.
40. Статья 15 предусматривает:
"1. В период войны или иного чрезвычайного положения,
угрожающего существованию нации, любая из Высоких Договаривающихся
Сторон может принимать меры в отступление от своих обязательств по
настоящей Конвенции только в той степени, в какой это обусловлено
чрезвычайностью обстоятельств при условии, что такие меры не
противоречат другим ее обязательствам по международному праву.
2. Это положение не может служить основанием для отступления
от положений статьи 2, за исключением случаев гибели людей в
результате правомерных военных действий, или от положений
статьи 3, пункта 1 статьи 4 и статьи 7.
3. Любая из Высоких Договаривающихся Сторон, использующая это
право отступления, информирует исчерпывающим образом Генерального
секретаря Совета Европы о введенных ею мерах и о причинах их
принятия. Она также ставит в известность Генерального секретаря
Совета Европы о прекращении действия таких мер и возобновлении
осуществления положений Конвенции в полном объеме".
1. Подход Суда к данному вопросу
41. Заявители считают несовместимым со статьей 15 п. 2
предоставление национальным властям широкой свободы усмотрения,
когда речь идет об отступлении от гарантий, признанных
необходимыми для защиты прав, в отношении которых отступление
неприемлемо, как указанные в статьях 3 и 5. Это особенно
справедливо, когда чрезвычайная ситуация имеет почти постоянный
характер, как в Северной Ирландии. Европейский Суд в Решении по
делу Броуган и другие назвал судебный контроль одним из основных
принципов демократического общества и, как утверждали заявители,
расширил свободу усмотрения Правительства только в контексте
терроризма в Северной Ирландии (п. 58 указанного Решения).
42. В своих письменных представлениях организация
"Международная амнистия" утверждала, что Суд должен проявлять
особенную тщательность при рассмотрении отступления от основных
процессуальных гарантий, которые необходимы для защиты задержанных
всегда, но особенно во время чрезвычайного положения. В свою
очередь, такие организации, как "Свобода", "Интерайтс", и другие
заявили, что если государствам - участникам предоставляется
свобода усмотрения, то она должна быть тем ограниченнее, чем более
постоянным становится чрезвычайное положение.
43. Суд напоминает, что каждое государство - участник
ответственно за "жизнь нации" и ему надлежит определять, угрожает
ли обществу опасность, и если угрожает, то какие меры должны быть
приняты для ее устранения. Непосредственно и постоянно сталкиваясь
с опасными реалиями, национальные власти находятся, в принципе, в
лучшем положении, чем международный судья, для того чтобы
определить наличие опасности, характер и степень отступлений от
обязательств, необходимых для ее преодоления. Поэтому в этом
вопросе широкая свобода усмотрения должна быть предоставлена
национальным властям (см. Решение по делу Ирландия против
Великобритании от 18 января 1978 г. Серия A, т. 25, с. 78 - 79,
п. 207).
Тем не менее государства - участники не пользуются
неограниченной свободой усмотрения. Именно Суду предстоит решать
inter alia, превысило ли государство "ту степень мер, в какой они
продиктованы чрезвычайностью обстоятельств" в условиях кризиса.
Таким образом, свобода усмотрения национальных властей
сопровождается европейским контролем (там же). При его
осуществлении Суд должен учитывать такие важные факторы ситуации,
как характер прав, на которые распространяется отступление от
обязательств, причины, приведшие к чрезвычайному положению, и его
длительность.
2. Наличие чрезвычайной ситуации, угрожающей
существованию нации
44. Хотя заявители не оспаривали существование чрезвычайной
ситуации, "угрожающей существованию нации", они утверждали, что
бремя доказательства Суду того, что такая ситуация действительно
имела место, лежит на Правительстве.
45. Организация "Свобода" и другие в своих письменных
представлениях высказали предположение, что в рассматриваемый
период времени ничто не доказывало обострения кризиса, а
отступление от обязательств было бы оправданным только вследствие
явного ухудшения обстановки после августа 1984 г., когда
Правительство аннулировало свое предыдущее отступление. С другой
стороны, Постоянная консультативная комиссия по правам человека
считала ситуацию в Северной Ирландии в это время достаточно
серьезной, чтобы дать Правительству право на отступление от
обязательств.
46. Как Правительство, так и Комиссия, ссылаясь на массовые
беспорядки в Северной Ирландии, утверждали, что в это время
чрезвычайная ситуация имела место.
47. Напоминая о делах Лоулесс против Ирландии (см. Решение от
1 июля 1961 г. Серия A, т. 3, с. 56, п. 28) и Ирландия против
Соединенного Королевства (см. вышеупомянутое Решение. Серия A,
т. 25, с. 78, п. 205) и сделав свою собственную оценку в свете
представленных ему данных размеров и последствий терроризма в
Северной Ирландии и в других частях Соединенного Королевства (см.
п. 12 выше), Суд полагает, что нет никаких сомнений в том, что
чрезвычайная ситуация тогда существовала.
Суд не считает необходимым сравнивать ситуацию 1984 г. с той,
что сложилась в декабре 1988 г., так как решение аннулировать
отступление от обязательств в принципе принадлежит к дискреционным
правам государства, и совершенно очевидно, что Правительство
полагало, что рассматриваемое законодательство было действительно
совместимо с Конвенцией (см. п. 49 - 51 ниже).
3. Требовала ли ситуация необходимость таких мер?
a) Общие соображения
48. Суд напоминает, что верховенство права, являясь одним из
основных принципов демократического общества, предполагает
судебный контроль над вмешательством со стороны исполнительной
власти в право каждого человека на свободу, предусмотренное
статьей 5 (см. вышеупомянутое Решение по делу Броуган и другие.
Серия A, т. 145-B, с. 32, п. 58). Суд отмечает далее, что
заявление об отступлении от обязательств, на которое делается
ссылка в настоящем деле, было представлено государством -
ответчиком вскоре после вынесения Решения Суда по вышеупомянутому
делу Броуган и другие, когда Суд счел, что Правительство нарушило
свои обязательства по статье 5 п. 3, не доставив заявителей
"незамедлительно" в суд.
Суд должен тщательно рассмотреть отступление с учетом
обстоятельств данного дела и не забывая, что право на арест и
задержание, установленное в 1974 г., в данном случае оставалось в
силе. Однако следует отметить, что основная проблема в настоящем
деле - не наличие права на задержание подозреваемых террористов
сроком до 7 дней (жалоба по статье 5 п. 1 была отозвана самими
заявителями) (см. п. 33 выше), а скорее его осуществление без
судебного контроля.
b) Было ли отступление ответом на чрезвычайную ситуацию?
49. По мнению заявителей, отступление было по существу не
ответом на изменившуюся ситуацию, а реакцией Правительства на
Решение по делу Броугана и имело целью обойти последствия этого
Решения Суда.
50. Правительство и Комиссия полагали, что, хотя такое
объяснение достаточно правдиво, тем не менее чрезвычайность
ситуации всегда, начиная с 1974 г., требовала полномочий на
продление срока задержания, что предусматривало законодательство
по предотвращению терроризма; все сменявшие друг друга
правительства считали эти полномочия совместимыми со статьей 5
п. 3 и без такой меры, как отступление от обязательств. Тем не
менее меры, подобные ей, были прямым ответом на чрезвычайную
ситуацию, в которой Великобритания находилась и продолжает
оставаться.
51. Суд прежде всего отмечает, что начиная с 1974 г.
Правительство нуждалось в особых полномочиях для борьбы с угрозой
терроризма. Решение Суда по делу Броуган и другие поставило его
перед выбором: либо ввести судебный контроль над решениями о
задержании в соответствии со статьей 12 Закона 1984 г., либо
заявить об отступлении от обязательств по Конвенции в этом
отношении. Вывод Правительства о том, что судебный контроль,
предусмотренный статьей 5 п. 3, невыполним из-за особых трудностей
расследования и судебного преследования террористической
деятельности, сделал отступление неизбежным. Таким образом, право
на продление задержания без судебного контроля и отступление от
обязательств от 23 декабря 1988 г. тесно связаны с
продолжительностью чрезвычайной ситуации, и ничто не указывает,
что отступление было не чем иным, как ответом на нее.
c) Было ли отступление преждевременным?
52. Заявители утверждали, что речь шла о временной мере, не
предусмотренной статьей 15; из уведомления об отступлении,
переданного Генеральному секретарю Совета Европы 23 декабря
1988 г., следовало, что Правительство не пришло к "твердому или
окончательному решению" о необходимости отступления от статьи 5
п. 3 и ему требовалось дополнительное время для обдумывания и
консультаций. Вслед за этим министр внутренних дел подтвердил
отступление в заявлении перед Парламентом 14 ноября 1989 г. (см.
п. 32 выше). До этого заявления статья 15 не позволяла
отступления. Даже на эту дату Правительство не нашло нужного
способа, чтобы "магистрат, уполномоченный законом осуществлять
судебные полномочия", смог выполнить условия статьи 5 п. 3.
53. Правительство полагало, что тот факт, что оно
рассматривало возможность судебного контроля над продлением
задержания, никак не может сказаться на действительности
отступления; как указала Комиссия, оно было всегда совместимо с
требованиями п. 3 статьи 15.
54. Суд не согласился с доводом заявителей о том, что
отступление было преждевременным. Конечно, статья 15 не содержит
возможности временного приостановления действия гарантии Конвенции
до того, как отступление состоялось.
Заявление об отступлении ясно указывает, что "в обстановке
обострения кампании террора и безусловной необходимости передать
террористов правосудию Правительство не считает, что максимальный
период задержания должен быть уменьшен". Тем не менее
Правительство хотело "избрать такую судебную процедуру, при
которой продление содержания под стражей можно было контролировать
и в надлежащих случаях санкционировать судьей или другим
магистратом" (см. п. 31 выше).
Действительность отступления не может быть оспорена в силу
лишь той причины, что Правительство решило изучить, мог ли быть
найден в будущем способ обеспечить большее соответствие
обязательствам по Конвенции. Такой постоянный процесс осмысливания
ситуации не только соответствует статье 15 п. 3, требующей
постоянно проверять, сохраняется ли необходимость в чрезвычайных
мерах, он также имплицитно соответствует принципу соразмерности.
d) Было ли оправданно отсутствие судебного контроля над
продлением задержания?
55. Заявители полагали неверным утверждение Правительства, что
контроль над продлением задержания со стороны судьи или другого
уполномоченного законом магистрата не был возможен или что период
задержания в семь дней был необходим. Они не согласны и с тем, что
факты, необходимые для того, чтобы убедить суд в законности такого
продленного содержания под стражей, могут быть более секретными,
чем это необходимо в слушаниях habeas corpus. Заявители, как и
Постоянная консультативная комиссия по правам человека,
подчеркивали, что судам в Северной Ирландии часто приходилось
иметь дело с обращениями, основанными на конфиденциальной
информации, - например, об освобождении под залог, - и что имелись
достаточные процессуальные и доказательственные гарантии для
защиты конфиденциальности. Также существовали процедуры, когда
судьи действовали на основе данных, которые оставались неизвестны
адвокату и его клиенту, например, когда документ требовал
секретности в интересах публичного порядка, или когда требовалось
продлить задержание на основании Ордонанса 1989 г. о полиции и
доказательствах по уголовным делам в Северной Ирландии (п. 19
выше).
56. Правительство возражало, что ни при одной из этих процедур
суд не может, оставив задержанного или его адвоката в
неизвестности о фактах, вынести свое решение. Единственное
исключение появилось в приложении 7 к Закону о предотвращении
терроризма (временные положения) 1989 г., когда inter alia суд
может отдать приказ о представлении особых данных, получаемых в
ходе расследования террористической деятельности. Однако п. 8
приложения 7 предусматривает, что в тех случаях, когда раскрытие
секретной информации суду наносило бы ущерб расследованию, издать
такой приказ может только министр внутренних дел (см. п. 25 выше).
Правительство сожалеет о том, что в рамках common law
невозможно ввести систему, которая была бы совместима со статьей 5
п. 3 и не ослабила бы при этом эффективность борьбы с терроризмом.
Решения о продлении задержания принимаются на основе информации,
характер и источник которой не может быть раскрыт подозреваемому
или его адвокату без риска для отдельных лиц, оказывающих помощь
полиции, или возможности потери в будущем ценных сведений. Кроме
того, вовлечение судей в процесс продления задержания создавало
реальную угрозу подрыва их независимости, поскольку они бы
неизбежно рассматривались как участники процесса расследования и
обвинения.
Кроме того, Правительство не согласилось с правомерностью
сравнения с habeas corpus; вовлечение судебной власти в процедуру
задержания или его продления требует раскрытия значительного
объема дополнительной важной информации, необходимости
представлять которую нет при процедуре habeas corpus. В частности,
суду должны быть сообщены подробные данные полицейских допросов
после ареста, включая сведения об опрашиваемых и информацию,
полученную из других источников, а также информацию, влияющую на
ход полицейского расследования в будущем
Лорды Шеклтон и Джелликоу, а также виконт Колвилл пришли к
заключению, что арест и продление задержания были необходимыми
инструментами в борьбе с терроризмом. В своих отчетах они
указывали, что террористы обучены сохранять тайну на допросах и
это препятствовало расследованию террористических правонарушений и
увеличивало его срок. Полиции приходилось осуществлять обширные
проверки и запросы и полагаться в большей степени, чем обычно, на
кропотливую расследовательскую работу судебно-медицинской
экспертизы (см. п. 15 выше).
57. Комиссия считала, что в этом отношении Правительство не
превысило рамки предоставленных ему пределов усмотрения.
58. Суд обращает внимание на то, что в докладах, анализирующих
применение законодательства по предотвращению терроризма,
преобладает мнение, что трудности расследования и преследования по
суду террористических преступлений вызывают необходимость в
продлении срока задержания без судебного контроля (см. п. 15
выше). Более того, эти особые трудности были признаны в Решении
Суда по вышеупомянутому делу Броуган и другие (см. Серия A,
т. 145-B, с. 33, п. 61).
Суд отмечает также, что государство - ответчик считает
особенно важным предотвратить раскрытие задержанному и его
адвокату информации, на основе которой принимается решение о
продлении задержания, и что в состязательной системе общего права
независимость судей была бы поставлена под угрозу, если бы они или
другие магистраты принимали участие в вынесении решения о
продлении задержания.
Суд отмечает также, что введение "судьи или другого
уполномоченного законом лица для осуществления судебной власти" в
процедуру продления сроков задержания не обязательно оказалось бы
само по себе в полном соответствии со статьей 5 п. 3. Этот пункт,
как и п. 4 той же статьи, следует понимать как требование
необходимости соблюдать процедуру, которая имеет судебный
характер, пусть и не обязательно одинаковый в каждом отдельном
деле, где требуется вмешательство судьи (см. Решения Суда: по
статье 5 п. 3 - по делу Шиссер против Швейцарии от 4 декабря
1979 г. Серия A, т. 34, с. 13, п. 30, Хубер против Швейцарии от
23 октября 1990 г. Серия A, т. 188, с. 18, п. 42 - 43; по статье 5
п. 4 - по делу Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии от 18 июня
1971 г. Серия A, т. 12, с. 41, п. 48; по делу Санчес-Рейс против
Швейцарии от 21 октября 1986 г. Серия A, т. 107, с. 19, п. 51;
Лами против Бельгии от 30 марта 1989 г. Серия A, т. 151, с. 15 -
16, п. 28).
59. В функции Суда не входит подменять своим мнением о
наиболее подходящих или целесообразных мерах в сложившейся
чрезвычайной ситуации мнение Правительства, которое
непосредственно отвечает за взвешенное соотношение действенных мер
по борьбе с терроризмом, с одной стороны, и уважением прав
человека, с другой (см. вышеупомянутое Решение по делу Ирландия
против Соединенного Королевства. Серия A, т. 25, с. 82, п. 214, и
Решение по делу Класс против Германии от 6 сентября 1978 г.
Серия A, т. 28, с. 23, п. 49). Разумеется, что применительно к
Северной Ирландии, где судебный корпус малочислен и подвергается
нападениям со стороны террористов, общественное доверие к
независимости судей является вопросом, которому Правительство
уделяет особое внимание.
60. В свете этих соображений нельзя сделать вывод, что
Правительство превысило пределы своего усмотрения, приняв в
существующих обстоятельствах решение исключить судебный контроль.
e) Гарантии против злоупотребления
61. По мнению заявителей, "Международной амнистии", а также
"Свободы" и других организаций, при задержании гарантии против
злоупотребления властей оказались незначительны, в период
содержания под стражей задержанный полностью отрезан от внешнего
мира, и ему не разрешается доступ к газетам, радио и к его семье.
"Международная амнистия", в частности, подчеркнула, что
международные акты, такие как принятый ООН в 1988 г. "Свод
принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению"
(Резолюция Генеральной Ассамблеи N 43/173 от 9 декабря 1988 г.),
предоставляют задержанному широкие возможности контактов с
адвокатами и членами семьи. "Амнистия" утверждала, что
незамедлительная передача лица компетентному судебному органу была
особенно важной, так как процедура habeas corpus в Северной
Ирландии оказалась неэффективной на практике. "Амнистия" считает,
что статья 5 п. 4 должна рассматриваться как не подлежащая
ограничению во время чрезвычайного положения.
Кроме того, она утверждает, что решение о продлении срока
задержания не может практически оспариваться в связи с отсутствием
судебного приказа о передаче арестованного в суд (habeas corpus)
или судебного контроля, поскольку такое решение принимается втайне
почти во всех случаях. Следовательно, несмотря на тысячи случаев
распоряжений о продлении задержания, судебное обжалование таких
приказов места не имело.
62. Хотя и заявители, и названные организации заявляют об
отсутствии действенных гарантий, Суд считает, что на деле такие
гарантии существуют и обеспечивают должную меру защиты против
произвольного обращения и изоляции задержанного от внешнего мира.
63. Во-первых, с помощью такого средства, как habeas corpus,
проверяется законность первоначального ареста и задержания. Не
вызывает сомнений, что это средство имелось в распоряжении
заявителей, если бы они или их адвокаты предпочли им
воспользоваться, и что оно представляет важный способ защиты
против случайного задержания (см. вышеупомянутое Решение по делу
Броуган и другие. Серия A, т. 145-B, с. 34 - 35, п. 63 - 65). В
этой связи Суд напоминает, что заявители отозвали свою жалобу о
нарушении статьи 5 п. 4 Конвенции (см. п. 33 выше).
64. Во-вторых, через 48 часов с момента ареста задержанные
имеют безусловное, гарантированное право консультироваться с
адвокатом. Оба заявителя могли беспрепятственно пользоваться этим
правом (см. п. 10 и п. 11 выше).
Оно может быть ограничено только в том случае, когда для этого
существуют разумные основания. Практика Высокого Суда Северной
Ирландии ясно показывает, что подобное ограничение подлежит
судебному контролю и что в этом случае бремя доказывания разумных
оснований лежит на властях. В таких случаях судебный контроль
является быстрым и действенным способом, препятствующим
произвольному ограничению контакта задержанного с адвокатом (см.
п. 24 выше).
Также несомненно и то, что задержанные вправе сообщить
родственникам или друзьям о своем задержании, а также иметь доступ
к врачу.
65. Вышеупомянутые основные гарантии дополняет постоянный
контроль независимых лиц за действием оспариваемого
законодательства, которое до 1989 г. подлежало регулярному
продлению.
f) Вывод
66. Принимая во внимание характер угрозы терроризма в Северной
Ирландии, ограниченную сферу отступления, вызвавшие его причины,
равно как и существование основных гарантий против
злоупотребления, Суд пришел к заключению, что Правительство не
превысило предела усмотрения и что отступление строго диктовалось
чрезвычайностью ситуации.
4. Другие обязательства по международному праву
67. Суд напоминает, что в соответствии со статьей 15 п. 1
меры, принятые Договаривающейся Стороной, отступающей от
обязательств по Конвенции, не должны "противоречить ее другим
обязательствам по международному праву" (см. п. 40 выше).
68. В этой связи заявители утверждали, что важным требованием
для правомерного отступления в соответствии со статьей 4 Пакта
1966 г. о гражданских и политических правах Организации
Объединенных Наций, участницей которого является Великобритания,
была необходимость сделать "официальное заявление" о чрезвычайном
положении. Так как такое заявление не было сделано, отступление
противоречило другим обязательствам Великобритании по
международному праву. Заявители считают, что это требование делало
необходимым официальное заявление, а не всего лишь выступление в
Парламенте.
69. Правительство отрицало необходимость официального
заявления по смыслу статьи 4 Пакта, так как чрезвычайное положение
существовало до того, как Великобритания ратифицировала Пакт, и
сохраняется до настоящего времени. В любом случае о существовании
чрезвычайной ситуации и о факте отступления было публично и
официально объявлено министром внутренних дел в Палате общин
22 декабря 1988 г. Кроме того, со стороны Комитета по правам
человека Организации Объединенных Наций не было высказано никаких
замечаний о том, что отступление не удовлетворяло формальным
требованиям статьи 4.
70. Представитель Комиссии полагал, что доводы Правительства
являются достаточными.
71. Соответствующая часть статьи 4 Пакта гласит:
"Во время чрезвычайного положения в государстве, при котором
жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально
объявляется..."
72. Суд отмечает, что в его функции не входит авторитетное
толкование значения термина "официально объявленный" в статье 4
Пакта. Тем не менее он должен рассмотреть, имеет ли какое-либо
веское основание довод заявителя.
73. В своем заявлении от 22 декабря 1988 г. в Палате общин
министр внутренних дел подробно объяснил причины, лежащие в основе
решения Правительства об отступлении от обязательств, и объявил,
что предпринимаются действия, чтобы информировать об отступлении,
в соответствии со статьей 15 Европейской конвенции и статьей 4
Пакта. Он добавил, что налицо "чрезвычайное положение, в смысле
этих статей в связи с терроризмом, существующим в Северной
Ирландии в Соединенном Королевстве" (см. п. 30 выше).
По мнению Суда, вышеупомянутое заявление, которое носило
официальный характер и сделало гласным намерение Правительства в
отношении отступления, вполне соответствовало понятию официального
заявления. Поэтому Суд считает, что нет никаких оснований в
поддержку рассмотренных доводов заявителей.
5. Вывод
74. Таким образом, Суд пришел к выводу, что отступление,
сформулированное Соединенным Королевством, удовлетворяет
требованиям статьи 15, и поэтому жалобы заявителей на нарушение
статьи 5 п. 3 необоснованны. Из этого следует, что статья 5 п. 5
не обязывает предоставлять заявителям право на возмещение.
II. О предполагаемом нарушении статьи 13
75. При слушаниях в Комиссии заявители утверждали, что в их
распоряжении не было эффективных внутренних средств правовой
защиты в отношении их жалоб по статье 5. Они продолжали настаивать
на этом и в Суде, но не представили каких-либо достаточных
аргументов. Статья 13 предусматривает:
"Каждый человек, чьи права или свободы, признанные в настоящей
Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой
защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое
нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном
качестве".
76. Суд напоминает, что заявители могли бы оспорить законность
их задержания в процедуре habeas corpus и что Суд в своем Решении
по делу Броуган и другие от 29 ноября 1988 г. пришел к заключению,
что это средство защиты отвечает требованиям статьи 5 п. 4
Конвенции (Серия A, т. 145-B, с. 34 - 35, п. 63 - 65). Нарушения
статьи 13 не было, так как ее требования являются менее строгими,
чем требования статьи 5 п. 4, которая должна рассматриваться как
lex specialis в отношении жалоб по статье 5 (см. Решение по делу
Де Йонг, Балье и Ван ден Бринк против Нидерландов от 22 мая
1984 г. Серия A, т. 77, с. 27, п. 60).
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
1. Постановил двадцатью двумя голосами против четырех, что
отступление Великобритании от обязательств соответствует
требованиям статьи 15 и что поэтому жалоба заявителей на нарушение
статьи 5 п. 3 неправомерна;
2. Постановил двадцатью двумя голосами против четырех, что не
было нарушения статьи 5 п. 5;
3. Постановил двадцатью двумя голосами против четырех, что не
было нарушения статьи 13.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во
Дворце прав человека в Страсбурге 26 мая 1993 г.
Председатель
Рольф РИССДАЛ
Грефье
Марк-Андре ЭЙССЕН
В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 53 п. 2
Регламента Суда к настоящему Решению прилагаются заявление г-на
Тора Вильялмсона и отдельные мнения судей.
ЗАЯВЛЕНИЕ СУДЬИ ТОРА ВИЛЬЯЛМСОНА
Я считаю лишним второй подпункт п. 37 Решения.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ МАТШЕРА, КОТОРОЕ РАЗДЕЛЯЕТ
СУДЬЯ МОРЕНИЛЛА
В конечном итоге я согласен с выводом, к которому пришло
большинство членов Суда, а именно, что заявители не могут
обоснованно жаловаться на нарушение статьи 5 п. 3 и что не было
нарушения статьи 5 п. 5 и статьи 13 Конвенции.
Тем не менее, и особенно с точки зрения методологии, мне бы
хотелось подчеркнуть следующее.
Суд принял - и по причинам, с которыми я полностью согласен, -
правильное решение, что отступление по существу от первого
предложения п. 3 статьи 5, о котором уведомила Великобритания на
основании статьи 15, отвечает требованиям этой статьи. Поэтому в
течение срока действия этого отступления статья 5 п. 3,
естественно, не применима к Великобритании. Из этого следует, что
обсуждение, было ли отступление выполнено с соблюдением правил, не
имеет отношения к делу (см. п. 37 Решения). Я хотел бы добавить,
что неприменимость статьи 5 п. 3 обязательно влечет за собой
неприменимость статьи 5 п. 5, равно как и статьи 13.
Я считаю, что отступление в соответствии со статьей 15 может
квалифицироваться как временная "оговорка" (подпадающая под
действие статьи 64) в том, что касается ее основных последствий.
Различие между этими двумя механизмами - оговоркой и
отступлением - заключается в том, что в отношении первой
контрольное правомочие Суда ограничено формальными аспектами
действительности - в смысле статьи 64 - заявления о ней (см.
Решение по делу Белилоса от 29 апреля 1988 г. Серия A, т. 132,
с. 24 и след., п. 50 - 60), в то время как в отношении второго
(отступления) Суд должен также убедиться в том, что оно
действительно по содержанию (причем не только в момент, когда
заявлено об отступлении, но также и впоследствии, каждый раз,
когда Правительство прибегает к этому отступлению). Однако, как я
только что заметил, основные последствия оговорки и заявления об
отступлении, при условии, что они были правомерно сделаны,
являются одинаковыми.
Другая линия мотивировки используется в отношении применимости
статьи 14 в сочетании со статьей Конвенции, которая является
предметом отступления или оговорки, хотя на статью 14 нельзя
ссылаться в отношении нормы Конвенции, которая является предметом
оговорки, она остается применимой в отношении одного из основных
положений Конвенции, несмотря на то, что последнее может подлежать
отступлению. Однако нет необходимости рассматривать этот вопрос
более тщательно. Я говорил о нем на Пятой международной
конференции по Конвенции во Франкфурте-на-Майне, 1980 г. (см.
соответствующую публикацию, с. 136); можно также сослаться на мое
особое мнение по данному вопросу в Решении по делу Ирландия против
Соединенного Королевства от 18 января 1978 г. (Серия A, т. 25,
с. 140 и след.).
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПЕТТИТИ
Я разошелся во мнении с большинством членов Суда, которые
проголосовали за то, что не было нарушения статей 3, 5 п. 3 и 5 и
13, поскольку они придерживались мнения, что отступление,
заявленное Правительством Великобритании, удовлетворяет
требованиям статьи 15 Конвенции. Я считаю, что эти требования не
были удовлетворены и что имелось, по существу дела, нарушение
статей 5 и 13.
Европейский суд вправе контролировать отступления от гарантий,
признанных существенными для защиты прав, содержащихся в
Конвенции; в отношении некоторых из них отступление исключено
(статьи 2, 3 и 7). Поэтому надлежало рассмотреть, соответствовало
ли статье 15 отступление от гарантий по статье 5 в свете Решения
Европейского суда по аналогичному делу Броуган и другие от
29 ноября 1988 г. Серия A, т. 145-B (см. также Решение по делу
Ирландия против Соединенного Королевства от 18 января 1978 г.
Серия A, т. 25).
Хотя за государствами - участниками признана свобода
усмотрения определять, угрожает ли им "чрезвычайное положение" в
смысле Решения Суда по делу Лоулесс против Северной Ирландии от
1 июля 1961 г. (Серия A, т. 3), и в утвердительном случае
прибегнуть к разрешению проблемы с помощью отступления от
обязательств, Европейский суд призвал тщательно изучить
сложившуюся ситуацию.
Наличие террористической деятельности и серьезность положения
в Северной Ирландии являются неоспоримыми фактами.
Это привело после принятия Закона 1984 г. к продлению срока
содержания под стражей.
После того как было принято Решение по делу Броуган и другие
от 29 ноября 1988 г., Великобритания воспользовалась правом
отступления, предусмотренным Конвенцией.
На основании имеющихся данных нельзя сделать вывод, что
терроризм в Северной Ирландии стал более серьезным явлением за
время, прошедшее между 29 ноября 1988 г. - датой ареста г-на
Броугана и трех других заявителей - и 23 декабря 1988 г., что
позволило г-ну Браннигану и г-ну Макбрайду утверждать, что
заявление об отступлении было способом обойти последствия Решения
по делу Броуган и другие.
В любом случае отступление не может рассматриваться как
карт-бланш, предоставляемый государству - участнику на
неограниченный срок без принятия им мер, необходимых для
выполнения обязательств по Конвенции.
Правительство заявило, что только после того, как Европейский
суд принял Решение по делу Броуган и другие, стало ясно, что
полномочия, предоставленные полиции Законом 1974 г., противоречили
положениям статьи 5 п. 3 (чрезмерный срок содержания под стражей в
полиции).
Правительство согласилось с мотивировкой Комиссии, согласно
которой отступление остается:
"...совместимым с характером и духом статьи 15 и в частности
ее п. 3. Статья 15 безоговорочно требует, чтобы меры по
отступлению постоянно контролировались и при необходимости
подвергались изменениям в соответствии с обстоятельствами
чрезвычайности, которые могут смягчаться или, наоборот,
усугубляться. Как решил Суд в деле Ирландия против Соединенного
Королевства, толкование статьи 15 должно оставлять место для
последующих изменений (см. Серия A, т. 25, с. 83, п. 220; Отчет
Комиссии, п. 56). Однако потребность в вышеуказанных полномочиях
для отступления остается постоянно открытой для рассмотрения.
Государство было обязано ввести в действие механизмы,
выполняющие Решение по делу Броуган и другие, не прибегая к
отступлению.
В Решении Комиссии по делу Ирландия против Соединенного
Королевства было правильно сказано:
"Должна быть связь между обстоятельствами чрезвычайной
ситуации, с одной стороны, и мерами, выбранными для ее решения, с
другой. Кроме того, обязательства по Конвенции полностью не
исчезают. Они могут быть только приостановлены или изменены строго
"в той степени, в которой это требует ситуация", предусмотренная в
статье 15. (Это ограничение сложившейся ситуации может потребовать
гарантий против возможного злоупотребления чрезвычайными мерами
или чрезмерного их использования.) В настоящем деле должно быть
доказано, что чрезвычайная ситуация воздействует на нормальное
функционирование общества и отправление правосудия" (Серия B,
т. 23-I, с. 119).
С одной стороны, Правительство утверждало, что введение
судебного фактора в процедуру продления задержания не делало бы ее
совместимой со статьей 5 п. 3; с другой стороны, оно утверждало,
что такая реформа потребовала бы много времени на подготовку и
принятие нового закона.
По первому пункту Правительство заявило, что оно отдало
распоряжение провести:
"...полное повторное рассмотрение вопроса, выполнимо ли
введение судебного фактора в процедуру санкционирования продлений,
которое не противоречило бы статье 5 п. 3 и не ослабило
действенность реагирования на серьезную угрозу терроризма. По
причинам, изложенным в письменном ответе министра внутренних дел
от 14 ноября 1989 г. (см. п. 2.58 Замечаний Правительства),
Правительство не без колебаний пришло к заключению, что
удовлетворительные альтернативные процедуры не удалось найти.
Кроме того, возобладала точка зрения, что вовлечение судей в
процедуру продления срока задержания в делах террористов создало
бы реальную опасность подрыва судейской независимости. В
продолжающейся борьбе против организованного терроризма судебная
власть играет центральную и жизненно важную роль. Именно на
судебной власти лежит ответственность за действенность господства
права и гарантии того, что обвиняемым в террористической
деятельности будет обеспечено справедливое судебное
разбирательство. От лиц судейской профессии и особенно от
судейского корпуса Северной Ирландии в течение многих лет
требовалось и требуется исполнение этих функций в особо трудных
условиях. Число судей в Северной Ирландии ограничено (в настоящее
время имеется 10 судей - членов Высокого Суда, 13 судей графств и
17 судей - магистратов по всей территории), и на них ложится очень
тяжелое бремя рассмотрения дел подозреваемых в террористической
деятельности без помощи присяжных. Не ограничиваясь нападениями
(включая убийства) на лиц судебной профессии и на помещения судов,
начиная с 1973 г. террористические организации стремятся подорвать
авторитет судебной власти и господство права.
Если судебной власти по-прежнему суждено играть центральную
роль в системе общего права и в поддержании принципа господства
права, чрезвычайно важно, чтобы она не только была строго
независимой от исполнительной власти, включая полицию и
прокуратуру, но и рассматривалась как независимая. Если судьям
предстоит участвовать в процедуре продления задержаний по делам
террористов, то это будет неизбежно восприниматься как участие в
расследовании и уголовном преследовании. Такое восприятие еще
более усилится, поскольку почти неизбежно потребуется, чтобы
магистрат действовал на основе фактов, которые не могут быть
раскрыты задержанному лицу или его адвокатам. Как стало ясно из
письменного ответа министра внутренних дел, Правительство решило,
что все это такой риск, на который в контексте существующей
террористической угрозы просто нельзя пойти.
Очевидно, что кто-то может не согласиться с таким решением,
считая, что опасность нанести ущерб общественному доверию к
судебной системе является риском, на который стоит пойти. Хотя
это, несомненно, допустимая точка зрения (п. 2.34 Памятной записки
Правительства)".
Она несколько удивительна, с учетом британских традиций,
которые с полным основанием считают судью основой системы гарантий
свобод.
Трудно верить, что независимость судьи была бы подорвана,
потому что он принимает участие в процедуре продления срока
задержания.
Такая система функционирует в Англии и Уэльсе, несмотря на то,
что там постоянно совершаются террористические действия. Аргумент,
что обращение к судье означало бы, что "жалоба должна будет
сделана ex parte: судья решал бы этот вопрос в отсутствие
задержанного или его представителя на основе фактов, которые не
могут быть раскрыты ни первому, ни второму", не является
убедительным.
Государства - члены Совета Европы, которые прошли через
серьезные периоды терроризма (например, Италия), противостояли
такому терроризму, сохраняя при этом участие судей в продлении
|
